Корабль судьбы (Том II) - Робин Хобб

И вместе с торговлей постепенно оживал город.

На ходу Роника заглянула во внутренний дворик. Там рядами стояли горшки, а из них торчали зеленые ростки: это проклюнулись уцелевшие цветочные луковицы из сада. И даже плющ, который Роника сочла безнадежно захиревшим и обрезала, вовсю выпускал новые побеги. Тугие толстые почки на якобы сухих веточках напоминали о том, что видимость смерти не всегда следует принимать всерьез. Придет время — и снова будет торжествовать жизнь!

А еще весна позволила приятно разнообразить домашний стол. В огороде пробилась кое-какая зелень, пригодная для сдабривания рыбных супов и жаркого. И по грядкам вылавливали проснувшихся жучков-червячков несколько тощих облезлых кур, как-то переживших и разорение дома, и зимние непогоды, и скудный корм. Одна курица даже снесла яйца и теперь ревностно их высиживала; значит, со временем будут и цыплята.

И очень хотелось надеяться, что вместе с природой оттаяла и удача дома Вестритов. Очень хотелось надеяться.

Роника зря торопила дочь: госпожа Подруга смирно сидела в гостиной, дожидаясь хозяев. Она сидела очень прямо, повернувшись спиной к залитому светом незашторенному окну. Серилла была одета весьма скромно и, пожалуй, теплее, чем требовалось по погоде. Можно подумать, удачнинская весна для нее была осенью. Услышав шаги Кефрии, она медленно повернула голову. А когда Кефрия вошла — поднялась.

— Госпожа Вестрит, — негромко приветствовала она молодую хозяйку. И, не дожидаясь ответного приветствия, протянула Кефрии крохотный, туго свернутый листок. — Хочу поделиться новостями. Почтовый голубь прибыл нынче утром.

— Доброе утро, госпожа Подруга Серилла, — ответила Кефрия. — Не устаю радоваться тому, что ты позволяешь нам пользоваться услугами твоих птиц-письмоносцев. Но то, что ты решила самолично доставить нам записку, — честь небывалая!

Серилла чопорно улыбнулась и ничего не сказала. Кефрия же взяла у нее листок и поспешно отошла к окну, на яркий солнечный свет. Увы, голубь неспособен перенести большой и толстый конверт, так что письма, предназначенные для голубиной почты, по необходимости были краткими, да и писали их крохотными буковками — поди разбери. Тем не менее Кефрия даже узнала руку Грэйга Тениры. Письмецо было предназначено ей как писцу удачнинского Совета. Кефрия сощурилась, напрягая глаза.

— Офелия счастливо добралась… — слово за словом читала она внимательно слушавшей матери. — Письма передал… У всех все хорошо… Проказница скоро отплывает домой… — Она посмотрела на Ронику и улыбнулась: — Умница Грэйг, спасибо ему! Сразу о том, что касается нашей семьи.

— Деловая часть вас тоже касается, — проговорила Серилла. — Прочти там дальше, пожалуйста.

Буковки сделались еще мельче, Кефрия щурилась изо всех сил, медленно разбирая написанное. Прочла, перечитала заново и в недоумении вскинула глаза на мать и Сериллу.

— Госпожа Подруга Серилла освобождается от службы сатрапу, — негромко проговорила она. — Сатрапу больше нет необходимости ее здесь держать, поскольку Удачный обрел независимую государственность и не является более частью его владений. Посему сатрап нарочитым указом лишает ее всех полномочий, которыми она от его имени себя наделила. Ох! А до чего же грубо все это сформулировано.

Мать с дочерью переглянулись, обеим было неловко. Бывшая Подруга стояла, точно аршин проглотив, к застывшему лицу примерзла вежливая улыбка.

— Что-то я не пойму, — осторожно подала голос Роника, — каким образом ваши придворные перестановки затрагивают семейство Вестритов.

— Думаю, дело в переговорах Малты с сатрапом, — нашлась Кефрия, как раз просмотревшая остаток письма. — Здесь написано, что Вестриты отныне будут блюсти интересы сатрапии в Удачном. Естественно, за хорошую плату. Десять золотых сатрапов в месяц!

Плата действительно была весьма неплохая. Особенно если учесть, что скромное хозяйство можно было вести всего на один сатрап.

Три женщины чуть-чуть помолчали. Потом Кефрия покачала головой.

