Наследие - Сергей Тармашев

Голова изрядно кружилась, но на ногах стоять было можно. Дик подумал, что летчиком он не хочет быть никогда. Он сталкивался с авиацией дважды, и оба раза оказывались такими передрягами, что только волею Шаро Великой все закончилось благополучно. Как вообще ему в голову могла прийти такая мысль – добровольно войти в самолет...

– В пресс-релизах президентской администрации сказано, что это вы спасли тех людей, – произнес Райли, – разве не так?

– Ну... нас было двое, но командовал всем капитан Мэрфи, а я ему помогал, – ответил Дик, – честно говоря, я и сам не понимаю, почему про него так мало упоминали.

– Меня это не удивляет, – академик хмуро ухмыльнулся. – Прошу меня простить, мистер Картрайт, я должен помочь мистеру Оренту, у него весьма тяжелые травмы. Вы справитесь самостоятельно?

– Да, конечно, – спохватился Дик, вновь глядя на стонущего инженера, – я в порядке, мне уже гораздо лучше. Я пойду, помогу остальным.

Райли ушел возиться с раненым, и Дик, немного пошатываясь, побрел к месту крушения. Он ускорил шаг и прислушался к ощущениям. Вроде руки и ноги были целы, все жутко болело, но, похоже, серьезных травм не было, одни ушибы. Дик запоздало вспомнил, что инструкция по жизнеобеспечению в таких случаях требовала проведения диагностики скафандра. Он попытался открыть крышку диагностического блока, встроенного в левый поясной отдел, но деформированный от удара замок долгое время не хотел поддаваться. Пришлось разжимать замятую пластину ножом. Наконец ему это удалось, и Дик оторопело замер, глядя на тусклый красный огонек индикатора потери герметичности.

– Что, капрал, прикидываешь, какого цвета «намордник» тебе подойдет больше всего? – заговорила армейская частота.

Дик вздрогнул. Рядом с ним стоял Мэрфи и насмешливо глядел на его в один миг побледневшее лицо.

– Вероятно, это ошибка, сэр! – Дик отказывался верить своим глазам. – Наверное, датчик вышел из строя от удара! Звукового оповещения не было! Я чувствую себя в полном порядке! Может быть, это всего лишь...

– Датчик герметичности не ломается, он практически вечен, – спокойно оборвал его капитан, – а вот система звукового оповещения, наоборот, запросто отдает душу господу. – Он коротко кивнул в сторону красного огонька. – Давно горит?

– Не знаю, сэр, – мертвенным голосом ответил Дик, – я только сейчас смог открыть блок диагностики...

– То есть с самой катастрофы, – невозмутимо констатировал Мэрфи, – таким образом, капрал, в твои легкие вот уже четвертый час поступает воздух, зараженный биологически опасными компонентами. Ты подвергся инвазии, Картрайт. Прими мои соболезнования, сынок. – В голосе капитана если чего-то и не было вовсе, так это как раз соболезнования.

– Что же теперь делать... – прошептал Дик. Он все еще не мог поверить, что его жизнь рухнула со всеми перспективами, блестящими и не очень. Теперь ему присвоят клеймо инвазивного, наденут «намордник», и до конца дней своих он будет ловить на себе испуганные взгляды людей, желающих лишь одного — поскорее убраться от него подальше.

– Первым делом сменить гермошлем, – усмехнулся Мэрфи, – пока из инвазивного ты не превратился в мертвого, даже не успев насладиться своим новым статусом. Раз ты чувствуешь себя в норме, стало быть, разгерметизация невелика и от души нахвататься всякого дерьма ты еще не успел. Но со временем степень инвазии будет расти, и ты имеешь все шансы лично увидеть Шаро Предрекшую прежде, чем ее «Наследие».

Он развернулся и направился к обломкам «Боинга», коротко бросив через плечо:

– За мной, капрал.

Дик обреченно побрел следом. Капитан завел его за крупный обломок фюзеляжа. Возле него лежало несколько солдатских трупов.

– Сейчас подберем тебе подходящий размерчик, – ехидно заявил Мэрфи, бросая взгляд то на Дика, то на трупы.

При мысли о том, что он должен надеть гермошлем мертвого солдата, Дик испытал такой шок, что на мгновение забыл даже о своей инвазивности.

– Сэр, это же мертвецы... – в ужасе промямлил он, инстинктивно делая шаг назад.

– Заткнись, дебил, – коротко посоветовал капитан, – собрался подохнуть медленно и со вкусом? – Он вонзил в Дика злобный взгляд и надвинулся на него, словно танк, давящий лига в лепешку. – Ты видел когда-нибудь смерть от инвазии?

– Только от «очаровашек», сэр... – При виде нависшего над ним Мэрфи Дик сжался в комок.

– Ну и как, понравилось? – рявкнул капитан.

– Нет, сэр... – Дик был полумертв от страха.

