Религиозные практики в современной России - Кати Русселе

Брутальная святость: реставрация язычества?

Фигура Ивана Грозного, без сомнения, не лишена «силы», несущей определенный привлекательный заряд, который, оформляясь в некую религиозную систему, оказывает влияние на ее концептуальные приоритеты. В случае с почитанием Ивана Грозного православными царебожниками мы, в частности, видим персонифицированную импликацию культа «силы» в православное мировоззрение, что неизбежно влечет за собой смещение многих принципиальных христианских ценностей. В частности, заповедь всепрощения, любви к врагам этике царебожничества не соответствует. Более того, вынесение суда тому или иному человеку за его поступки перестает быть исключительной прерогативой Бога – царебожничество предоставляет санкцию на такой суд самому православному монарху и его ближайшим советникам: ореол святости, которым наделяется Иван Грозный, согласно иерархическому принципу, экстраполируется на его верных слуг – опричников, что создает образ «святого палача». Недаром опричники объявляются в данном случае «братией» «монастыря в миру», управляемого «игуменом всея Руси». В этих примерах мы имеем дело с неким «брутальным» типом святости, принципиально новым для агиологии русской церкви.

Не менее важно то, что сам феномен «брутальной святости» означает реабилитацию языческих качеств – силы и удали, которые оказались «не у дел» в традиционном аскетико-молитвенном идеале христианства. Культ силы и мужественности, в свою очередь, предоставляют возможность религиозного обоснования национализма и даже расизма, модификации известного лозунга «Россия для русских» и обосновывает синтетическую концепцию «арийского христианства». «Опричный культ» буквально сконцентрирован на идее противоборства, «сознания борца, воина, готового ответить ударом на удар, силой на силу». Интересно, что это – одна из главных черт, характеризующих сегодня культ Перуна у славянских неоязычников29.

Нужно также сказать, что многие вышеупомянутые титулы, которые употребляются по отношению к Ивану Грозному, например «Первый Отец Отечества», ориентируются не на христианскую Византию, а на языческий имперский Рим. «Pater Patriae» (Отец Отечества) очевидным образом восходит к почетному титулу римских императоров30.

Конфликт с «официальной» Церковью и традицией

На примере царебожничества мы видим не столько переосмысление традиционных религиозных практик, сколько деформацию их внутреннего содержания. «Опричное движение» показывает, насколько, например, иконопись может сегодня легко выйти за рамки канонической традиции, и в этом достаточно остро выражается прямой конфликт «народных» культовых форм и «официальной» религиозности. То же самое можно сказать о литургической традиции, элементы которой используются «царебожниками» для своих целей. При этом позиция священноначалия Русской православной церкви для ревнителей «грозной святости» не имеет серьезного значения, поскольку царебожничество предстает именно как движение «церковных низов», опирающееся на внеиерархические авторитеты. Апологеты Ивана Грозного с одинаковым пиететом относятся к старцу Николаю Гурьянову и митрополиту Иоанну (Снычеву), а к оппонирующим им епископам или мирянам – одинаково отрицательно. Некоторое исключение делается (хотя и не всеми) по отношению к патриарху Алексию II, несморя на то что он неоднократно заявлял о невозможности почитать Грозного и Распутина в лике святых; позицию патриарха чаще всего объясняют его «злочестивым окружением», однако некоторые представители царебожничества откровенно называют патриарха еретиком31.

О том, что царебожничество представляет собой достаточно заметное явление, говорит и тот факт, что на Архиерейском соборе, прошедшем осенью 2004 года, этой теме было уделено особое внимание32. Архиерейский собор однозначно заявил об отказе канонизировать Ивана Грозного и Распутина, тем самым закрепив за царебожниками положение православного андерграунда.

Социокультурный контекст и общая оценка феномена царебожников

Следует согласиться с историком Алексеем Бегловым, считающим, что своими корнями царебожничество уходит в антимодернизационные настроения русского крестьянства конца XIX – начала XX века, и указывающим, что питательной средой царебожничества оказалась катакомбная субкультура, сформировавшаяся еще в начале советского периода33.

