Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L») - Фред Саберхаген

— …малький корабль…

Голос берсеркера пробился между двумя мощными взрывами статических помех. Берсеркер пытался связаться с ними. Очевидно, чтобы отвлечь внимание, а может, чтобы предложить какие-то условия сдачи, сохранить им жизнь. У берсеркеров иногда находились и добровольные слуги-люди. Жаждущие услужить прислужники. Но бывало, что неживой враг выбирал некоторых представителей рода человеческого в качестве образчиков данного вида существ, и содержал в живом состоянии довольно долгое время — для изучения. Отвлекающий маневр, когда игра была практически кончена, вызывал недоумение, противоречил тактическому совершенству и тонкости игры. Но тактику врага варьировали специальные устройства слепого случая и поэтому действия берсеркеров часто бывали непредсказуемыми.

— …корабль, новое оружие не спасет тебя…

Голос был вибрирующим, нейтральным — не женским и не мужским, не старым и не молодым. Он был синтезирован из записанных голосов пленников или представителей добро-жизни (послушных добровольных слуг берсеркеров). И даже предсмертные проклятия непокорных человеков враг использовал для своих, античеловеческих целей.

— Новое оружие? Черт, что это может означать? — Как и многие, воюющие с берсеркерами, Франк Маркус любил поминать дьявола. По крайней мере, когда он ругался.

— Но он так и сказал…. бесполезно сопротивляться… зло-жизнь… — Сильнейший всплеск статического рева. — Вы слишком крохотные…

Послание или обманный прием врага — в любом случае-, голос растворился в помехах без следа. Несущая волна была не в силах пробиться сквозь яростное излучение плазменного фонтана.

Бормоча что-то себе под нос, Франк, словно танцуя, вел пара-корабль вокруг плазменного «ствола». Он выбросил корабль из обычного пространства в состояние, именуемое полетным пространством, где физическая реальность за пределами защитного корпуса становилась математической абстракцией, а обгон светового луча становился не только возможным, но и неизбежным. Потом он снова вбил корабль в нормальное пространство — страшный риск вблизи от массивной звезды. Но у Франка был талант, была удача, было что-то, чего никто не мог измерить или проанализировать в пробирке. И в сочетании со скоростью его реакции это приносило ему успех в борьбе с берсеркерами. Элли слышала утверждения, что если бы у человечества была тысяча пилотов с такими способностями, то оно бы выиграло войну с берсеркерами еще столетия назад. Было испробовано клонирование клеток — чтобы произвести расу «Франков», но результаты были до разочарования неудачными.

Прямо за их кормой — именно так расшифровала Элли промелькнувшие по панели управления огоньки — солнечный ветер протуберанца-звезды вдруг взметнулся, словно в тихий пруд швырнули камень. Цепь взрывов превратилась в серию газовых пузырей. И за кормой же, отставший, но не сбившийся со следа, возник преследовавший их монстр. На фоне гигантских завитков светящейся яркой туманности берсеркер казался темным пятном, кляксой. Но туманность была слишком далека, чтобы обеспечить им укрытие — вещество туманности уже бесчисленные века удалялось прочь от центра Галактики, выброшенное гигантским взрывом. А враг был крохотной кляксочкой, всего в несколько сотен километров в поперечнике.

Но Франк никогда не сдавался. За сто сорок миллисекунд он перебросил свой корабль на расстояние в диаметр земной орбиты, вышвырнул его в нормальное пространство, потом обратно в полетное, назад, и снова обратно. Они уцелели. Франку везло, хотя он сейчас напоминал слепца, жонглирующего острейшими бритвами.

На этот раз, когда они снова вышли в нормальное пространство, оно отличалось от того, что окружало их раньше. На экранах Элли — сплошной белый шум. По всем шкалам — невероятные показатели. И при этом — тишина и стабильность.

— Франк?

— Ага. Мы внутри протуберанца, Элли. Как я и думал, эта штука оказалась трубой. Мы мчимся во внутреннем пространстве прочь от звезды со скоростью в пару сотен километров в секунду. Паршивое пугало все еще по ту сторону.

— Ты… он… откуда ты знаешь?

В деловом тоне Франка она уловила оттенок удовлетворения и даже удовольствия:

— Если бы он был здесь, то пытался бы нас слопать, так?

— Ах, да. — Подобной обескураженности она не отмечала в собственном голосе уже несколько лет. Словно она превратилась в нетренированного новичка — она не раз слышала подобное восклицание от них, когда работала боевым инструктором в Военно-космическом училище.

Франк продолжал говорить.

— Значит, скоро этот паршивец сообразит, что мы внутри трубы — потому что нам больше некуда деваться. Он попробует нащупать, в каком именно месте мы находимся. Вероятно, это ему не удастся. Тогда он пойдет за нами. Не спеша. Он высчитал, что держит нас в руках, и ему рисковать не стоит — так, как только что рискнули мы. И как только он прыгнет сюда, мы выпрыгнем обратно.

— А куда?

— Да, вот в чем вопрос. — И снова в голосе Франка прозвенела веселая нота. Но на этот раз к ней примешивалась горечь. Потом последовала новая тревожная мысль: — Элли, погляди на это облако, в конце трубы. Ты что-нибудь подобное раньше видела?

Она настроила приборы и выяснила, что поверхность огромной плазменной трубы, в центре которой они мчались, находилась в пятистах километрах от них. Точно за кормой горело питавшее этот протуберанец солнце. Пустое пространство трубы было заполнено жестокой радиацией, но корпус пара-корабля пока что экранировал свой экипаж от смертоносных частиц. Но прямо по курсу…

Странный протуберанец питал энергией еще более странное образование. И при их скорости корабль должен был достичь этого образования менее, чем за час. Элли прощупала образование всеми возможными методами сканирования, но почти ничего не поняла в показаниях приборов. Туманность, как получалось, яростно излучала на одних частотах, а на других — жадно поглощала излучения… На секунду ей показалось, что регистрируется какой-то общий узор, какая-то закономерность в этом сочетании качеств, но указания на этот порядок были мимолетными, и в следующий миг воцарился хаос… Войти туда в режиме полет—пространства? — подумала Элли. — Слишком плотное образование. Мы влепимся словно в каменную стену…

— Эй, Элли? — Голос в ее наушниках стал вдруг несколько иным, хотя она не поняла, в каком именно тоне.

— Да? — машинально ответила она.

— Переходи ко мне, ладно? У нас еще целых пятнадцать минут в запасе…

Она могла бы возразить, что ни сейчас, ни через пятнадцать минут они ничем себе помочь не смогут. Но она отстегнула себя от противоперегрузочного кресла и свободно поплыла по тесному отсеку — русоволосая молодая женщина, сильная, крупная. Искусственная гравитация работала в режиме боя — нейтрализовалось лишь излишнее вредное ускорение.