Шпионы XX века - Филлип Найтли

Развитие экономической разведки значительно расширяет сферу деятельности разведывательных служб. И здесь Советский Союз остается приоритетной целью западных разведок. Но в мире вряд ли сыщется хоть одна страна, которая сумела избежать их внимания. Совершенно бесспорно, что западные союзники шпионят друг за другом. В наше время не осталось дружественных разведок, сохранились лишь дружественные страны. Франция, к примеру, шпионит за Германией, так как опасается, что движение «зеленых» оттуда перекинется во Францию и начнет кампанию против французских ядерных испытаний. Она шпионит за Англией и США, наблюдая за антиядерным движением «Гринпис». Когда сотрудники французской разведки взорвали в 1985 году в Новой Зеландии судно «Рейнбоу уорриор», принадлежащее этому движению, тщательно спланированная операция должна была бросить тень на СИС.

Западные немцы шпионят за восточными, и наоборот. Дело поставлено настолько широко, что обмен захваченными друг у друга агентами превратился в почти заурядную процедуру. Восточногерманский адвокат Вольфганг Фогель, организующий обмены, обеспечил себе этим делом безбедное существование. По оценке ЦРУ, в ФРГ находится 30 тыс. восточногерманских агентов.

Израильские спецслужбы осуществляют шпионаж не только в арабском мире[65], но и против США, несмотря на их особые отношения. Лайман Киркпатрик говорил: «Израильская разведка в США действует весьма активно, но, вероятно, не путем прямого внедрения своей агентуры, а главным образом путем лоббирования»(34).

Несмотря на повальное распространение в наше время двуличия, некоторые упрямцы никак не желают признать того, что США шпионят против Великобритании. Однако в 1984 году ЦРУ объявило, что ему удалось выявить 300 западных компаний, включая несколько фирм Великобритании, нелегально экспортирующих в СССР высокотехнологическую продукцию. Как сообщил один из депутатов английского парламента, информация о британских фирмах была получена в результате операции ЦРУ. Директор ЦРУ Уильям Кейси не опроверг это утверждение(35).

СИС и ШПС шпионят за партнерами Великобритании по Европейскому экономическому сообществу, и в первую очередь за Францией, с целью выяснить позиции делегаций на переговорах по финансовым и торговым вопросам. «Вы получаете огромное преимущество на переговорах, когда узнаете черту, до которой может отступать ваш оппонент», – заявил один из английских чиновников.

КГБ не меньше заинтересован в получении информации по экономическим вопросам. Один из исследователей системы советского шпионажа, Роджер Хилсмен из Колумбийского университета, утверждал, что, если бы Кремль заставили выбирать между вербовкой советника президента США по национальной безопасности и годовой подпиской на «Нью-Йорк Таймс», он бы предпочел газету, так как русские всегда хотят иметь информацию по самому широкому кругу вопросов, а не по одной проблеме, даже если источником сведений является высокопоставленное лицо(36). Гарри Розицки представляет типичного сотрудника КГБ 80-х годов как высококлассного специалиста с высшим образованием в области экономики или техники, напряженно работающего в Нью-Йорке или в крупных европейских городах. «КГБ устанавливает и развивает контакты с влиятельными лицами во всех областях общественной жизни и в частном бизнесе: политиками правой, левой и центристской ориентации, профсоюзными лидерами любой расцветки, редакторами крупных изданий независимо от их взглядов, выдающимися руководителями бизнеса и банковских структур»(37). Розицки утверждал, что КГБ интересуется людьми, которые принимают решения, неважно в какой области – сборка грузовиков, определение условий предоставления займов или капиталовложений в развитие Сибири[66].

Что касается экономической информации, то на Западе её значительная часть публикуется в открытой или полуоткрытой печати, так что 75 – 90% необходимых сведений КГБ может получить вполне легальными путями. Сотрудники КГБ перепахивают горы газет, журналов, докладов по торговым, финансовым и техническим проблемам. Они читают правительственные публикации и документы конгресса, присутствуют на открытых заседаниях правительственных комитетов. Работники КГБ сопоставляют открытые материалы с сообщениями агентов и направляют весь пакет сведений в Москву, где эти данные в основном без всякого анализа или комментариев распространяются среди потребителей, которые должны принимать самостоятельные решения об их подлинной ценности(38).

