Патрульные апокалипсиса - Роберт Ладлэм

Удачи, Клод. С тебя причитается. Мне, чтоб выбраться из гавани в Бонн, пришлось рассказывать байки, будто собираюсь купить американский «Крискрафт». К счастью, я дал имя одного испанского тайного агента, эта свинья тут работает, и он должен мне деньги".

Тихо посмеиваясь над последним абзацем, Дру Лэтем положил донесение Моро на старинный стол и посмотрел на Витковски и Карин, сидевших на диване.

— Есть хоть что-то такое, чего этот сукин сын не предусмотрел? — спросил он.

— Полный комплект, — отозвался полковник.

— Не знаю, не читала, — ответила де Фрис.

— Прочитай и прослезись.

Дру встал и подал листок с донесением Карин, затем сел на одно из парчовых кресел напротив. Де Фрис принялась читать, а Лэтем продолжил:

— Черт, прямо не знаю, с чего начать. Этого негодяя прикрывают со всех сторон, даже в туалете.

— Это на бумаге, а приглядись поближе, можно и пробелы увидеть.

— Хотелось бы. Если верить этому донесению, его намного легче убить, чем схватить.

— Так всегда.

— Отвлечь внимание, — сказала де Фрис, отрываясь от донесения Моро. — Больше ничего в голову не приходит. Надо как-то отвлечь внимание охраны.

— Это само собой, — согласился Витковски. — Далее, обезвредить парочку и организовать нападение. Вопрос в том, как это сделать? И насколько вышколены его охранники?

— Ты же сам сказал, Стош, попадем туда — узнаем.

— Кстати, внизу в моем кабинете двое ребят из НАТО. Они прибыли трехчасовым рейсом из Брюсселя с новыми паспортами и бумагами, где сказано, что они коммерсанты из авиакомпании.

— Хорошая «крыша», — похвалил Лэтем; — Этих коммерсантов полно по всей Европе.

— Пришлось обходить острые углы, чтоб прикрыть их. Все утро и часть дня потратили на их «аутентичность». Теперь их имена значатся даже в платежной ведомости компании.

— Так ли уж это было необходимо? — спросила Карин.

— Очень даже. Любая ссылка на их подлинные имена раскрыла бы послужной список двух спецназовцев-коммандос, действовавших за линией фронта в операции «Буря в пустыне». Каждый владеет ножом, рукопашным боем, не говоря уже о гарротах и меткой стрельбе.

— Вы хотите сказать, они убийцы?

— Лишь когда надо, Карин. Вообще-то говоря, это милые ребята, даже застенчивые немного, их просто научили правильно действовать в соответствующих ситуациях.

— Это эвфемизм. Они быстренько размозжат тебе голову, если ты мерзавец, — объяснил Лэтем. — Ты ими доволен, Стош?

— В высшей степени доволен.

— И оба хорошо владеют французским и немецким? — добавила де Фрис.

— Абсолютно. Первый — капитан Кристиан Диец, тридцать два года, выпускник Дижонского университета и профессиональный военный. Родители и бабушка с дедом немцы, последние были в немецком подполье во время «третьего рейха». Мать и отца детьми отослали в США.

— А второй?

— Лейтенант Энтони, Джеральд Энтони. Этот поинтересней, — сказал полковник. — У него две степени магистра — по французской и немецкой литературе, собирался писать докторскую, когда преподавал в небольшом колледже в Пенсильвании, но решил, по его собственным словам, что не может мириться с политикой университета.

Я думал пригласить их сюда, — продолжил Витковски. — Познакомимся в спокойной, непринужденной обстановке.

— Хорошая идея Стэнли, — поддержала Карин. — Попрошу приготовить закуску и кофе, может быть, напитки.

— Нет, — резко возразил Дру. — Никаких закусок, кофе и уж тем более напитков. Это хладнокровная военизированная операция, пусть такой и остается.

— Не слишком ли ты хладнокровен?

— Он прав, милая, хотя никогда не предполагал такое от него услышать. Я согласен, время для неофициальных встреч наступит позже. Когда увидим, на что они годятся. Или ни на что не годятся вовсе.

Де Фрис вопросительно посмотрела на него.

— Им пока еще выносят оценку, — объяснил Лэтем. — Проводят собеседование по работе — как себя поведут в той или иной ситуации, что могут предложить. У двух спецназовцев, действовавших в тылу врага, должны быть свои методы.

— Я и не подозревала, что у нас целый полк кандидатов.

— Полка нет, но они об этом не знают. Позвони, Стэнли, пусть поднимутся.

