Конец вечности - Айзек Азимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, конечно, — с негодованием перебила его Инсигна. — До публикации необходимо провести более подробные исследования. А пока я располагаю лишь предварительными результатами, о которых и извещаю вас конфиденциально.
— Но вы же не единственный астроном, работающий с Дальним Зондом. Полагаю, вы уже успели проинформировать остальных?
Покраснев, Инсигна отвернулась. И сказала, словно защищаясь:
— Нет, я не сделала этого. Эти снимки обнаружила я. Я их исследовала и поняла, что они означают. И я хочу, чтобы честь открытия принадлежала мне. Есть только одна ближайшая к Солнцу звезда, и я хочу значиться в анналах науки как открывшая её.
— Ну а если существует ещё более близкая? — В первый раз за весь разговор Питт позволил себе улыбнуться.
— Об этом уже было бы известно. Даже о моей звезде знали бы давно — не окажись там крошечного облачка пыли. Ну а другая звезда, да ещё более близкая, — об этом нечего и говорить.
— Значит, так, доктор Инсигна. О Звезде-Соседке знаем лишь мы с вами. Я не ошибаюсь? И никто более?
— Да, сэр. Пока — вы и я.
— Не только пока. Все ваши сведения должны оставаться в секрете, пока я не решу сообщить о ней кое-кому.
— Но как же соглашение об открытом доступе к научной информации?
— Мы забудем о нём. Всякое правило имеет исключения. Ваше открытие касается безопасности нашего поселения. В данном случае мы вправе не обнародовать его. Молчим же мы о гиперприводе, не так ли?
— Но какое Звезда-Соседка может иметь отношение к безопасности Ротора?
— Самое прямое, доктор Инсигна. Вы, возможно, ещё не поняли этого, но ваше открытие изменит судьбу всего рода человеческого.
5
Эугения застыла и молча уставилась на Питта.
— Садитесь. Теперь мы с вами соучастники, а заговорщикам следует дружить. Отныне с глазу на глаз вы для меня Эугения, а я для вас — Янус.
— Но это неудобно, — возразила Инсигна.
— Привыкнете, Эугения. Заговорщикам не до формальностей.
— Но я не собираюсь участвовать ни в каких тайных делах и хочу, чтобы вы это знали. Я не вижу смысла в том, чтобы держать в тайне информацию о Звезде-Соседке.
— По-моему, вы просто опасаетесь за свои права первооткрывателя.
Недолго поколебавшись, Эугения выпалила:
— Вы правы, Янус, клянусь самой последней микросхемой компьютера, я жажду известности.
— Давайте на миг забудем о существовании Звезды-Соседки, — проговорил он. — Вы знаете, что я давно уже предлагаю увести Ротор за пределы Солнечной системы? И что вы об этом думаете? Вам не хочется оставить Солнечную систему?
Она пожала плечами:
— Не знаю. Хотелось бы, конечно, собственными глазами увидеть какой-нибудь астрономический объект — только страшновато немного.
— Страшно оставить дом?
— Да.
— Но вы же и не оставите его. Ротор и есть ваш дом. — Рука его описала полукруг. — И в странствие он отправится вместе с вами.
— Пусть так, мистер… Янус, но Ротор — это не всё, что мы считаем своим домом. Здесь у нас соседи: другие поселения, планета Земля — да вся Солнечная система.
— Ну вот, сколько народу. Рано или поздно люди начнут разбредаться, хотим мы этого или нет. Когда-то на Земле люди преодолевали горные хребты, пересекали океаны. А два столетия назад земляне стали оставлять родную планету, чтобы жить в поселениях. То, что я предлагаю, — просто очередное событие в нашей старой истории.
— Понимаю, но многие-то остались. И Земля не опустела. Там ещё найдутся семьи, которые не покинули родных краев и живут на одном месте поколение за поколением.
— И вы собираетесь присоединиться к этим домоседам?
— Мой муж Крайл относится к их числу, он не согласен с вами, Янус.
— У нас на Роторе каждый имеет право думать и говорить всё, что угодно, — пусть ваш муж протестует на здоровье. Но вот о чём я хочу вас спросить — как вы думаете, куда можно отправиться из Солнечной системы, если мы всё-таки решимся на это?
— Конечно, на альфу Центавра. Эта звезда считается ближайшей. Ведь даже с помощью гиперпривода мы не сможем двигаться быстрее скорости света — значит, на путешествие уйдёт примерно четыре года, а к дальним звездам путь и того дольше. Но и четыре года — срок немалый.
