Клинок Гармонии (СИ) - Кишин Илья
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я всегда была особенной, потому что такая точка зрения казалась мне дикой и неправильной, она говорила лишь о человеческой слабости и бессилии перед лицом уготованной тебе доли жителя Трущоб. Пока окружающие меня люди утопали в черной зависти и каждый день плакались друг другу в плечи о том, как они ненавидят всю эту слякоть, я всегда любила Трущобы, подпитывая свою любовь великой мечтой — когда-нибудь спастись самой и повести за собой остальных, принеся в Богом забытое место первую крупицу человеческого счастья.
Будучи совсем маленькой, я крепко убедилась в своей уникальности, открыв для себя неведомую никому ранее способность управлять жидкостями. В тот день бабушка растопила печь и поставила кипятиться воду для привычного семейного ужина, а сама ушла заниматься другими бытовыми делами. Я была очень голодной и все никак не могла дождаться супа, от которого меня отделял целый час времени у плиты, потому сама взялась за готовку чего-нибудь простенького — жареных яиц.
Родители с самого детства учили меня всему, что умеют сами, готовка тоже не была исключением, потому после долгих лет практики проблем с пропитанием у меня не было, если в погребе лежало хоть что-то, что можно было приготовить. Достав три яйца и захватив с собой масло, я поднялась обратно на кухню и принялась бегать вокруг печки, обжаривая лакомство на скорую руку.
Когда все было уже готово, я по нелепой случайности из-за собственной неаккуратности локтем зацепила ручку чугунной сковородки, спрыгивая вниз с подставки для особо маленьких членов семьи, тем самым разлив на пол масло. Ругаться бы никто не стал, но не хватало только кому-нибудь упасть из-за моей оплошности, потому я сразу же двинулась за тряпкой, оставив еду на столе, чтобы исправить то, что натворила.
Когда заветная мокрая тряпка уже была в руках, а я вернулась на кухню, перед взором предстала картина, как бабушка медленной походкой плетется к кастрюле, чтобы продолжить готовку.
— Бабушка, стой, там масло! — прокричала я, пытаясь предупредить ее, но было уже поздно.
Она поскользнулась, тело устремилось вниз, в той же манере нелепо зацепив рукой емкость с кипятком, вода из которой была готова в миг лишить любимого и немощного члена семьи жизни. Увидев это, я очень сильно испугалась и закричала, выставив перед собой руку, и каково же было мое удивление, когда смертоносная жидкость вдруг повисла в воздухе, так и не соприкоснувшись с огрубевшей морщинистой кожей.
Таким образом по Трущобам разлетелась весть о девочке-ангеле, спасшей собственную бабушку, продлив ей жизнь всего лишь на какие-то пару лет, что сделало меня весьма популярной и всеми любимой, но у такого статуса была и обратная сторона медали — на меня стали охотиться люди из королевской гвардии. Поначалу в Трущобах то ли дело мелькали чужаки в белых халатах, которые следовали по пути дипломатических решений, но из-за того, как грубо и враждебно их здесь встретили, пряник обернулся кнутом — следующие гости вторглись в наши земли уже с оружием.
Мне было всего десять лет, когда я убила первую группу гвардейцев, пришедших по мою душу в самое обычное весеннее утро, когда я помогала знакомому дедушке с готовкой на уличной кухне. В ночь перед судьбоносным днем шел сильный ливень, потому наутро все дороги оказались залиты водой — сама природа была на моей стороне, благодаря чему я смогла дать отпор и выжить, надолго оставив след присутствия посторонних где-то под землей.
С тех самых пор временами в Трущобах стали мелькать другие группы охотников на ренегатов, потому я была вынуждена обратиться за помощью к другим обитателям Трущоб, чтобы все они признали мою смерть. Родные люди пошли навстречу и даже соорудили своеобразную могилу из камней и палок, увековечив на ней давно прижившееся имя — «Ангел Трущоб». Это сработало и через некоторое время чужаки смирились со своим провалом, оставив меня и Трущобы в покое, будучи не в силах вытянуть из них что-либо еще.