Капитан Кристиан Диец, если бы не довольно низкий рост, выглядел так, будто сошел с плакатов гитлерюгенда. Белокурый, голубоглазый, с телом на зависть олимпийскому чемпиону, он держался как опытный коммандос, каковым и был. Лейтенант Джеральд Энтони, такой же мускулистый, но намного выше и темноволосый, тонкий как тростинка, напоминал вытянувшийся хлыст, в любой момент готовый свернуться и нанести смертельный удар. В противовес этому на лицах обоих мужчин не было и тени злобы, а в глазах — даже проблеска враждебности. И вдобавок к этому несоответствию они были, как говорил Витковски, по своей сути людьми застенчивыми, которым неловко распространяться о прошлой деятельности или наградах.

— Мы были в нужное время в нужном месте, — сказал Диец без комментариев.

— Разведка у нас отличная, — добавил Энтони. — Без нее нас поджарили бы на иракском костре — если б, конечно, они научились разводить его в песках.

— Так вы вместе работали? — спросил Дру.

— Наш радиокод был «альфа-дельта».

— "Дельта-альфа", — поправил Диец Джеральда Энтони.

— Использовались оба, — согласился капитан со скромной улыбкой.

— Вы читали донесение о Траупмане, — продолжил Лэтем. — Какие предложения?

— Ресторан, — сказал лейтенант Энтони.

— Река, — почти одновременно произнес капитан Диец. — Считаю, надо ждать в Нюрнберге и следовать за ним в Бонн, используя реку.

— Почему ресторан? — спросила Карин, обращаясь к Энтони.

— Легче отвлечь внимание...

— Говорила же я, — не сдержавшись, вставила де Фрис.

— ...устроив пожар, — продолжал лейтенант, — или обезопасив телохранителей силой, а возможно, успокоительным, подмешав его к воде или пище. Честно говоря, я считаю, пожар эффективнее. Все эти блюда в ресторане, политые спиртом, так просто поджечь, пламя вспыхнет ненадолго, зато отвлечет всех, пока мы захватим объект.

— А река? — спросил Витковски.

— Газовые клапаны можно заткнуть, мы это делали. У всех патрулей Саддама Хусейна они были. Затем мощной дробью вывести из строя камеры, будто не сработала электрическая система. Делается это вне поля зрения камеры и прежде чем судно близко подойдет к берегу. Залезаем на борт и уплываем оттуда.

— Вернемся к началу, — сказал Лэтем. — Лейтенант, почему вам вариант ресторана кажется более эффективным, чем река в Бонне?

— Экономим время, начнем с этого, да на реке можно совершить больше промахов, сэр. Плохая видимость, а значит, есть возможность не разглядеть газовые клапаны и передающие камеры — хотя бы одну. У вертолета мощные прожекторы, ими легко высветить моторную лодку. Насколько я понимаю, враг предпочел бы убить объект, атакуя с бреющего полета или бомбами, чем позволить взять его живым.

— Правильно замечено, — одобрил полковник. — А вы, капитан, почему считаете ресторан не лучшим вариантом?

— Опять-таки возможны промахи, сэр, — сказал Диец. — Запаниковавшая толпа — обычное дело для службы охраны. Как только будет разыгран пожар, они бросятся к объекту, чтоб защитить его, и нельзя усыпить охранников, которые не сидят за столами рядом, даже если знать, кто они.

— Значит, вы не согласны со своим помощником? — поинтересовалась Карин.

— Не в первый раз, мадам. Мы часто спорим.

— Но вы же главный, — резко прервал его Витковски.

— Мы не обращаем внимания на звание, — сказал лейтенант. — В бою, во всяком случае. Через месяц-другой я стану капитаном, и нам придется вдвоем оплачивать обеденные счета. Я больше не смогу настаивать, чтоб платил он.

— Этот худышка ест за двоих, — тихо проворчал капитан Кристиан Диец.

— У меня потрясающая идея, — неожиданно прервал его Лэтем. — Давайте выпьем.

— Мне казалось, ты говорил...

— Забудь, генералде Фрис.

Пятеро членов Н-2 вылетели тремя разными рейсами — Дру вместе с лейтенантом Энтони, Карин с капитаном Диецом, а Витковски сам по себе. Клод Моро все устроил: у Лэтема и де Фрис были соседние комнаты в одном и том же отеле; Витковски, Энтони и Диец жили в разных гостиницах. Встречу назначили на следующее утро в главной библиотеке Нюрнберга между томами, посвященными истории этого когда-то имперского города. Их провели в конференц-зал как трех докторантов и их профессора из Колумбийского университета в Нью-Йорке вместе с немкой-гидом. Документов не потребовалось — агенты Моро расчистили им путь.

— Никогда не думал, что здесь так красиво! — воскликнул Джеральд Энтони, единственный, пусть и бывший, но все же докторант из компании американцев. — Я рано встал и прошелся по городу. Сплошное средневековье — стены одиннадцатого века, старый королевский дворец, картезианский монастырь. Раньше, когда я представлял себе Нюрнберг, в голову ничего не приходило, кроме процесса после Второй мировой войны, пива и химических заводов.