Волчьи игры - Людмила Астахова

— Вот как! Значит, все-таки я произвожу впечатление серьезно настроенного человека? Это радует. В таком случае спрошу прямо — насколько ваши амбиции соответствуют возможностям, миледи?

— Если вас интересует, способна ли я взять власть в Ролэнси, то умерьте ваше беспокойство, — недовольно поджала губы женщина, откровенно задетая этим замечанием. — Наши договоренности вступят в силу, лишь когда я уже стану княгиней. Но список имен моих сторонников и номера их счетов, уж извините, я вам показывать не собираюсь. Знать их вам ни к чему. Не надо так жалить меня взглядом, сударь. Я объясню более простыми словами: княгиня и великая эрна Элайн эрн Дагэйн выведет с Шанты войска сразу же после коронации. И вот тогда ей понадобятся верные люди на острове, чтобы пресечь возможные беспорядки и не дать Шанте уплыть из сферы интересов Ролэнси в объятия, скажем, Файриста. До той поры эта боевая группа будет заниматься подготовкой, копить силы, и все такое прочее… Чем там обычно занимаются повстанческие отряды? Вам должно быть виднее. Я достаточно ясно выразилась?

На подобный случай у Джэйффа Элира в запасе имелся «змеиный взгляд» — из-под полуприкрытых век, весьма и весьма прохладный. Прямо как нож, которым снимают скальп.

— Миледи, я к вам не побираться пришел, — прошипел он. — В Эббо достаточно богатых банков, чтобы после определенных… э… манипуляций я смог купить небольшую армию.

Скалиться шуриа тоже умел неплохо. Учителя попались хорошие потому что. Один только эрн Тэлдрин чего стоил, не говоря уж про самого Священного Князя.

— Мне нужны не деньги, а союз с подлинной претенденткой на власть, а не с кучкой салонных краснобаев, не знающих, с какой стороны у пушки ствол.

В переводе с рилиндарского на язык заговорщиков это означало: «Я вижу перед собой хваткую дамочку с неплохими связями и стаей прикормленных головорезов, и этого маловато будет».

— У меня достаточно сторонников и здесь, на континенте, и в самом Ролэнси. Но перечислять их здесь и сейчас? Вы не в том положении, чтобы требовать от меня раскрыть карты, господин Дэлшэд Эрмид. За вашей спиной пока что только ваша репутация, террорист и повстанец, за голову которого Канцелярия предлагает полторы тысячи оули золотом и требование о выдаче которого третьего дня эрн Оринэйр представил правительству Эббо, — насмешливо фыркнула Элайн. — Ну что, перейдем к обсуждению конкретных пунктов нашего договора?

«Ого! — мысленно поперхнулся шуриа. — Хорошие деньги! А не выдать ли мне самого себя?» Они с эрном Оринэйром, конечно, планировали дезинформировать людей леди Конри в посольстве, но такого полета фантазии Джэйфф от ролфийского вояки не ожидал, если честно.

«Полторы тысячи золотом! В былые-то времена больше двух сотен не давали», — растрогался было рилиндар, но быстро вспомнил про инфляцию.

Господин Эрмид удовлетворенно кивнул, привстал и поклонился даме:

— Рад слышать. Я и есть скользкий гад. Но переход к непосредственному обсуждению нашего договора — это предложение подлинной претендентки, я считаю.

Деваться было некуда — либо с боями уходить в сторону леса, либо принимать недвусмысленное предложение.

— Ну, наконец-то! — Ролфийка демонстративно всплеснула руками и укоризненно кивнула в сторону стола: — А то, пока вы бродили вокруг да около, у нас чай совершенно остыл. Холодный же чай подобен яду, никогда не слышали такого? — Она поднялась, повела рукой на обитую шелком потайную дверцу: — Пойдемте. Продолжим в кабинете, где найдется и бумага, и прочее, потребное для заключения союза.

Элайн эрн Дагэйн леди Конри

Шуриа ушел довольный, как диковинный змей-душитель, обитатель жарких и влажных лесов южных провинций Синтафа. Водятся там эти чудные твари, способные целиком заглотить молодого козленка. Элайн как-то даже видела одного такого в Императорском зверинце Саннивы. Сходство с господином Эрмидом было очевидно: тот же сытый взгляд с поволокой, спокойное довольство, порожденное осознанием превосходства… А козленок в желудке или банковский чек в жилетном кармане — это уже нюансы.

В отличие от ставшего полноценным союзником кандидата, леди Конри довольной себя не чувствовала. Нет, дело тут не в шуриа — с ним-то как раз все прошло превосходно. Ну, поускользал немного по извечной их привычке, но в конце концов все сладилось. Элайн была недовольна собой. Что же такое с ней приключилось, если чеканные фразы и четкие формулировки, которыми беглая леди по праву гордилась, выродились в некий жалкий расплывчатый лепет? Недаром кандидат смотрел подозрительно и демонстрировал недоверие. Она же о собственный язык спотыкалась, будто в первый раз вербовала сторонника! Позорище. Осрамилась, словно дебютантка. И сидеть теперь в спальне, отмачивая виски лавандовой водой и пытаясь понять, где затаилась ошибка, — что толку?

«Возьми себя в руки, Элайн! — сурово прикрикнула сама на себя леди Конри. — Надо разобраться. Что тревожит? Господин Эрмид?»

Нет, нет, не шуриа. Симпатичный, в меру наглый, самоуверенный, но при этом умный — отличный коктейль качеств для патриота-повстанца. Учитывая его досье, ничего удивительного. С таким списком достоинств можно позволить себе дерзости. Элайн бы позволила. Хорошо, что сдержалась тогда, в саду, все-таки не приказала убрать. Теперь бы жалела. Симпатичен. Понравился. Хороший выйдет союз. Может быть, даже долгий.

Но что тогда, если не шуриа? Где причина?

Северянин. Настоящего имени он, конечно, не назвал, но не это важно. Те вещи, что он говорил… Много ли правды в том, что северяне считают себя родней лунным народам? Якобы они — потомки тех, кто обитал на далекой родине диллайн и жил под их властью. А когда жизнь ушла из древней земли, которую называли Буджэйром — как дико и странно звучит это имя! — Первые уплыли искать себе нового дома, а их — бросили подыхать, словно одряхлевших псов, уже ни на что не годных, кроме смерти.

«Но мы сумели выжить, госпожа. — В глубоком бархатном голосе северянина не сталь зазвенела, а глухо стукнул свинец, словно кто-то просыпал горсть пуль на сырые доски. — Пусть такими, каковы мы сейчас, но выжить мы сумели! Земля, приютившая нас, сурова, воздух ее отравлен дыханием вулканов, а источники желты от серы. И живем мы недолго, обреченные постоянно сражаться с болезнями и смертью. Однажды силы иссякают, и мы умираем, будто животные, но прежде видим, как немощь пожирает наши тела, как уродует их время. Неужели наши братья, которым, как видно, повезло больше, не дадут нам приюта здесь, на этой щедрой земле? Не поделятся с нами силой своей жизни и благодатью богов, которые отвернулись от нас?»