Освященная временем шпионская деятельность продолжается, хотя её акцент смещен в сторону экономики и торговли. По существу, мало что изменилось за последние тридцать лет. Джордж Янг, бывший заместитель генерального директора СИС, вспоминал, что в 50-е годы «делом чрезвычайной важности» для Запада было выяснение толщины и прочности брони советских танков. «Единственный способ выяснить это состоял в том, чтобы найти кого-нибудь по ту сторону «железного занавеса». И сейчас в 80-е годы ЦРУ пытается раздобыть точно такую же информацию. Центр ЦРУ в Нью-Дели завербовал четырех офицеров индийской армии и обрушил на них гору вопросов о вооружениях, поставляемых из Советского Союза. Среди вопросов был и следующий: «Сможете ли вы высверлить отверстие в броне советского танка Т-72, если мы снабдим вас соответствующими инструментами?» (Индийские офицеры ответили, что это будет слишком рискованно.)(39)

Продолжает развиваться и другое традиционное направление в деятельности спецслужб. Это вовсе не сбор ценной информации для принятия важных решений, как наивно полагает публика, оплачивающая из своего собственного кармана разведывательную деятельность. На самом деле это главным образом сбор информации о спецслужбах противника. СИС и ЦРУ больше всего хотят знать о намерениях КГБ, и наоборот. Именно поэтому появление перебежчика является столь волнующим событием в мире разведки и спецслужбы придают такого рода вещам столь большое значение. Перебежчики несут с собой те сведения, которые позволяют ЦРУ, СИС или кому-то другому обновить свои внушительные досье о порядке деятельности своего противника, уточнить личные характеристики его сотрудников, их перемещения по службе, их слабости и склонности, которые когда-нибудь смогут позволить включить их в игры перебежчиков.

В промежутках между появлением перебежчиков сотрудники разведок и в 80-х годах, в какой бы части земного шара они ни работали, тратят массу времени на наблюдения за разведчиками противоположной стороны. Например, в Иране, до того как в 1979 году студенты захватили американское посольство, ЦРУ не жалело усилий на то, чтобы отслеживать перемещение каждого русского в этой стране, желая выяснить намерения КГБ. От внимания не ускользала ни одна подробность личной жизни русских. Иногда этому сопутствовали серьезные неточности в оценках. Когда отделение ЦРУ в Тегеране обнаружило прибытие туда через Кабул советского журналиста Левона Вартаняна (предположительно сотрудника КГБ), в Лэнгли был направлен запрос о любых данных, которыми располагает штаб-квартира ЦРУ об этом человеке.

Запрос отделения ЦРУ в Тегеране выглядел таким образом: «Утверждают, что жена Вартаняна является или была одной из любовниц Косыгина. Вартамян (так!) пользуется плодами этих интимных отношений – дачей и т. д. Имеется возможность, что яркое прошлое Вартамяна (так!) позволит установить его истинное лицо. Насколько он известен в штаб-квартире?» Из Лэнгли пришло подтверждение, что он там известен.

Начальство отметило, что отделение ЦРУ неправильно пишет его фамилию, и заявило, что госпожа Вартанян «была секретарем, а не любовницей Косыгина»(40).

Некоторые из тех, кто изучает мир разведки, удивляются, что значительная часть перебежчиков появляется из разведывательных ведомств, а не из других правительственных учреждений. Герберт Скоуилл писал в журнале «Форин афферс»: «Весьма странно слышать, что члены этих, казалось бы, самых надежных с точки зрения безопасности организаций больше остальных склонны к предательству»(41). Ответ в том (хотя лишь немногие сотрудники спецслужб согласятся с этим), что разведчики часто чувствуют, что им ближе их коллеги с противной стороны, чем те люди, на кого они работают.

Бывший сотрудник ЦРУ Джон Стокуэлл наглядно демонстрировал, как бюрократическая система давит на оперативного работника, находящегося за границей, с тем чтобы он постоянно демонстрировал свою активность. «Если вы не проводите вербовок агентов или не предлагаете каких-то операций, ваша характеристика в лучшем случае будет вежливо-уклончивой и вы не получите повышения по службе. Но если вам все это удается проделывать и о вас складывается мнение как об активном оперативном работнике, с вами начинают происходить приятные вещи и вы получаете хорошее назначение». Точно такая же практика существует и в КГБ. В результате сотрудники противоборствующих сторон начинают проявлять симпатию друг к другу в том, что касается их профессиональных проблем, и частенько приходят к молчаливому соглашению о правилах игры. «Это очень похоже на профессиональный футбол, – говорил Стокуэлл. – В воскресенье вы сшибаетесь лбами, а в понедельник мирно выпиваете вместе со своим вчерашним противником. Мне приходилось вести игры против пары сотрудников КГБ. После их завершения мы вместе сиживали за ленчем. Это смахивает на игры пятилетних малышей, правда, малышей психически не совсем нормальных»(42).