И сегодня это течение представляет собой определенную субкультуру. К ней относятся преимущественно представители православных «низов», воспринимающих православие как серьезную протестную силу против реалий современного мира. Но есть и чисто политические формы этого течения. Примером является «Опричное братство Иосифа Волоцкого», созданное в свое время при радикальной политической партии «Российское национальное единство» (РНЕ). Сотрудник журнала «Царский опричник», издаваемого братством, И. Лавриненко в 2001 году, говоря о социальной базе для создания новой опричнины, предлагал ориентироваться на идеи Муссолини. По словам Лавриненко, «корпоративное государство», о котором мечтал Муссолини, – пример «„новых опричников“ западного образца»34. Лидер РНЕ Баркашов посвятил две полосы своей газеты «Русский порядок» доказательству «святости Ивана Грозного».

Надо отметить, что культ Ивана Грозного постепенно распространяется и в более умеренных националистически и патриотически настроенных кругах. Так, даже в ориентирующемся на почвенничество «федоровстве» – движении приверженцев идей мыслителя Николая Федорова – оказывается апологет Грозного, некий Михаил Антонов, утверждающий, вопреки позиции лидеров движения и самого Николая Федорова, что опричнина – лучшее воплощение его социального идеала, преодоление «небратства». «Грозный миф» культивируется в кругах современных «евразийцев», в частности в партии Александра Дугина.

Но если говорить о царебожничестве как о течении внутри православия, то, как было показано выше, оно может быть вполне институционально независимым. Уместно вспомнить, что первой открыто о своем почитании Распутина заявила одна из так называемых «истинно-православных» неокатакомбных групп, которая еще в 1991 году на своем «Освященном Соборе епископов» – Исаакия (Анискина), Илариона (Светлова) и Антония (Ильичева) – канонизировала Григория Распутина в качестве мученика и «наставника Царской семьи Романовых», а также «ходатая перед православным Царем за народ русский»35.

Попробуем ответить на вопрос: с каким социокультурным контекстом связано явление царебожничества?

Очевидно, что это далеко не первый всплеск оппозиции, исходящей из радикальных низовых ультраправых церковных кругов. Она проявлялась и в антиэкуменических кампаниях, и в резкой критике так называемой «речи Патриарха Алексия II перед раввинами» Нью-Йорка, спровоцировавшей появление группы духовенства, не поминающего патриарха за богослужением; наконец, в кампании против принятия идентификационных номеров налогоплательщика (ИНН), которая в 2000–2001 годах, казалось, неизбежно приведет к расколу церкви. Однако раскола не произошло. Можно предположить, что апологетика Грозного, хотя и будет продолжаться, вряд ли приведет к серьезным институциональным изменениям.

Тем не менее, на наш взгляд, культ «благоверного царя Иоанна Васильевича» или Григория Распутина имеет шансы на длительное влияние. Для православных патриотов большое значение имеет зримое воплощение его идеалов. В случае кампанией против ИНН, как и со многими другими инициативами православных радикалов, такого зримого образа не было – не было героя, которого можно было бы сделать знаменем движения. В случае с «опричными симпатиями» такой образ как раз есть: Иван Грозный, который буквально заново воссоздан с помощью показанных выше культовых практик, являет собой положительного «героя прошлого и будущего времен», который олицетворяет мировоззрение многих сегодняшних радикальных изоляционистов.

Приложение

Молитва царю Иоанну Грозному36

О, Великий молитвенниче и кормчий Святой Руси, отрасль благодатная богоизбранного корня, христолюбивый боговенчанный благоверный Царю Иоанне! Ты, Дом Пресвятой Богородицы и Веру православную сохранивый и укрепивый; Русь Святую объединивый; ересь жидовствующих поразивый; бесов во плоти – жидов изгнавый; измену искоренивый; агарян, латинян, язычников победивый и ко Христу обративый; народ русский просветивый и ко спасению наставивый; грады, веси, святые обители, храмы созидавый; духовную рать и православное воинство вокруг себя собравый и на сопротивныя подвигнувый. Восстани в помощь нам, призри на гибнущую Русь и народ Твой, услыши грешных рабов, молящихся Тебе, и умоли Христа Бога и Пречистую Богородицу, явившую Тебе Свой Святый образ: Царство Самодержавное восстановити и ниспослати Царя Православного, аки же Ты был еси; Русь Святую и воинство православное возродити, Церковь от ересей, расколов, фарисейства очистити; от ига жидовского, лютых безбожник, врагов видимых и невидимых избавити; народ российский – к покаянию, а неверующих – к вере – обратити; грехов прощение нам даровати и на всякую добродетель наставити; Богу, Царю, Отечеству на земли послужити и спасение получити, да сподобимся Небеснаго Царствия, идеже с Тобою и Всеми Святыми прославим Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.