— Заманчивое предложение, но как же мне принять его? — сказала она. — Меня тут выдвигают на пост главы городского Совета. Эту должность со своими-то торговыми делами непросто сочетать, ведь я должна буду решать множество всяких вопросов и никому предпочтения не отдавать! А тут еще и сатрапия. Что скажешь, мама? Может быть, ты…

— У меня на руках все наши загородные владения, и мне этого хватит. Я уже немолода, Кефрия, и последние несколько лет мне дорого обошлись. Деньги, уж что говорить, нам предлагают роскошные. Но какой смысл посвящать свое время чужим трудностям, зарабатывая эти сатрапы, чтобы тут же потратить их на поддержание хозяйства, которым мне самой некогда будет заняться?

— Сельден тоже еще слишком мал, — продолжала рассуждать Кефрия. — Да и привлекает его совершенно иное. Малта сразу по возвращении выходит замуж, и потом, она уже призвана на службу драконицей. Ну а Уинтроу уже нашел свое место в жизни. — Перебрав своих детей, Кефрия вопросительно посмотрела на мать: — Есть еще Альтия.

— Я тебя умоляю, — вздохнула Роника. — Если я что-нибудь понимаю, вести дела она сможет только с палубы Совершенного, а иначе — прости-прощай. Она даже ради собственной свадьбы не очень-то пошла с корабля.

— Ну, это из-за семейки Треллов! — Кефрия немедленно поднялась на защиту сестры. — Брэшен очень хотел просить ее руки непосредственно в Зале Торговцев, но они оспорили его право. Его ведь когда-то выгнали из дому, а значит, он больше не имеет отношения к нашему сословию! Так прямо и заявили. — Кефрия передернула плечами, дивясь твердолобости некоторых людей. — Это все его папенька. Думаю, правда, мать со временем сумеет вправить мозги старику. А вот юный Сервин, как я поняла, рад был бы приветствовать старшего брата в лоне семьи. Люди поговаривают, будто Сервин встречается с девушкой из татуированных, к ужасу родителей естественно. Так что союзник в лице брата ему пришелся бы кстати: авось и удастся вырваться из папашиной железной руки! И потом, Брэшен и Альтия так недолго были в порту! Может, к тому времени, когда они кончат свои дела на реке и вернутся, в семье Треллов все уже образуется и Брэшен сумеет уговорить отца. Если, конечно, гордость позволит ему еще раз попытаться!

— Хватит об этом, — остановила ее Роника. Обсуждать семейные дела в присутствии Подруги ей не хотелось.

— Уверена, они смогут прийти к какому-то решению, — заметила Серилла. — Ну а мне, пожалуй, пора. У меня столько…

— А ты-то что теперь собираешься делать? — спросила ее Кефрия.

Серилла помолчала некоторое время. Потом просто пожала плечами.

— Все равно все скоро узнают, — проговорила она. — И вслух произнесут то, о чем Кефрия по деликатности своей промолчала. Касго меня сюда просто сослал. — Она тяжело перевела дух. — Он утверждает, будто я нарушила святые обеты Подруги и, не исключено, даже спуталась с заговорщиками. — Она сжала зубы, потом все-таки сделала над собой усилие и продолжала: — Я-то знаю Касго. Ему надо кого-то всенепременно во всем обвинить и примерно наказать. Вот я и пришлась кстати. Поскольку все остальные так или иначе уже выторговали прощение.

— Но ты же ни в чем не виновата! — с ужасом вырвалось у Кефрии.

— В политике главное не то, что на самом деле случилось, а как все выглядело, — ответила Серилла с горечью. — А тут, как ни крути, сатрапа хотели низложить и даже на жизнь его покушались. И кого ни спроси, всякий скажет, что я самовольно присвоила себе кое-какие полномочия в личных целях! — И она улыбнулась странноватой улыбкой. — Признаться, я пошла против него и до некоторой степени преуспела, и заставить меня пожалеть о содеянном он не может. И не может этого переварить. Вот он и мстит мне.

— Так что ты теперь делать-то будешь? — спросила уже Роника.

— А велик ли у меня выбор? Я застряла здесь без денег и без какой-либо власти. С пустыми карманами — и в ссылке.

Тем не менее глаза у нее сверкнули. Роника задумчиво улыбнулась.

— Все лучшие семейства Удачного примерно с этого и начинали, — заметила она. — Послушай, ты же образованная женщина, а наш город преобразуется, чинится, выздоравливает. Если при таком-то раскладе ты не сумеешь пробиться — значит, и поделом тебе нищенствовать!

— Кроме всего прочего, — усмехнулась Серилла, — племянница Рестара меня выставляет из его дома.

— И правильно делает. Тебе самой следовало бы давным-давно оттуда выехать, — кивнула Роника. — У тебя не было ни малейшего права жить там! — Впрочем, она не стала ворошить прошлое, потому что оно более не имело значения. — А другое жилье у тебя есть?

Серилла впервые дрогнула.

— Собственно, я с этим к вам и пришла, — проговорила она. — Я могу быть вам полезна. Во многих отношениях.