Подвал. Когда звонит Майкл - Ричард Карл Лаймон

— Как же он мог заставить Питера делать все эти чудовищные вещи? Разгуливать по крышам школьных корпусов… Ведь он мог запросто сорваться и погибнуть. И какое отношение имеет Питер к смерти доктора и Хэпа? Доремус, я ничего не понимаю!

— Думаю, все началось именно с Питера. Ведь он внешне здорово смахивает на Майкла Янга, да и лет ему примерно столько же, сколько было Майклу, когда тот погиб. Кроме того, насколько мне известно, характеры Питера и Майкла, их темпераменты тоже имеют много общего. И вот в жизни Питера появляется Крэг — школьный психолог. Крэг пытается разрушить стену озлобленности и враждебности, из-за которой Питер потерял дар речи. Они все ближе и ближе друг к другу. Схожесть судеб сплачивает их. Ведь и у того, и у другого трагически погибли матери. Может быть, именно это влекло Крэга к Питеру — у того тоже отняли мать, и она трагически погибла, причем так внезапно.

— Но почему все так случилось? — не выдержав, воскликнула Эми.

— За последнее время мы только и слышали, как сильно любил свою мать Майкл. Он возненавидел всех, стал непослушным, неоднократно пытался сбежать из дома. А что мы знаем об отношении Крэга к матери? Как он воспринял ее смерть? Неужели ему было все равно? Сильно сомневаюсь. Думаю, ему было так же больно и обидно за мать. Вот он и затаил злобу на тех, кто приложил руку к ее смерти, и поклялся отомстить. Как и его брат. Но мальчики отличались друг от друга и характерами, и темпераментами. Крэг, видимо, относился к тем, кто, закусив губу, сжимает кулаки и держит все в себе. Кроме того, на плечи его легли заботы о младшем брате. Он почувствовал ответственность за братишку — ведь они остались совсем одни под попечительством мало знакомой тетки, которую поначалу невзлюбили и относились с недоверием. Словно весь мир восстал против Янгов, и теперь Крэгу приходилось любой ценой охранять Майкла. Только представьте, как глубоко потрясла Крэга смерть брата — ведь он не уберег его, потерпев полное фиаско.

Выпрямившись в кресле, Эми с каменным выражением лица слушала все, что говорил ей следователь. А потом, облизнув губы, произнесла:

— Наверное, он чувствовал себя… виноватым. Невероятно, чудовищно виноватым в этой гибели.

— Именно так. И с возрастом комплекс вины набирал силу. Скорее всего его психика не выдержала. Безусловно, все эти годы он страдал. Вы догадываетесь, что может произойти с человеком, который постоянно ощущает на себе вину, который к тому же вынужден скрывать чувства и мысли от других, ежесекундно контролируя свои поступки.

Эми немного помолчала, а потом, запинаясь, промолвила:

— Он может… сам себя уничтожить. Или… перенести часть бремени на кого-нибудь другого.

— Разумеется. Как, например, на Элен Коннелли. Или на Эндрю Бриттона. Или на Хэпа Уошбрука.

— Доремус… А почему вы все-таки уверены, что это дело рук именно Крэга?

— Подозрение закралось в тот момент, когда я понял, в какой зависимости от Крэга находится Питер. Кстати, в амбаре, когда я преследовал Питера, произошла тоже довольно любопытная штука. Я нечаянно дернул за веревку колокола, он прозвонил десять, а может, и двенадцать раз. И в эту самую минуту Питер встрепенулся, будто… очнулся от сна. Выглядел он так, словно плохо соображал, что делает и где находится. Происходящее, видимо, потрясло его, и он чуть было не упал. Позже, когда я услышал бой колокола в гринлифском интернате, очень схожий с колокольным звоном в галерее скульптора, мне вдруг показалось, что все это время, пока я его преследовал, мальчик находился под гипнозом. А колокол послужил как бы сигналом к его пробуждению. Ведь школьный колокол звучал точно так же. Я имею в виду, что Питер «очнулся» от навязанного ему гипнотизером сна. А потом и сам Крэг упоминал о том, что для лечения Питера он активно использует гипноз. Вот тут-то мне и пришла в голову мысль, что Питер по ночам выбирался из своей комнаты и как кошка путешествовал по крышам школьных корпусов. Теперь мне становится понятным, почему это так легко удавалось ему. Ведь он проделывал все эти трюки, находясь под глубоким гипнозом. Крэг контролировал каждое движение мальчика, кроме того случая в амбаре, когда Питер очнулся и, заметив Крэга, кинулся к нему.

— Что-то подобное и мне приходило в голову. Питеру кто-то наверняка должен был помогать убегать из интерната. Тот, кто имеет разрешение покидать школу и возвращаться на машине в любое время. У него не спрашивали пропуск, ведь его лицо было хорошо знакомо сторожу. И тогда я тоже догадалась, потому что…

Эми замолчала и, пошатнувшись, уткнулась головой в подбородок Доремусу. Он успел поддержать ее, и густые светлые волосы рассыпались у него по плечам.

— Там, наверху, в изоляторе, когда Питер заболел, Крэг вышел из себя. Да, именно так. В это время я находилась в соседней палате — там, где хранят лекарства. Я хотела найти ампулу мепробамата. Медсестра у нас старенькая, и без очков ничего не видит. Она тоже очень переживала за Питера. Отыскав лекарство, я передала ей ампулу, чтобы медсестра подготовила все для укола, а сама вернулась к Крэгу. Он сидел на кровати с Питером, крепко обняв его, и поначалу мне показалось, будто рядом с ними находится еще какой-то мальчик. Я ведь могла не заметить этого третьего парнишку, мало ли зачем он мог прятаться в лазарете. Потом я услышала голос: «Не надо, Майкл, не надо… ты не погиб, ты не погиб…» И это был детский голос, голос маленького мальчика. Но в комнате, кроме нас, никого не было. Это говорил Крэг. И голос этот… я слышала раньше. Несколько дней назад, по телефону. Крэг уехал тогда от меня минут за тридцать до этого звонка. И я готова поклясться, что это был именно тот самый голос. По телефону он назвался Майклом. И заявил, что ненавидит Крэга.

Эми напряглась, и Доремус крепче обнял ее.

— Боже мой! — со стоном произнесла девушка. — Мне так страшно!

— А что случилось после того, как вы услышали, что Крэг называет Питера Майклом?

— Крэг заметил меня и, повернувшись, уже своим нормальным голосом спросил: «Ну, что ты так долго возилась там? И где, наконец, эта медсестра?» Как раз в этот момент в палату торопливо вошла медсестра со шприцем и сделала Питеру успокаивающий укол. Причем дозу вкатила немалую. Я ушла. И старалась не думать о том, что услышала несколько минут назад.