– Отлично! – усмехнулся Мэрфи. – А теперь представь все то же самое, только медленнее. ГОРАЗДО медленнее. Представил? Ну, как? Все еще хочешь попробовать?

– Нет, сэр! – Дик вспомнил караван из «Пэйджа» в «Гувер», поля «очаровашек» и заляпанный сгустками кровавой плоти изнутри лицевой щиток гермошлема, в котором нельзя было даже узнать погибшего. Такой смерти он себе не хотел. Он вдруг отчетливо понял, что вообще не хочет умирать, пусть даже всю оставшуюся жизнь ему придется прожить инвазивным.

– Тогда слушай меня, капрал, – спокойно произнес капитан, – по моей команде включаешь аварийную подачу кислорода на полную мощность. Кислородный поток из баллона частично понизит степень биологической угрозы. Потом делаешь глубокий вдох, задерживаешь дыхание, плотно закрываешь глаза и поджимаешь губы так, чтобы слизистая оболочка была полностью скрыта. Затем очень быстро снимаешь с себя гермошлем и резво опускаешь руки по швам. И стоишь молча, ждешь дальнейших указаний. Ты все понял, Картрайт?

– Сэр, да, сэр! – ответил Дик, бледный, как полотно.

– Кому еще ты рассказал про герметизацию? – Мэрфи бросил по сторонам настороженный взгляд.

– Никому, сэр, – доложил Дик, – я узнал об этом перед самым вашим появлением.

– Вот как? – прищурился капитан. – Хорошо. Становись сюда. – Он завел Дика внутрь обломков. – Тут нас не видно.

Мэрфи подошел к одному из трупов и усадил его перед собой, прислонив спиной к развороченному железу.

– Готов? – спросил он не оборачиваясь.

– Да, сэр! – дрожащим голосом ответил Дик.

– Кислород!

– Готово! – Дик торопливо выкрутил вентиль аварийной подачи на максимум.

– Задержка дыхания! – скомандовал капитан, щелкая прижимными гермозамками на шее трупа.

– Готово! – Дик, глубоко вдохнув, замер, изо всех сил зажмуривая глаза и поджимая губы.

– Гермошлем снять! – рявкнул Мэрфи, сдергивая гермошлем с погибшего солдата.

Дик, похолодев от страха, сорвал с себя гермошлем и тут же почувствовал, как на его шее принимающие зажимы скафандра сомкнулись с пазами нового гермошлема. Он даже не успел ничего понять, а капитан уже завершал герметизацию.

– Не дышать! – Дик услышал грозный голос капитана. – Терпи сколько можешь, капрал. Чем больше зараженного этой дрянью воздуха выйдет наружу до твоего первого вдоха, тем лучше.

Дик смог продержаться секунд сорок, после чего выдохнул и судорожно вдохнул, подстегиваемый мучительным удушьем. Он хватал воздух ртом, словно после часового марафона, пытаясь отдышаться. Стоящий рядом Мэрфи спокойно наблюдал за ним, поглядывая по сторонам.

– Как ощущение, капрал? – спросил он спустя минуту.

– Все в порядке, сэр, – ответил Дик.

– Вот видишь, а ты не хотел брать такую полезную вещь! – Мэрфи коротко хихикнул.

Дик посмотрел на сидящий труп солдата, лишенный гермошлема, и на мгновение ему стало дурно.

– Привыкнешь, – капитан заметил судорогу, скользнувшую по лицу Дика, – ему он все равно уже не нужен, а тебе пригодится. А теперь, капрал, бери свой старый гермошлем и надень его на труп. И когда ты отсюда уйдешь, чтобы все выглядело естественно, понял?

– Да, сэр! – вытянулся Дик.

– Дуракам везет, – Мэрфи с усмешкой посмотрел на Дика, – а ты, Картрайт, прямо-таки особенный дурак. Тебе, соответственно, и везет особенно. Так что если повезет и на этот раз, то никто не узнает о разгерметизации.

– Спасибо, сэр, – Дик почувствовал, как внутри толстых перчаток дрожат пальцы, – я вам очень обязан, сэр, я...

– Заткнись, капрал, – капитан вздохнул с видом психиатра, разговаривающего с безнадежным пациентом, – даю тебе пять минут на все про все, и после этого вижу тебя сверкающего этой твоей идиотской улыбкой вон у той кучи спасенного барахла. Тебя там ждет поклажа, Картрайт, теперь нам придется все тащить на себе, если мы хотим добраться до «Наследия».

– Да, сэр! – засиял Дик. – Я понял, сэр! Я все сделаю, сэр! Я вас не подведу!

Мэрфи в ужасе закатил глаза к небу и молча пошел к своим людям.

– Сэр! – испуганно воскликнул Дик, внезапно поняв, что все это время их слышали на армейской частоте. – Разрешите обратиться, сэр!

– Что еще? – недовольно обернулся капитан.

Дик подбежал к нему, отключая связь, и, повысив голос, закричал напрямую: