Сталин. Разгадка Сфинкса - Марат Ахметов

Психогенность фюрера, очевидно, усугублялась категорическим отказом от употребления довольно важной составляющей субстанции любого человека — алкоголя.

Немецкий писатель Вернер Мазер в своем исследовании «Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность» с живописными подробностями поведал о том, как находившийся в отроческом возрасте, Адольф Гитлер напился до бесчувственного состояния в первый и последний раз в своей жизни. Представив впоследствии свой непотребный вид, он ужаснулся и категорически решил отказаться от спиртных напитков. Чрезвычайным волевым усилием ему удалось это сделать. Но насилие над психикой и физиологией не могло не обойтись без последствий. Одним способом расслабиться у будущего фюрера стало меньше. С осени 1931 года трезвенник становится еще и последовательным вегетарианцем.

К концу войны из-за огромных умственных и эмоциональных перегрузок Гитлер сдал и физически и превратился в сущую развалину.

Была ли у фюрера иная альтернатива окончить свое земное существование? Он мог, пожалуй, сдаться англо-американским войскам и тем самым сохранить до поры до времени жизнь себе и своей подруге. Однако подобно азартному игроку, Гитлер пошел до самого конца. Он решил, что ни в коем разе не доставит удовольствия Сталину и иже с ними глумиться над его, вкупе с Евой Браун, поверженными телами. Поэтому соответственно своему пониманию патриотизма фюрер отдал приказ самым тщательным образом уничтожить трупы.

После специфической кремации останков очередного «потрясателя вселенной» его преемники продержались совсем недолго. Так как в тот же день над предельно деформированным зданием рейхстага взвились красные стяги, которые символизировали близость конца.

Формальный новый глава правительства гросс-адмирал Карл Дениц непрерывно совещался с Гиммлером. Их позиции разнились. У морского деятеля сохранялись иллюзии на суше — он не хотел сдавать Норвегию без боя. Правда, помимо других сил, войска вермахта в Скандинавии сохраняли боеспособность. А в Чехии соединения фельдмаршала Шернера и генерал-полковника Рендулица, численностью почти в миллион солдат, в состоянии были оказать серьезное сопротивление русским.

Гиммлер же собирался заявить о том, что Германия побеждена западными державами и не считал возможным капитулировать перед Сталиным. Но намерения рейхсфюрера СС не переставать сражаться с Советами до тех пор пока западный фронт не станет полем борьбы с русскими, не осуществились.

В безумном ослеплении Гитлер полагал, что поражение в войне означает конец Германии и гибель немецкого народа. Со смертью фанатика отдельные приближенные в бункере рейхсканцелярии, особенно женщины, избавились от состояния массового психоза. Они внезапно ощутили в себе естественные для нормального человека сильнейшие чувства жажды жизни и желания видеть солнечный свет.

Решив, что нет больше смысла скрывать смерть фюрера, основные правопреемники, Геббельс и Борман, послали к Жукову генерала Кребса для ведения переговоров. Последний, знавший русский язык, при встрече с героем Сталинграда генералом Чуйковым, не нашел ничего лучшего чем сказать, что Первое мая большой праздник для обеих наций. Чуйков, усмехнувшись, ответил в том смысле, что у нас русских сегодня действительно великий праздник, чего он не может сказать о немцах.

Срочно потревоженный Жуковым сведениями о миссии Кребса и участи некогда всемогущего фюрера Сталин выразил сожаление по поводу упущенной возможности пленения Гитлера. Засим Верховный приказал Жукову никаких переговоров не вести, кроме обсуждения процедуры полной и безоговорочной капитуляции и не беспокоить его более по пустякам.

За многие сотни верст от Берлина, в Москве, Сталин прекрасно владел ситуаций и понимал, что до окончательного крушения владычества нацистов остались считанные дни. Фюрер был для него уже пройденным этапом, он больше заботился грядущим переустройстве Европы, тем паче за день до разговора с Жуковым Черчилль прислал ему длиннейшую петицию с претензиями относительно положения в Югославии и дел польских.

В подземелье превращенной в руины имперской канцелярии, еще теплилась жизнь. Посовещавшись, большинство обитателей бункера решилось на попытку прорыва, пока оставался подобный шанс. Многие из них погибли, и в их числе Борман, попав под шквальный огонь, некоторые оказались плененными, причем женщин сразу отпустили.

Геббельс наотрез отказался покидать столицу рейха. Его жена Магда до последнего момента пыталась переубедить мужа, но при виде его упорства, объявила во всеуслышание, что пойдет с ним до конца. 2 мая, вечером, Геббельс застрелился, а его супруга приняла яд. Перед этим они отравили своих шестерых малолетних детей.

Генералы Кребс и Бургдорф пустили по пуле в висок, предварительно одурманив себя несколькими бутылками вина…

В ночь с 8 на 9 мая 1945 года представители союзников в полном составе приняли от высших должностных лиц вермахта безоговорочную капитуляцию Германии.

Еще до окончательного завершения Пражской операции Сталин обратился к населению страны, дабы возвестить о наступлении столь долгожданного дня завершения периода войны в Европе. Поскольку заранее с главами союзных государств был согласован день и час объявления о прекращении военных действий на континенте.

Имевший полное право торжествовать Вождь поздравил народ соответствующим образом: «С победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы! Слава нашей героической Красной Армии, отстоявшей независимость нашей Родины и завоевавшей победу над врагом! Слава нашему народу, народу-победителю! Вечная слава героям, павшим в боях с врагом и отдавшим свою жизнь за свободу и счастье нашего народа!».

Как явствует из текста Обращения, Сталин ни единым словом не обмолвился о роли в войне партии, которую впоследствии ее рьяные функционеры столь непомерно вознесли.

В 22 часа 9 мая во исполнение приказа Верховного Главнокомандующего маршала Советского Союза И.В. Сталина, в ознаменование полной победы над Германией Москва от имени Родины, салютовала, помимо праздничного фейерверка, тридцатью артиллерийскими залпами из тысячи орудий.

Две недели спустя после дня объявленного Днем Победы, 24 мая 1945 года в Кремле состоялся большой прием в честь командующих войсками Красной Армии. Военно-политическая элита Советского Союза праздновала тем самым безоговорочную викторию над гитлеровской Германией. Об этом действе, в сущности ознаменовавшем собою апофеоз личного триумфа Вождя, весьма красочно рассказал авиаконструктор Яковлев.

Ровно в восемь вечера в Георгиевском зале появилось руководство страны. Под продолжительные громоподобные приветствия, перешедшие в овацию, оно начало рассаживаться за столом. Когда постепенно зал утих, Маршалы Советского Союза присоединились к нему. Председательствовавший Молотов провозгласил на банкете первый тост за бойцов-красноармейцев, моряков, офицеров, генералов, адмиралов и только после этого последовал тост за партию.

С последним словом выступал Верховный Главнокомандующий Иосиф Сталин. Он встал и попытался говорить, но его слова потонули в громе аплодисментов. Когда они немного утихли, вождь нарочито смиренно попросил:

— Разрешите взять слово мне, можно? Зал вновь разразился овацией и возгласами: «Можно! Просим!»

И Сталин произнес свое знаменитое слово о русском народе. Он провозгласил здравицу за здоровье советского народа с выделением русского, как наиболее выдающегося из всех народов, входящих в состав Советского Союза.

«У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города…»

Данным высказыванием вождь повинился достаточно самокритично. В сущности, в тот момент он мог бы и не напоминать о временах горчайших поражений и разочарований. Однако у него хватило политической воли и мужества прилюдно покаяться в своих прегрешениях. Впрочем, возможно, тем самым вождь сбрасывал с себя лично психологический груз ответственности за свои ошибочные действия в начальный период войны.

Далее Сталин под бурные аплодисменты поведал о кредите всенародного доверия, вследствие чего и была одержана историческая победа: «Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей силой… Спасибо ему, русскому народу, за это доверие! За здоровье русского народа!».