Задание Империи - Олег Измеров

Виктор осторожно выглянул за дверь комнаты. Свет в коридоре и на лестнице не горел — экономия. Ладно, как шли, мы помним…

Он начал осторожно спускаться вниз по деревянной лестнице. По счастью, она не скрипела. Странно, деревянные лестницы всегда скрипят в старых домах. На первом этаже дома тоже стояла мертвая тишина и восходящий апельсин луны просвечивал в окно сквозь листву сада. Дверь оказалась закрытой только на легкую задвижку.

Очутившись на крыльце, Виктор на мгновение остановился. Свежий воздух ночи пахнул в лицо. Звенели то ли цикады, то ли сверчки, пространство расчерчивали мигающие светодиоды светлячков. Мотоцикла у крыльца не было видно; на деревянных воротах сарая, видневшегося метрах в двадцати, сколоченных по диагонали из шпунтованных досок, висел здоровый замок.

— Вам что-то угодно, сэр?

Подле Виктора выросла тень с дробовиком в руке.

— Stars, — неторопливо ответил Виктор, — the beautiful stars are sparking in a darkness.

— Yassir, — ответила тень.

— And if we'll got a spyglass, — продолжал Виктор монологом лектора из "Карнавальной ночи", — we'll can see one star, two stars, three stars… but five stars are the best, of course.

— Yassir.

Виктор пожелал тени "Good night!" и вернулся в свою комнату.

"Дохлый номер. Отметят, что русский после визита дамы выпил и пошел на двор считать звезды. Да, на шашлыки придется ехать."

В этот вечер сон почему-то долго не шел. Удивительное дело — в другой реальности Виктор практически всегда спал спокойно и безмятежно, а здесь в старом доме, им почему-то начала овладевать подспудная тревога, а затем появились угрызения совести. Сначала за то, что он подтрунивал над безграмотным афроамериканским телемастером, потом — за то, что во второй реальности, находясь под действием препарата, введенного ему для пробуждения и очутившись в безвыходной ситуации, он предложил группе прикрытия угнать самолет с пассажирами.

"Видимо, это проявление христианской идеи", подумал Виктор, "она часто встречается в нашей литературе. Сделает человек какую-то гадость, а потом его тележит, и через это духовно возрождается, обретая высший смысл бытия. Вот у Льва Толстого один мажор чувиху соблазнил, а потом, когда она в проститутки пошла, помог ей срок впаять. А чувиха видно, ничего была, и мажора торкнуло, так что он все бросил и на зону за ней подался. И на зоне такого насмотрелся, что евангелие читать начал. То-есть, возродился. А у Достоевского еще был такой лузер, типа аспирант-экстремист, он взял и замочил хозяйку ломбарда, да еще с нанятой служащей-инвалидом. Двоих замочил. И, главное, не из-за бабла, а ради гнилых понтов — дай, думаю, проверю, я типа крутой или чмо позорное? А вышло, что урод. И бабла не получил, и совесть загрызла, и обратно всякие библии читать начал, раскаялся типа. А вообще это глупость. Зачем обязательно какую-то мерзость делать, чтобы возродиться? Ты вот мне покажи человека, который в этом мире прожил и никому не кидал подлянок…"

— …Виктор Сергеевич! Виктор Сергеевич! Спокойно, это свои.

Сквозь сон Виктор разобрал знакомый голос.

"Ступин? Откуда он здесь? Или где я?"

— Одевайтесь быстрее. Вам надо уходить.

— А эти во дворе? — спросил Виктор, натягивая рубашку.

— Усыпляющий газ есть не только у президентской охраны. Газ скапливается понизу. Наденьте вашу маску. Плотно? — и полковник проверил сам резиновый намордник. Теперь за мной, не отставать!

Он открыл дверь в коридор, но не успел и пройти двух шагов, как впереди Виктора послышалась возня и грохот падающего тела. В лицо ему уперлись лучи карманных фонариков. Затем щелкнул выключатель, и Виктор увидел человек пять охранников в масках, трое из них насели на лежащего Ступина и заковывали его в наручники. Снизу поднимался кто-то шестой; наверху он снял маску, и Виктор узнал Рэнкина.

— Surprise! — довольным голосом произнес Рэнкин. — В России говорят, что нежданный гость хуже татарина? А мы ждали людей дядюшки Ала. Русский агент, который курировал нашего гостя в Брянске, не так ли? Оружие все отобрали?

— Да, сэр. Взгляните на это. — и один из охранников протянул Питеру бесшумный пистолет и металлическую авторучку, видимо, тоже пистолет.

— Мило. Об ампулах не забыли?

— Сэр, у него не было яда.

— Вы хорошо искали?

— Да, сэр.