— Ну а если предположить, что мы смогли бы передвигаться быстрее — куда бы вы в таком случае направились?
Инсигна задумалась ненадолго, а потом проговорила:
— Наверное, всё-таки на альфу Центавра. Всё-таки она относительно недалеко. Даже звёзды над ней по ночам такие же, как над Землей. Если захотим вернуться — путь недалек. Самая крупная звезда А в тройной системе альфы Центавра практически как две капли воды похожа на Солнце. Звезда В поменьше — но не намного. Даже если забыть о красном карлике — альфе Центавра С, — это уже две планетные системы.
— Допустим, мы полетим к альфе Центавра, обнаружим там приемлемые условия и останемся, чтобы заселить новый мир, известив об этом Землю. Куда отправятся другие, решившие оставить Солнечную систему?
— Конечно, к альфе Центавра, — без колебаний отвечала Инсигна.
— Итак, место назначения очевидно. Значит, следом за нами неизбежно последуют остальные — и новый мир в конце концов станет таким же перенаселённым, как и старый.
Много людей, много культур, много поселений, каждое с собственной экологической системой.
— Тогда настанет время осваивать другие звёзды.
— Но, Эугения, где бы мы ни устроились — если мы устроимся с комфортом, за нами неизбежно потянутся соседи. Гостеприимное Солнце, плодородная планета привлекут к себе толпы желающих.
— Да, наверное.
— Ну а если мы полетим к звезде, которая удалена от нас чуть больше чем на два световых года, — кто отправится следом, если о существовании этой звезды никому не известно, кроме нас?
— Никто, пока звезду не обнаружат.
— Но на это уйдёт немало времени. А пока они устремятся к альфе Центавра и к другим, более далеким звездам. И не заметят красного карлика буквально у себя под носом. Ну а если его обнаружат — все подумают, что эта тусклая звездочка непригодна для жизни. Только никто в Солнечной системе не должен знать, что люди уже заинтересовались этой звездой.
Инсигна неуверенно взглянула на Питта.
— Но зачем всё это? Хорошо, мы полетим к Звезде-Соседке, и об этом никто не узнает. И что дальше?
— А то, что мы сможем сами заселить весь этот мир. Если там есть пригодная для обитания планета…
— Но её там нет. По крайней мере около красного карлика.
— Тогда мы воспользуемся сырьем, которое там найдём, и настроим множество новых поселений.
— Вы думаете, что там для нас окажется больше места?
— Да. Гораздо больше — если всё человеческое стадо не ввалится туда следом за нами.
— У нас просто будет больше времени. Даже одно наше поселение когда-нибудь заполнит всё пригодное для обитания пространство вокруг Соседки. Ну за пять столетий вместо двух. И что же?
— Эугения, в этом-то и вся разница. Пусть остальные толкутся, сбиваются в кучу, пусть опять собираются вместе тысячи различных культур, порождённых Землей за всю её скорбную историю. А нам пусть предоставят возможность побыть одним — тогда мы сумеем создать сеть поселений, общих по экологии и культуре. Ситуация изменится в нашу пользу: меньше хаоса — меньше анархии.
— Но и скучнее… К тому же меньше различий — ниже жизнеспособность.
— Ни в коей мере. Я уверен, что и внутри нашего общества возникнет разнообразие, но теперь уже на общей основе. А посему наши поселения будут жизнеспособнее. Но даже если я ошибаюсь, подобный эксперимент стоит провести. Почему бы тогда нам первым не выбрать себе звезду, не проверить, сработает ли подобная схема? Лучше сразу отдать предпочтение красному карлику, на который никто не позарится, а там посмотрим, сумеем ли мы построить возле него новое общество, более совершенное, чем было до нас. Разве не стоит проверить, на что способны люди, — продолжал он, — когда им не приходится тратить энергию на поддержание бесполезных культурных различий в условиях чуждой внешней среды.
Слова эти взволновали Инсигну. Даже если Янус не прав — человечество убедится, что таким путем следовать нельзя. Ну а если всё получится?
Но она покачала головой:
— Пустые мечтания. Соседку быстро обнаружат. Даже если мы утаим сведения о ней.
— Эугения, будьте откровенны: ваше открытие состоялось случайно. Просто вам посчастливилось заметить звезду — ну случилось так, что вы сравнили два снимка одного участка неба. Но ведь вы могли и не заметить эту точку. Неужели другие не могут не обратить внимания на неё?
Инсигна промолчала, но выражение её лица удовлетворило Питта.