Бессильная - Лорен Робертс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его голова откинута на подушку, пряди черных волос прилипли ко лбу. Он тяжело дышит, каждый сантиметр его тела напряжен. Я не могу даже представить, что преследует его во сне, что лишает его покоя и делает его таким измученным. Какой кошмар настолько ужасен, что даже принц не может защитить себя?
Его губы шевелятся от непонятных слов, и теперь я по-настоящему волнуюсь.
Волнуюсь за него.
Я даю этой мысли на мгновение улечься, а затем осторожно кладу руку ему на плечо и почти ахаю от жара его кожи. Он весь горит.
— Кай, — тихо говорю я, не желая его пугать.
Ничего.
— Кай. — На этот раз я произношу его имя громче, трясу его за плечо, пытаясь вывести его из кошмара.
Он снова вскрикивает, и я почти делаю то же самое. Теперь я задыхаюсь, паникую, умоляю его проснуться, чтобы мы могли вернуться к шуткам, а не мольбам его открыть глаза.
Я забираюсь на его кровать, перекидываю ногу через его тело, так что он оказывается между моих бедер, и кладу обе руки на его блестящую грудь. — Кай! — Я сильно трясу его, желая, чтобы он проснулся.
— Кай! — Меня раздражает, что меня это так волнует. Раздражает, что мне не все равно, больно ему или нет. Раздражает, что я не могу видеть его таким…
И тут эти серые глаза распахиваются.
Сильные руки внезапно обхватывают меня за талию и отбрасывают от него. Я прижимаюсь спиной к матрасу, он прижимает меня к себе, руки сжимают мои руки, его тело сжимает мое.
А потом что-то холодное прижимается к моему горлу.
Я бы сразу узнала кинжал, поэтому не стала смотреть вниз, на то, что он сейчас прижимает к моей шее. Я тяжело дышу, не сводя глаз с его диких глаз, и говорю тихо. — Кай, это я.
Его сила потрясает, и я не думаю, что смогла бы вывернуться из-под него, даже если бы попыталась. Он пыхтит так же сильно, как и я, практически парализованный надо мной. — Кай. Это был просто кошмар. — Я сохраняю спокойный голос, игнорируя грохочущее сердце, которое говорит, что это не так. — Кай, это я. Пэйдин.
Он моргает. И снова моргает, снова и снова, как будто проясняя голову. Как будто видит меня в первый раз. Прохладный воздух обдувает мою шею, когда он убирает кинжал, но его глаза не отрываются от моих.
— Это я. Пэ. — Мой голос дрожит, теперь это едва ли больше, чем шепот. — Кай? — Затем мой голос трещит, и, кажется, что-то трещит и в нем самом.
Он взволнованно вздыхает, глядя на то, что натворил. Выпустив мою руку из своей поразительной хватки, он засовывает кинжал обратно под подушку, пытаясь успокоить дыхание. Его холодная маска потрескалась, рассыпалась в панике, и я вижу каждую эмоцию, промелькнувшую на его лице.
Я никогда не видела его таким растрепанным, таким дезориентированным, таким отвратительным самому себе.
Его глаза призрачны, полны ужаса, они блуждают по комнате, не желая встречаться с моим взглядом. Я понимаю, что он вот-вот оторвется от меня, не сказав ни слова, и отказываюсь это позволить. Отказываюсь забыть этот момент, когда принц был еще совсем мальчиком.
Эти призрачные серые глаза закрываются, когда моя рука касается его щеки. Я прижимаюсь к его лицу, робко, нежно, молча восхищаясь тем, как он прижимается к моей ладони. Когда я провожу большим пальцем по его щеке, у него сводит челюсть, и в ней проступает мускул.
Он наклоняет голову, глаза все еще закрыты, чтобы не встречаться с моими. — Посмотри на меня. — Мой приказ одновременно мягкий и строгий, уверенный и шаткий.
Другая рука лежит на его лице, помогая поднять его, чтобы он встретился с моим взглядом. Он делает глубокий, дрожащий вдох, прежде чем открыть глаза, стальная твердость которых поражает не меньше, чем ошеломляет.
— Не прячься от меня, — вздохнула я, внезапно не в силах перевести дыхание от его взгляда. — Больше нет.
Я хочу всмотреться в его лицо, то самое, без маски, которое я так часто видела раньше. Я наблюдаю за тем, как его глаза блуждают по мне, по моему телу, все еще прижатому к нему, по моим волосам, беспорядочно разбросанным по подушке.
Как будто он запечатлевает меня в памяти.
Я сглатываю под его взглядом, который успевает опуститься на мою шею, где я чувствую, как поднимается румянец. Нет, не просто румянец. Шею жжет. Внезапно вспомнив, что мои руки все еще находятся на его лице, я медленно опускаю их, чтобы поднести пальцы к шее.
Его рука стремительно ловит мое запястье и нежно проводит пальцами по горлу. Я с трудом подавляю дрожь от его прикосновения, от ощущения его мозолей на моей покрасневшей коже.
— Посмотри, что я наделал. — Его голос груб, в нем все еще слышны остатки сна и крики, рвущиеся из горла. Он отдергивает пальцы, теперь перепачканные липкой кровью.
Его так мучает мысль о том, чтобы уколоть меня кинжалом, что я, несмотря на сложившуюся ситуацию, издаю задыхающийся смех. Он выглядит встревоженным моей вспышкой, что только заставляет меня смеяться еще больше.
— Забавно, — хмыкаю я, — обычно это я прижимаю кинжал к твоему горлу.
Я безмолвно желаю, чтобы на его губах появилась улыбка, чтобы эти ямочки вылезли наружу и насмешили меня. Но он просто смотрит на меня, а потом тихо говорит: — У тебя волосы будут в крови.
Я бы, может быть, снова рассмеялась, если бы не его пальцы на моем горле, заставившие меня замолчать. Он слегка приподнимается, медленно проводит одной рукой по моему затылку, затем осторожно поднимает мою голову с подушки, а другой зачесывает мои волосы назад. Он не торопится, перебирая пальцами серебристые пряди, а затем гладит меня по голове.
— Я бы снова заплел тебе косу, но ты сказала, что я не умею этого делать, — грубо говорит он, что так противоречит мягкому положению моей головы на подушке. Не раздумывая, он хватает угол одеяла и начинает мягко вытирать остатки крови с моей шеи.
— Тебе просто нужно больше практики, вот и все.
Мы оба замираем, довольствуясь тем, что между нами повисла тишина.
Он смотрит на меня снизу вверх, а я на него сверху. Я потерялась в этом моменте, потерялась в его глазах. Не видно ни ухмылки, ни улыбки, ни язвительных реплик. Только мы вдвоем, сердца бешено бьются, дыхание сбивчиво.
Я моргаю,
