Смерть Несущая - Марина Александрова

Как оказалось, поступок был весьма опрометчивым, потому что и Эйб человеком не был. А воздух он пытался ухватить лишь для того, чтобы унять боль, а не для того, чтобы вздохнуть. Вампиры могли свободно обходиться без кислорода несколько часов кряду. Жаль, что умные мысли приходят не всегда вовремя. Я вцепилась в него, словно клещ, в то время как Эйб резко подскочил и стрелой ушел в небо. Не то чтобы он умел летать, но прыгал весьма впечатляюще. Через мгновение мою спину обожгло жаром боли, а из легких вылетел остаток кислорода. Эта тварь буквально впечатала меня в бортик каменного ограждения между зрительскими трибунами и ареной. Такой удар мог бы убить меня, не будь мои кости крепче, чем у обычного человека, и, уверена, вампир прекрасно отдавал себе в этом отчет. Недолго думая он отстранился от ограждения и ударил меня еще раз, заставляя сдавленно застонать. Под спиной закрошился камень, и я ощутила, как трещит ограждение позади меня. С этим необходимо было заканчивать, иначе он просто раскатает меня на этом бортике. Но, самое главное, не дай богиня, у меня начнется кровотечение!

Он вновь отстранился от ограды, намереваясь в очередной раз впечатать меня в камень, но этого я просто не могла ему позволить. Стоило ему на шаг отступить от каменной стены, как я, не теряя более времени, оттолкнулась ногой от копчика вампира, а второй ногой уперлась в стену и просто перепрыгнула через противника. Не останавливаясь ни на минуту, позволила корпусу нагнуться к земле, в то время как моя нога, казалось, едва чиркнула по подбородку Эйба, каким-то чудом отбрасывая его на каменный бортик. Не дожидаясь момента, когда этот гаденыш придет в себя, я резко обернулась, направляя железный шар прямо в солнечное сплетение вампира. Эйб было ринулся на меня, но тут же отлетел к стене. Еще раз размахнувшись, воспользовавшись мимолетной дезориентацией противника и откинув все моральные принципы в сторону, я запустила шипастое оружие точно в обнаженный и ничем не прикрытый висок противника. Я не могла позволить ему прийти в себя. Просто не могла, иначе этот бой кончился бы слишком плохо. Ведь та тьма, что сейчас горела на самом дне его зрачков, говорила: живой он меня уже не отпустит. А смерть человека, пусть даже и на серьезных соревнованиях, – это вполне допустимое происшествие.

Острые шипы легко проникли в мягкую податливую плоть, пробивая кости черепа и вырывая куски мяса из щеки вампира. Густая, невероятно ароматная кровь брызнула на лицо, заставляя прикрыть веки, чтобы скрыть удовольствие, что я сейчас испытывала. Но ни один мускул моего лица не дрогнул. Кто бы знал, какого труда мне стоило сохранить выражение полного безразличия и не облизать алые капли, что сейчас стекали по моей коже. Вампира тряхнула легкая судорога, а чары костюма погрузили тело в сон. Рана не могла быть смертельной, потому как я совершенно точно знала, что убить вампира можно, лишь вырвав сердце или отрубив голову. Ни того ни другого я не делала, но костюм посчитал травму достаточной, чтобы Эйб безвольной куклой рухнул к мои ногам. Смотря на его тело из-под полуопущенных век, я совершенно точно понимала, что сегодня у меня появился первый настоящий враг, который не остановится ни перед чем, чтобы отправить меня на тот свет. Такого позора и поражения от рук человеческой девки он не простит.

Но эта мысль как-то незаметно ушла на второй план, когда я поняла, что слышу, как разрезают воздух крылышки маленькой мушки, что сейчас вилась над проигравшим. Настолько угнетающе давящая тишина воцарилась вокруг.

– Я… я… я… – пытаясь совладать с эмоциями, все повторял Илай, вцепившись в бортик ограждения ложи, что отделяла их от окружающих трибун. – Она точно демон? То есть ей точно семнадцать лет? – наконец-то сформулировав мысли в предложение, спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Казалось, что все двенадцать демонов находились в глубочайшей прострации от разыгравшегося перед ними представления. Дело было не в том, что ничего подобного никто из них в жизни не видел. Хотя и впрямь никто из них не видел ничего подобного.

– Не знаю, – шепотом проговорил Амир. – Мой племянник уже наматывал бы кишки этого вампира себе на кулак, а тут…

– Потрясающе, – выдохнул Оберон, и его чувствва разделяли все присутствующие.

– Я бы подобрал более крепкое выражение, но и это подойдет, – буркнул Рей, неверяще вглядываясь в выражение лица их маленькой наследницы.

