Пушкин и финансы - Коллектив авторов

михайловские колонисты дадут Вам доход, на который Вы не могли рассчитывать. По тщательно составленным счетам Вы увидите, что за прошлый год мне следует 5001 р. 75 коп. асс. Как я уже сказал выше, Болдино одно после смерти моего отца покрывало все расходы. Вот почему я оттуда не получил ни копейки и в кармане не имею ни гроша, и я, как говорит пословица, очутился между двумя стульями. Прошу Вас употребить эти пять тысяч на покрытие моих долгов или, чтобы не запутывать еще больше наших расчетов, прислать их мне через Пеньковского.

Вот Вам целая эпопея, дорогая Наталия Николаевна, сделайте с ней, что Вы найдете нужным; я же считал своим долгом сказать Вам все эти подробности. Пишите Бобоедову, он не может управлять Вашим имением, но, так как он очень интересуется вашими делами, Вы всегда можете их поручить ему. Он производит впечатление хорошего и верного человека.

Прощайте, я сейчас уезжаю в Одессу и прошу Бога хранить Вас. Поцелуйте Ваших детей, выдайте наконец замуж Марию и сохраните мне Вашу дружбу.

Москва, 10 ноября 1849.

Я не имею времени перечитать мое письмо, если Вы найдете пробелы, догадывайтесь по смыслу.

Итак, у Льва Сергеевича был план улучшения крестьянского быта. Переселить часть крестьян в Михайловское и таким образом увеличить земельный надел для оставшихся. Дело, конечно, не в умножении крестьянских прибытков, а в увеличении помещичьих приходов. К кистеневской теме он возвратился в следующем письме своем к Наталье Николаевне. Оно блещет теми же достоинствамиТакже написано по-французски..

Еще раз собираюсь говорить с Вами о делах. Это очень скучно, но необходимо. Не успел я ответить Г-ну Ланскому, как получил Ваше письмо. Вот на какие мысли оно меня навело. Положение крестьян в Кистеневке далеко не такое отчаянное, как Вам кажется. Есть среди них бедные, но гораздо больше богатых. К несчастью, некоторые из них воображают, что благодаря беспорядкам, царящим в делах и в управлении, они могут отказаться от платежа оброка. Под их влиянием те крестьяне, которые были в состоянии заплатить прошлогодние долги, в свою очередь отказались от платежа. Они жили надеждой на бесконечную отсрочку, и теперь, когда их надежды оправдались, нет никакой причины, которая заставила бы их заплатить оброк в этом году. К тому же до них дошли слухи, что Пеньковский остается лишь потому, что Бобоедов не в состоянии наблюдать за управлением имения.

Просматривая отчеты мирской суммы, я увидел, что болдинские и львовские крестьяне постоянно занимают деньги у кистеневских крестьян для уплаты подушного налога и доходы с этих двух деревень поступали исправнее. Вот что я имел в виду, когда советовал Вам перевести Кистеневку на пашню.

Последствия приходившей к Вам из Кистеневки депутации оказались плачевными. Крестьяне там совсем больше не слушают управляющего, грозят ему, бьют у него окна и все из-за того, что они рассчитывают не только на безнаказанность и на Ваше покровительство. Редкий крестьянин не жалуется. Болдинские вели себя так же и дважды собирались совершить путешествие в Одессу. Они говорили мне, что они разорены. После тщательного обследования их положения в течение последних лет, я велел собрать крестьян и доказал им, что они сейчас в четыре раза богаче, чем в прошлом. Они сознались мне в том, что их жалоба не имела под собой никакой почвы, и, что еще лучше, они от всей души смеялись вместе со мной.

Считаю своим долгом предложить Вам проделать один опыт, который один, по-моему, может положить конец беспорядкам в Кистеневе. Прикажите выбрать среди крестьян самых бедных, а также и самых упрямых, хотя бы в самом ограниченном количестве, и переселите их в Псков. Сдайте освободившуюся после них землю или обрабатывайте ее для себя при помощи наемных рабочих. Это не повлечет за собой больших расходов, но докажет крестьянам, что Вы не только не хотите отказаться от доходов с Кистеневки, но что Вы хотите получить их во что бы то ни стало. Вы убедитесь одновременно в преимуществе этого частичного переселения и в выгоде, которую Вам даст эта земля, освободившаяся от бездельников. Я знаю, что кистеневские крестьяне вовсе не желают переселяться в другие места: эта мера заставит их своевременно выплачивать оброк.

Подумайте о всем том, что я Вам сейчас изложил, я делаю это в интересах Ваших детей, которых между прочим обнимаю от всего сердца. Что касается наших личных счетов, мы успеем поговорить о них позже и, конечно, мирно.

Прощайте, дорогая Наталия Николаевна. Не сердитесь на меня за все то беспокойство, которое я Вам причиняю. Я много думаю о наших делах и не могу не говорить о них с Вами.

Мой почтительный привет г-ну Ланскому и дружеский Вашей сестре.

Одесса 1849, 19 декабря.

Паразит договорился до настоящих слов и обозвал кистеневских мужиков бездельниками. Приятели, друзья и родные всегда считали Льва Сергеевича бездельником и притом классическим. Оценивая понятие безделья с классовой точки зрения, приходится признать, что крестьянское безделье и безделье дворянское – понятия несовместимые.

V

Пока что Опека приказала Пеньковскому все взыскиваемые им с кистеневских крестьян деньги обращать в оброк текущего года и только по выполнении его приступать к погашению недоимок. На зиму 1849-50 г. Пеньковский приискал кистеневским крестьянам работу – тканье кулей. Сообщая об этом Опеке, управляющий писал: «Все селение будет занято до 1-го марта и далее. Этой довольно выгодной работой крестьяне наверно подвинутся платежами недоимки запущенного оброка». Действительно, незначительная часть недоимки была погашена крестьянскими заработками.

Пеньковский предложил изменить налоговую систему. Существующая была такова. Все Кистенево делилось на 208 платежных единиц или тягол; каждое тягло должно было платить по 57 рублей в четыре приема, но Пеньковский брал и отсылал С.Л.Пушкину только 51 рубль, а 6 рублей с тягла поступали в мирские расходы, главным образом, для пополнения оброка за невнесших его. Теперь Пеньковский предлагал следующее: разбить Кистенево на 200 тягол и с каждого тягла в четыре же приема брать по 52 руб. 50 коп. в год (на серебро 15 рублей). Впрочем, Пеньковский считал, что не мешало бы уменьшить оброк и против поставленной суммы. Но, уменьшая оброк, Пеньковский возлагал на крестьян повинность: каждое тягло должно было вывезти по возу господского хлеба на продажу в Лысково. Эта повинность увеличивала оброк на 3 руб. 50 коп. – так оценивал (по дешевой цене) доставку воза Пеньковский. После этой реформы положение кистеневских крестьян было бы таково: в каждом поле под свой засев на