Шрам - Николай Покуш

– Не знаю, Лил. Понятия не имею.

– А как считаешь?

– Думаю, да. Ну, наверное, в прошлом у него были свои грехи, но все же, он скорее был хорошим, чем плохим человеком. Если ставить вопрос так.

– Ты многое рассказывал мне о своем отце, ты любил его, и скажи, ты сильно страдал, когда его не стало?

– Ты знаешь, что да.

– Знаю. Не только из твоих слов, но и потому, что помню, как сама страдала, когда мои родители погибли. Помню эту боль, которую невозможно было унять. Я не могла смириться с этим больше года. Не могла осознать и принять случившееся. Может, до конца не приняла и по сей день.

– Я знаю, – я провел рукой по ее волосам. – Ты говорила, Лил. Мне жаль.

– Это уже в прошлом. Но сколько времени прошло? Годы, Клайд. А сколько времени прошло со смерти отца Блэки?

– Мы даже не знаем точно, когда он умер.

– Но ты сам говорил с ним ещё весной, так что, не слишком много.

Кажется, я понял, что хочет сказать Лилит, и готов был с ней в этом поспорить.

– То, что ты не видишь, как она скорбит, не значит, что это не так. Каждый по-своему переживает боль. Она же сказал, что хочет отомстить.

– Отомстить, да, о том я и говорю. Ей нужна месть. Убийство облегчит ей душу, и на этом вся её скорбь, если таковая вообще имеется, пройдет и она станет спокойно жить дальше.

– Ты этого не знаешь.

– Знаю. И ты знаешь. Я просто не поверю в то, что ты не увидел этого. Достаточно лишь заглянуть в её глаза. Там только гнев и злоба, Клайд. Блэки холодная. Черствая. И не удивительно, что единственный приемлемый для нее план включает в себя убийство.

– А что можешь предложить ты? – это прозвучало слишком резко, слишком обвинительно.

– Я не лидер, – Лилит сникла, и я почувствовал себя виноватым. – Блэки сразу обратилась к тебе, она увидела в тебе равного. Не в Алене, не во мне и не в Джиме. В тебе. И она права. Вам решать, не нам. И я знаю, что легко осуждать других, придерживаясь подобной позиции, однако, я уверена, что если подумать, то можно найти иное решение.

– Он убийца, Лил. Роланд убил моих друзей. Хладнокровно, расчетливо, без угрызений совести.

Лилит попыталась перебить меня, но я поднял руку в знак молчания и продолжил:

– Затем он попытался убить нас. Тебя убить. Тебя! И у него это почти получилось. Как же я могу простить ему подобное?

– Я и не предлагаю прощать его. Просто говорю, что убийство не единственный выход.

– Но сколько не думай, другого не найдешь.

– А ты много думал? Или просто решил так, и успокоил себя?

Слова Лилит больно укололи меня. Она злилась, я почувствовал это. Начинал злиться и я.

– У предков были законы, которые действовали по всему миру. Но их больше нет. И теперь законы работают лишь на мизерных клочках земли. А выйди за стену и там ты можешь безнаказанно творить, что угодно. Звериные правила игры.

– Но мы не звери! Мы люди. И мы тянемся к обществу, собираемся вместе и придумываем эти правила не просто так. Этим мы стараемся обезопасить себя и своих близких.

– И я хочу этого. Обезопасить тебя. Нас. Ведь, Роланд обязательно попытается снова напасть.

– Но я не верю, что при всех тех связях и возможностях, которые есть у Блэки, мы не сможем придумать плана лучше.

– Ты не переубедишь ее.

– Да плевать мне на нее! – Лилит мягко оттолкнула меня от себя и прошла вглубь комнаты. – Как ты не понимаешь. Я тебя переубедить хочу.

Она обернулась. Фигура, почти слившаяся с полумраком. И все же различимая по изгибам бледной кожи, по копне черных кудрей, обрамляющих ее округлое, раскрасневшееся личико, и по блеску прекрасных зеленых глаз. Моя Лилит. Такая красивая, такая взволнованная и такая далекая от меня в тот момент. Конечно, я понимал всё, что она хочет сказать. Понимал и даже был согласен с большей частью ею сказанного. И все же, не мог переменить своего решения. Просто не мог отказаться от того, что задумал. И потому не знал, что ей сказать. Нельзя стоять на ребре монеты. Всегда нужно сделать выбор, решить, на какой стороне ты.

– Если судьба Койотов и Роланда уже решена, то зачем тебе в этом участвовать? – спросила она. – Блэки сказала, что справится своими силами. Давай останемся здесь, а когда она скажет, что все кончено, вернемся домой и продолжим заниматься своим делом. Ведь, мы убиваем монстров, Клайд. Монстров, а не людей.

– Он и есть монстр, – тихо проговорил я.

Тихо, однако, эти слова показались нам обоим самыми громкими из всего сказанного в тот вечер. Сорвавшись с моих губ, они промчались по комнате и, отразившись от стен, наполнили собой помещение, эхом повторяясь у нас в головах ещё долго после того, как стих их звук.

– Давай спать, – сказала Лилит, и я почувствовать в её голосе поражение. А точнее, принятие своего поражения. Она больше не хотела бороться, и это её решение сдавило мне горло. Наверное, где-то в глубине души я продолжал надеяться на то, что Лилит удастся переубедит меня. Но она сдалась, словно махнула рукой на наркомана, которому дали шанс излечиться от зависимости, предложили помощь, но тот всё равно, выбрал иглу. И это оказалось так пугающе, понимать, что ты отстоял свою точку зрения, но добился этим только разочарования со стороны самого важного и близкого человека.

– Я очень устала, – добавила Лилит, забираясь под одеяло. – День был длинный.

– Очень длинный, – согласился я, подходя к кровати и попутно стягивая с себя майку.

Оказавшись под одеялом, рядом с Лилит, я обнял ее и прижал к себе. Она не сопротивлялась, наоборот, обвила мою шею руками и поцеловала. И все было, как обычно. Как всегда. Но я чувствовал, что это не так. Мы лежали на одной кровати,