Я была безмерно благодарна всем, кто спас меня от участи тухлого мяса или чего хуже — гвардейской псины. В сердце созрело чувство неисчерпаемого долга, которое еще больше подпитывало любовь ко всему живому вокруг. За долгие годы люди настолько привыкли говорить о том, что Хомуры не существует, что это уже вошло в традицию, потому-то Ашидо и его команде пришлось столкнуться с такими трудностями во время своей миссии, о чем мне поведала живущая на соседней улице баба Нюра, и, честно говоря, я точно не знаю, как расценивать их столь внезапное появление.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Раз уж в этих краях появился нашумевший в городе «Спектр», а его главой оказался лишь мельком знакомый мне Ашидо, с порога заявивший о намерении завербовать меня — это не просто так. Не хотелось бы этого признавать, но городская чернь принесла в этот район спасение, ведь Трущобы спасла не я, а мы. В одиночку у «Ангела Трущоб» ничего бы не вышло, как и у них, но стоило нам объединиться, как проблема сама собой рассосалась, потому сейчас я искренне верю в благонадежность Ашидо и его людей — но как объяснить это родителям? Я же не могу просто сказать о том, что Трущобы спасла чернь, залатав «случайно» взорванную дамбу, а я наивно им поверила и собралась сбежать из родного дома, оставив всех без защиты — что же делать?
Если так подумать, то появление того типа Калипсо не было случайным. Скорее всего, он решил таким образом меня выманить, подорвав дамбу, ведь только я была способна сдержать разрушительный поток океанской воды, что сделало бы меня крайне уязвимой. Он знал о моей силе, связях, принципах и слабостях, но не был готов к сюрпризу, который и для меня оказался неожиданным. Калипсо пришел сюда с твердым намерением убить, не поверив в чушь про могилку на заднем дворе, и только благодаря «Спектру» рыбка сорвалась с крючка, из-за чего мне снова приходится мириться с чувством колоссального долга перед спасителями. Подумать только, четыре года прошли в полной гармонии без единого намека на угрозу для жизни, как вдруг с неба свалилась тонна всех возможных проблем и сложных решений.
— Я дома! — прокричала я, ступив на порог собственной дряхлой избы, все еще не придумав по пути план того, как бы покинуть Трущобы, никого не обидев.
— С возвращением, Аврора! — послышался голос отца откуда-то издалека.
— Бесит, — рявкнула я полушепотом, вновь услышав это тупое имя.
— Ох, привет, солнце, как твой день? — на пороге появилась фигура мамы.
— В-все нормально, — замешкавшись, ответила я.
— Хомура, ты чего такая вялая, устала? — поинтересовалась мама, по привычке прислонив ко лбу ладонь, дабы определить, нет ли у меня температуры.
— Немного, отдохнуть бы, — вздохнула я.
— Скажи честно, ты была на плотине? — эта женщина видела меня насквозь.
— Я-я…
— Хомура, ты же знаешь, что это опасно! Зачем ты туда полезла? — наехала она на меня.
— Больше некому! — сразу же завелась я. — Вы бы все погибли, если бы я не вмешалась!
— Дочь, ты же знаешь, что…
— Я хочу спать, все разговоры завтра! — перебила я, устремившись в свою скромную комнатушку, стараясь не обращать внимания на происходящее вокруг.
— Постой, давай поговорим! — останавливала меня мама.
— Завтра! Я хочу спать! — напоследок прокричала я, с грохотом захлопнув дверь, за чем последовала тишина.
Тяжело собраться с мыслями, когда родители уже сами обо всем догадались. Сегодня я еще могу спокойно поспать, но уже завтра моей жизни может грозить опасность, потому все вопросы нужно решить так, чтобы следующей ночью я уже была за пределами Трущоб — там, где меня есть кому защитить.
— Доброй ночи, Хомура, — глухо проговорил голос мамы за дверью.
— Доброй, — еще тише ответила я.
Случайному свидетелю разговора может показаться, что мы с родителями часто конфликтуем по поводу и без, но это не так, ведь внутри этого дома царит поистине семейная атмосфера, где каждый любит друг друга и поддерживает в меру возможностей. Я знаю, что мама просто очень переживает за меня, как это было и в давние времена, но сейчас, вопреки неутихающему беспокойству, она все же дала мне возможность отдохнуть и собраться с мыслями, чтобы обсудить все завтра — за это я ее уважаю.