Шут королевы Кины - Евгений Малинин

Подойдя к широко открытым дверям зала малых приемов, я услышал громкий, уверенный голос советника Юрги, уже, по-видимому, заканчивавшего свое выступление:

– … и вот, наша королева, наша мудрая, несмотря на свою молодость, королева, приняла решение вступить в брак. Она решилась на такой шаг только для того, чтобы страна во время ее болезни не оставалась без надежного руководства. Регент, которым, без сомнения, станет супруг королевы, возьмет на себя всю тяжесть власти, а это позволит самой королеве гораздо серьезнее и обстоятельнее заняться своим лечением!

Я вошел в зал. Во всю его длину тянулся накрытый стол, за которым сидели одетые в бархат и шелка люди. Все смотрели на галерею, прямо над моей головой, откуда, по-видимому, и вещал советник Юрга. На меня никто не обратил никакого внимания, кроме двух караульных гвардейцев, закутанных в длинные плащи, скрывавшие их полковую принадлежность. Я быстрым шагом направился в угол зала, к ведущей на галерею винтовой лесенке.

Советник Юрга, вернее – паяц, слепленный с настоящего Юрги, действительно стоял у перил веранды, обращаясь к сидевшим за столом:

– К сожалению, королева не может лично присутствовать на этом празднике, хотя и передает вам через меня свои наилучшие пожелания. Потому сейчас, королевский нотариус, господин Трипт зачитает нам подписанное королевой решение.

Позади советника стояли пятеро богато одетых мужчин, среди которых я сразу узнал невысокого остроносого мага Клоста и картавого Трипта. Именно его советник Юрга возвел в звание королевского нотариуса.

Трипт шагнул вперед и поднял высоко над головой большой пакет из плотной бумаги, запечатанный пятью неряшливо смазанными печатями.

– П'ошу убедиться, что печати на месте, – начал он свое выступление, – Сейчас я вск'ою конве'эт и зачитаю соде'йжание документа.

Он взялся двумя пальцами за уголок конверта, но тут в разворачивающееся действие вмешался я. Шагнув в направлении теплой компании Юрги, я громко произнес:

– Вы, я смотрю, собираетесь огласить завещание?! Хочу вас предупредить, что королева уже отменила его!

Юрга мгновенно повернулся в мою сторону, и по его роже расплылась довольная улыбка. Еще бы – я был один и безоружен!

– Продолжайте, господин нотариус, – проговорил он небрежно, – А беглым королевским шутом займется стража…

И он царственным жестом хлопнул в ладоши.

С противоположного угла на галерею поднялись человек шесть стражников, которые быстрым шагом направились в сторону лже-Юрги.

Трипт снова взялся пальцами за угол конверта, но я со словами: – Я же сказал, что это завещание аннулировано! – протянул вперед правую руку и звонко щелкнул пальцами. Конверт в руках Трипта вспыхнул ярким бенгальским пламенем, разбрасывая вокруг блистающие искры. Трипт начал было махать им, пытаясь сбить пламя, но оно от этого разгорелось еще сильнее, так что бедному «нотариусу» пришлось бросить злополучный конверт. Он ярко вспыхнул в воздухе и… исчез.

В этот момент к перилам галереи у противоположной стены подошел Шалай. Рядом с ним был Фродо и несколько гвардейцев с эмблемой барса на груди. Воевода кашлянул, привлекая всеобщее внимание, и громко произнес:

– Довожу до сведения всех присутствующих, что личность, называющая себя советником Юргой, является самозванцем и обвиняется королевой в государственной измене! – и чуть помедлив, Шалай воскликнул, – Взять его!..

Шестеро, уже приблизившихся к свите советника, гвардейцев откинули плащи, и обнажили шпаги. На их камзолах все увидели разъяренный кошачий оскал.

Я тоже был совсем недалеко от советника, только подходил с другой стороны, и мне было хорошо видно, как лже-Юрга быстро оценив складывающуюся ситуацию, неожиданно забормотал какую-то тарабарщину и выбросил в направлении воеводы сжатый кулак. В следующее мгновение его пальцы разжались и в сторону моих друзей, оставляя за собой густой дымный шлейф и роняя на пиршественный стол чадящие ошметки, понесся сгусток багрового пламени.

Однако, я был уже начеку, вслед магическому огню я протянул выхваченный из-за пояса жезл, и как только он принял нужное направление, огненный шар остановился, мгновение, покачиваясь, висел неподвижно, а затем все убыстряя скорость ринулся назад. По пологой дуге он промчался над залом и с противным шипением втянулся в мой жезл. На теле жезла мгновенно проступили пульсирующие черные браслеты и тут же снова пропали.

Эта демонстрация произвела на приспешников лже-Юрги потрясающее впечатление. Если вначале, увидев рядом с собой барсов, они схватились за шпаги, о сейчас уже никто из них не думал о сопротивлении. Какие шпаги, у них руки тряслись, словно они мгновенно превратились в старых паралитиков. Лучше всех держался Клост, поскольку, видимо, лучше всех понял смысл увиденного, но и он уставившись на жезл расширившимися глазами, тихо и безостановочно шептал: – Хозяин… хозяин… хозяин…

И только лже-Юрга не собирался сдаваться. Сообразив, кто является его главным противником, он всем телом повернулся ко мне, чуть присел, как в борцовской стойке и выставил перед собой согнутые в локтях руки с растопыренными, как-то ненормально шевелящимися пальцами.

«Тоже мне, профессор Мориарти!..» – мелькнула у меня несуразная мысль, и в этот момент под моей верной джинсовой курткой… что-то зашевелилось!

Я вздрогнул, решив, что это прорвалось какое-то из нераспознанных мной заклинаний паяца, но тут же вспомнил, что именно там должна лежать веревка, которую сунул мне в руки Изомом в момент нашего расставания. Моя рука нырнула под куртку и я вытащил шевелящийся, словно оживший белый моток. Лже-Юрга с некоторым недоумением уставился на мою веревку, а я чисто машинально потянул за конец, удерживавший скользящим узлом весь моток. Как только я освободил веревку, ее конец метнулся в сторону паяца и, проскользнув мимо попытавшихся схватить его рук, сам завязался скользящей петлей на шее Юрги.

И готовый к обороне и нападению паяц застыл гипсовой фигурой. Его руки, протянутые вперед уже не несли в себе угрозы и напряжения, его глаза погасли, словно подернутые некоей матовой пленкой, его лицо остановилось в последнем движении, превратившемся в нелепую гримасу.

Последний раз над залом прошелестело Клостово «…хозяин…», а затем повисла мертвая тишина. Гости боялись пошевелиться и перевести дух, потому что ничего не понимали, кроме того, что творится нечто странное и страшное, я и мои друзья замерли в ощущении достижения высокой… казавшейся недостижимой цели…

Впрочем, это молчание продолжалось недолго и было нарушено неунывающим Фродо:

– Паяца вывесить на солнышко! Его марионеток – в подвал! Разбираться с ними будем позже!..