Горький вкус времени - Айрис Джоансен

– Гильотина. – Жюльетта содрогнулась, вспомнив тот день на площади Революции. Королева в ее хорошеньких красных прюнелевых туфельках… – Еще смерти?

Жан-Марк запахнул халат и обернулся к ней.

– Возвращайтесь в Вазаро. Когда смертей так много, они становятся будничным делом. У меня было бы мало шансов спасти тебя, если бы ты попала под трибунал.

Жюльетта сделала попытку улыбнуться.

– А ты бы не хотел, чтобы я попала на гильотину? Было бы очень печально, если бы меня было некому оплакивать.

– Я бы не хотел, – медленно произнес Жан-Марк. – Настолько бы противился, что скорее всего был бы вынужден найти способ уничтожить и эту чертову гильотину, и нацию, приказавшую применить ее к тебе.

У нее перехватило дыхание.

– Как… удивительно! Ты действительно стал бы меня оплакивать?

– Боже милостивый, разве я не сказал… – Жан-Марк умолк и отвернулся, чтобы девушка не могла увидеть его лица. – Однако Франсуа был бы крайне огорчен, если бы я уничтожил его драгоценные права человека, а это, по-видимому, было бы следствием моих действий. Так что давай постараемся любым способом избежать этого. Возвращайтесь в Вазаро.

Жюльетта только улыбнулась.

– Даже если уеду я, Катрин останется. Она собирается отправиться к Франсуа в Тампль.

– Нет! – Жан-Марк круто развернулся к Жюльетте. – Почему?

– Она любит его, – просто сказала Жюльетта. – Теперь ее место рядом с ним.

– Но не в Тампле же. Если она не желает возвращаться в Вазаро, пусть остается здесь, где я могу попытаться защитить ее…

– Она уже не ребенок, Жан-Марк. Ты не можешь укрыть ее. Мы обе должны делать то, что должны.

– Черта с два я не могу! – резко сказал Жан-Марк. – Мне бы следовало приказать Леону связать вас обеих, вставить в рот кляп и заставить уехать в Вазаро.

– Мы бы снова вернулись, – улыбнулась Жюльетта. – Я знаю, ты любишь Катрин, но она больше не твоя забота. Она теперь жена Франсуа. – Она повернулась и пошла к двери. – Оставляю тебя одеваться. Прислать с Леоном воду? – Она нахмурилась. – Это не его обязанность, и он очень расстроится. Правда, Жан-Марк, это неразумно – оставить в хозяйстве только Мари и Робера. Почему ты отослал остальных слуг?

– Я подумал, что так лучше. В последнее время у меня был ряд посетителей, и я не хотел сплетен.

– Кто? – Жюльетта с любопытством посмотрела на него, а потом ее вдруг пронзила боль. – Женщина? Наверное, мне следовало этого ожидать. У тебя всегда было много любовниц, а меня не было…

– Семь недель и три дня, – негромко уточнил Жан-Марк. – Я не уверен, сколько часов, зато убежден, что смог бы сказать, если бы ты не ворвалась в мою комнату и не разбудила меня.

– Правда? – У Жюльетты снова перехватило дыхание, и в ней слабо шевельнулась надежда. – Банкиры всегда хорошо обращаются с цифрами, да?

– Если хотят преуспеть в своей профессии. – Жан-Марк покачал головой. – Не было других женщин, Жюльетта. Я поймал себя на том, что не заинтересован заменять тебя кем-либо в своей постели. Вот тебе еще одна победа.

– Тогда где ты был прошлой ночью?

– На одном из утомительных тайных сборищ, необходимых для страшных заговоров. Скажи мне, это какое-то правило, что они всегда должны проводиться среди ночи?

– Заговоры? Жан-Марк улыбнулся.

– Я надеялся вытащить твоего Людовика-Карла из Тампля целым и невредимым до твоего возвращения, но, как обычно, ты непредсказуема.

– Людовик-Карл? – Жюльетта изумленно смотрела на него. – Ты помогаешь нам?

– Моя дорогая Жюльетта, я не помогаю. Если уж я ввязываюсь в такие дела, я должен их контролировать.

– Но почему?

– Наверное, потому, что у меня есть некоторое самолюбие.

– Нет, я хочу сказать: почему ты это делаешь?

– Ты ждешь, чтобы я сказал, что делаю это в память о королеве и на благо страны? – Жан-Марк говорил неохотно. – Я не идеалист.

– Помощь в организации побега Людовика-Карла может погубить тебя.

– Нет, если все сделать правильно.

– Тогда зачем ты рискуешь?

– Каприз.

Жюльетта покачала головой.

– Скажи мне, Жан-Марк.

Жан-Марк с минуту молчал.

– Потому что мне противно, и я не приемлю, когда ребенка делают заложником нации просто по причине его происхождения. – Он пристально посмотрел на Жюльетту. – И потому что я больше никогда не хочу видеть тебя такой сломленной, как в тот день, когда Мария-Антуанетта взошла на гильотину.

Надежда стремительно сменилась радостью.

– Я не была сломлена.

Губы Жан-Марка скривились.

– Нет, не сломлена, но очень серьезно согнута. – Он рукой показал на дверь, отсылая Жюльетту из комнаты. – А теперь иди и вели приготовить мне ванну. Я чувствую, что смогу лучше справиться с тобой и Катрин, когда смою с себя сон.

Через час Жан-Марк спустился вниз и увидел Жюльетту, входившую в парадную дверь.

– Слишком поздно, – жизнерадостно объявила Жюльетта. – Катрин уехала. Я только что отправила ее в Тампль в своем экипаже. Если хочешь с ней поспорить, тебе придется поехать в Тампль, а это было бы очень глупо.

Жан-Марка, казалось, новость не слишком огорчила.

– Как умно с твоей стороны! – спокойно сказал он. – Тогда вместо этого я поспорю с тобой. Иди сюда и присоединяйся ко мне за завтраком.

– Я уже поела. – Жюльетта последовала за ним в комнату для завтрака. – Миновал полдень. Тебе бы следовало уже обедать.

– Мы не об этом собираемся спорить. Давай подумаем, какой толк от твоего присутствия в Париже.

– Я могу расписывать веера, служить курьером.

– Мы сформировали новую сеть. Ты не знаешь этих людей, а они тебя.

– Это было очень умно. Франсуа подозревал, что у графа Прованского в нашей группе в кафе «Дю Ша» был шпион. – Жюльетта нахмурилась. – Но ты не должен допускать, чтобы граф узнал, что тебе известно о его агенте, иначе он примет меры, чтобы помешать тебе.

– Франсуа не разорвал связи с группой и часто ходит в кафе «Дю Ша». – Жан-Марк уселся за стол и положил на колени салфетку. – Я знаю, ты сочтешь это невероятным, но мы даже без тебя додумались до того, что это возможно.

– Никто не знает?

– Нана Сарпелье. – Жан-Марк намазал маслом рогалик. – Я надеюсь, ты одобряешь это?

– О да. – Жюльетта задумчиво наморщила лоб. – Когда вы планируете освободить Людовика-Карла?

– Как можно скорее. Но нам требуется помощь в самом Тампле. Франсуа пытается как-то повлиять на чету, присматривающую за ребенком.

– На Симонов. Королева говорила, что, по ее мнению, он глуп, но не жесток. Как ты думаешь, есть возможность, что они станут помогать?

Жан-Марк пожал плечами.