— Или русская жандармерия плохо заботится о свои людях… или мы имеем дело с разумным человеком, тем более, успешным. Поднимите его. Хотите "Мальборо", господин Ступин?

— Спасибо. Всегда предпочитал курить свои.

— Билл, проверьте, не спрятано ли что-нибудь в сигаретах полковника. А вы одни собирались тащить нашего гостя через океан?

— Я получил задание вывезти его с виллы, узнать, что он успел рассказать секретным службам и ликвидировать, инсценировав смерть так, чтобы подумали, что похищение организовал Даллес.

— Вот видите, Виктор, ваша географическая родина, оказывается, о вас не забывает ни на минуту. А почему так сложно, полковник? Почему вы не ликвидировали нашего гостя сразу в доме?

— Во-первых, он мог понадобиться, как заложник.

— А во-вторых?

— Это уже зависит от обстоятельств.

— Вы не исключали возможность сдачи его людям Даллеса или нам в обмен на гарантии для вас? Или даже на возможное сотрудничество?

— Вы хотите предложить сотрудничество?

— Нет. Я вам не верю. Отвезите его до ближайшего карьера, — обратился Рэнкин к охране, — Виктор, вы, надеюсь, не будете возражать?

— Буду. Его можно обменять. Неразумно разбрасываться живым товаром.

— Обменять? На кого?

— На какого-нибудь американского агента, если его схватят в России.

— Ну. это, скорее, будет человек Даллеса.

— Тогда это будет предмет торга с Даллесом.

— Разумно. Но этот человек хотел вас убить. Неужели вы не хотите отомстить?

— Ему приказали. Вам прикажут — вы будете исполнять. It's only job. Давайте думать о выгоде.

— Вы не совсем похожи на русского, Виктор, в вас есть что-то американское… Ну что ж, полковник, теперь вы обязаны жизнью вашей жертве. А вообще удача стала вам изменять. Ваш провал похож на финал посредственного боевика "Уорнер бра…"

Рэнкин запнулся на полуслове и начал медленно оседать на пол; его инстинктивно попытался подхватить стоящие рядом охранники, но тоже почти одновременно потеряли равновесие, державшие Ступина парни откинулись назад и начали сползать по стене, последний охранник было потянулся к оружию, но оно тут же выпало из его пальцев.

— Превед! — раздалось со стороны лестницы. — Я решил изменить сценарий этого фильма.

"Это бред. Я галлюцинирую."

По лестнице спокойно поднимался подполковник Ковальчук из второй реальности — в широкополой ковбойской шляпе, держа в левой бесшумный пистолет, а в правой — крупный хромированный портсигар.

— Кто это? — спросил Ступин.

— Этот человек организует мое прикрытие.

— Вы о нем ничего не говорили.

— Мне самому не сообщали. Мы работали с ним в рейхе в пятьдесят восьмом.

— Можете меня расшифровать, — сказал Ковальчук, пряча портсигар. — Мое настоящее имя Ковальчук Николай Александрович, подполковник МГБ СССР. Виктор Сергеевич, освободите господина полковника. Кстати, Александр Семенович, отдельного такси за вами не придет, поэтому надеюсь на ваш профессиональный здравый смысл и сообразительность. Выбираться будем вместе. Если не наделаете глупостей — а вы к ним не склонны — возвращаетесь в Россию, а мы обеспечиваем возвращение Еремина в двадцать первое столетие. Возражений нет?

— Какие уж тут возражения… — Ступин размял кисти рук. — Я вас вспомнил. Я видел вас в московском метро, вы помешали щипачам срезать у меня с руки часы.

— Верно. Хорошие часы, швейцарские. Кстати, вот они, держите.

— А это что? — Ступин показал у себя точно такие же, на ремешке.

— А это верните, это наше.

Ступин не стал возражать.

— Но что все-таки там? Тайник? Шип с ядом?

— Вот он объяснит. И давайте спешить, потому что через пару часов они очнутся. Все-таки в нашей реальности американцы наши союзники, так что пришлось использовать портсигар с парализующими стрелами. Забирайте противогазы.

— А вы?

— Антидот.

25. Смертельная доза.

Уже знакомый "Крайслер-эрфлоу" стоял во дворе, рядом с ним еще одна машина, марку которой Виктор в спешке и в противогазе не разобрал. Ковальчук открыл крышку багажника.

— Тут у них небольшой арсенал. Господин полковник, держите мэшин-ган и диски, и не забывайте, что гражданская давно кончилась, и мы с вами работаем на одну страну и, собственно, на одно ведомство. Стоп, — сказал он, видя, что Ковальчук собирается дать очередь по колесам второй тачки, — зачем шуметь. Простой домашний способ — сахар в бензобак, и пусть они отсасывают.

Они выехали за ворота. Струя свежего ночного ветра ударила в раскрытые окна.