Кровавые капли стекали по белоснежной коже, а у нее ни один мускул на лице не дрогнул. Будто бы и не одолевает ее жажда, и совсем безразлично то, как пахнет ароматная кровь. Слишком хорошо каждый из них знал, каково это – быть юным демоном, как может разорвать сознание приступ кровавого безумия. А она стояла под тысячами недружелюбных взглядов и смотрела на окровавленное тело соперника, будто не он всего мгновение назад пытался убить ее.

– Приветствуем победителя, эссы! Марами Аррели Канэри, – взорвал тишину слегка дрожащий, но все же весьма жизнерадостный голос ведущего турнира старост МАМ.

Трибуны разразились нестройным многоголосием аплодисментов, а хрупкая белокурая девушка повернулась на каблуках и, не обращая более ни на кого внимания, с гордо поднятой головой направилась к выходу с арены мастеров. Правда, цепь так и осталась в крепко сжатых кулачках.

Стоило мне ступить в спасительную тень прохода, являвшегося выходом из арены, как кто-то буквально смял меня в объятиях. Сильные руки любимого подхватили меня под попу, заставляя обнять его бедра ногами, и прижали к себе. Его горячее дыхание заструилось по моей шее, и все кровожадные мысли ушли куда-то далеко-далеко. Ищущие руки нежно, едва ощутимо прошлись по телу, и хриплый голос зло зашептал мне на ухо:

– Бездна тебя побери, Мара! Я научу тебя читать все, что ты подписываешь! Бездна тебя побери… – и столько неприкрытого волнения, страха и боли было в его голосе, что мне невольно стало не по себе.

– Ну все же хорошо, – кое-как пробормотала я, чувствуя, как тело начинает дрожать. То ли схватка так меня впечатлила, то ли столь откровенные объятия дракона заставляли откликаться все мое естество.

– Хорошо? – прошипел он мне в ухо. – Хорошо будет, когда я отправлю этого гаденыша к праотцам. Вот тогда будет хорошо, – зло сказал он.

– Что… что ты собираешься с ним сделать? – не совсем понимая, спросила я.

Дрэй слегка отстранился от меня, заглядывая черными от гнева глазами в мои.

– Я не оставлю его у тебя за спиной, – предельно серьезно сказал он.

– Но…

– Не спорь, – плотно стиснув зубы, прошептал он. – Если тебя коробит от подобных разговоров, то я дам ему возможность защищаться, не ударю в спину. Так лучше?

Что я должна была ответить на подобное заявление? Когда речь шла об убийстве, я не чувствовала себя достаточно взрослой или готовой к каким-либо решениям. Конечно, я понимала, что он прав. Я отдавала себе отчет в том, что при первой же возможности этот вампир сделает все от себя зависящее, чтобы я отправилась на тот свет. Но все же… Мне было не по себе.

В этот момент, когда я никак не могла найтись с ответом, его губы накрыли мои сладостным поцелуем. Он целовал меня так исступленно, страстно, требовательно. Его губы овладели моим ртом, сознанием, волей, заставляя с каждым мгновением забывать обо всем, что только что произошло. В какой-то момент я поняла, что отвечаю на поцелуй с той же страстностью. Мои пальцы путались в его волосах. А тело совершенно неподобающе прижималось к его широкой груди. Мы уже не стояли в проходе, Дрэй куда-то целенаправленно двигался, так же крепко сжимая меня в объятиях.

Небольшое головокружение означало, что мы воспользовались лифтом телепорта. Но мне совершенно не хотелось знать, куда же он несет меня сейчас. Закрыв глаза, я дрейфовала в его объятиях, растворяясь в поцелуе, что огнем жег губы и растекался по телу приятным тянущим теплом, которое сосредотачивалось где-то внизу живота, болезненно разгораясь с новой силой.

Должно быть, Дрэй ногой распахнул какую-то дверь, через мгновение – еще одну, и тут мне все же стало любопытно, где мы. Он отстранился от меня, давая соскользнуть с его бедер, что сейчас находились в кольце моих ног.

– Тебе надо смыть кровь, – тяжело дыша, заговорил он. – А мне – немного прийти в себя.

Сказав это, он тяжело сглотнул и, легко поцеловав меня в губы, ушел. А я оказалась стоящей посреди собственной ванной, в которой царил непередаваемый бардак после утренних сборов.

– У-у-у, – тихонечко взвыла я.

Умываться сейчас мне хотелось меньше всего. Опершись двумя руками о стену, я лихорадочно пыталась успокоиться. Но получалось у меня плохо. Мне хотелось большего. Хотелось, чтобы этот поцелуй не закончился просто поцелуем и холодным душем. Но Дрэй почему-то считал иначе. Кое-как взяв себя в руки, я потянулась к тугой пуговице, что стягивала мою куртку на шее.