Дикая (СИ) - Шёпот Светлана

– Я знаю пару хороших имен, – проскрежетал старый пенек, не обращая никакого внимания на то, как Лена и Медведь синхронно нахмурились. – Хотите послушать?

***

Когда остальное племя узнало, что Лена ждет ребенка, оно восприняло информацию как-то странно. Обычно зачатие и рождение ребенка здесь воспринималось как благословение духов. Но люди не знали, как реагировать на то, что сами духи решили увеличить свое количество.

Немного подумав и обсудив все со старейшинами, люди решили, что рождение нового духа все-таки благо и большое событие для мира. Как только эта мысль появилась в их голове, они сразу ощутили возбуждение.

Медведь давно воспринимался племенем как дух зимы. Он управлял морозом и льдом. Неудивительно, что люди сделали именно такой вывод.

Лена, наоборот, была духом лета. Тут даже слепой не смог бы ошибиться, учитывая, что там, где она жила, всегда стояла теплая погода.

Если зима и лето решили сделать ребенка, то кто у них должен родиться? Загадка. Она настолько увлекла всех, что люди на время снова забыли о том, что часть из них собиралась все-таки сходить в Великую пещеру. К тому моменту, как все опомнились, идти было уже бессмысленно.

Несколько дней поворчав, молодежь принялась с новыми силами размышлять над странными загадками природы. Хотелось знать, кто родится у столь необычных родителей.

– Весна! – сделал предположение один из юношей. – Зима и лето, а между ними весна!

– Почему это только она? – возразила девочка, которой шел десятый год. – Осень тоже между зимой и летом.

Эти слова заставили племя еще несколько недель возбужденно обсуждать, весной родится ребенок или осенью. Все-таки это духи, мало ли как у них там все работает.

– Он родится в начале весны, – важно изрек шаман, которого в какой-то момент втянули в столь важную и интересную дискуссию. – Его срок подойдет к тому времени.

– Значит, Весна! – с радостью воскликнул юноша, который в самом начале предположил, что ребенок появится именно весной.

Шаман хотел еще кое-что сказать, но, вспомнив, каким взглядом окинула его Лена, когда он вмешался в их с мужем разговор, почел за благо промолчать. В конце концов, пол малыша все узнают после того, как ребенок появится на свет.

Как-то так получилось, что с того момента ребенка, который медленно рос внутри Лены, люди племени величали не иначе как Весной. А позже выяснилось, что все относятся к нему именно как к девочке.

– Что пришло им в голову? – изумилась Лена, поглядывая на собравшихся в очередной раз людей около костра. – Они ведут себя так, будто точно знают, кто у нас родится. Даже имя придумали!

– Оставь их, – усмехнулся Медведь, ближе притягивая жену к себе.

В последнее время Лена была очень беспокойной. Она плохо спала ночами, а днем ее настроение могло поменяться десять раз. Медведь спокойно, словно нерушимая гора, сносил все ее капризы и срывы, позволяя ей говорить и делать что угодно. Он лишь присматривал, чтобы жена случайно себе не навредила.

Взять, например, недавний случай, когда Лена проснулась под утро с сильнейшим желанием поесть ягод, названия которых Медведь даже не знал. Она оделась и пошла в лес. А ведь было раннее утро! Даже солнце еще не встало.

Медведь, конечно, отправился следом. Они три часа бродили по лесу в поисках этих ягод. И что интересно – нашли! Вот только к тому моменту Лена их уже не хотела. Съев одну, она скривилась и выплюнула кислятину, разочарованно посмотрев на Медведя, словно это он был виноват, что ее желание так быстро испарилось.

Медведь в ответ только покорно вздохнул, поднял уставшую за часы блуждания по лесу жену на руки и отнес ее в пещеру – отдыхать.

Глава 47

Периоды раздражения сменялись крайней усталостью или гиперактивностью.

Иногда Лена ощущала себя настолько разбитой, что могла целый день пролежать в кровати, не реагируя на внешний мир. Она лишь пила, ела и дремала.

В иной день она вспоминала, что лето здесь очень короткое, поэтому нужно как можно скорее озаботиться запасами.

В такие дни страдало все племя. Охотничья группа неизменно отправлялась за добычей. Даже когда мяса в племени было еще много. После охоты другие мужчины всегда принимались под строгим взглядом Лены разделывать пойманную дичь.

Женщин она собирала вокруг себя и направлялась в лес за ягодами, травами, кореньями и редкими фруктами, какие только можно было найти в здешних краях.

– Очень дурной характер, – ворчал в такие дни шаман, вместе с остальными стариками вылепливая сотую по счету банку под будущие запасы.

Остальные старейшины с ним молчаливо соглашались, лишь кивали, иногда поглядывая в сторону руководящей бедламом Елены.

Бывали дни, когда Елена Николаевна вдруг решала, что запасы могут подождать, но работу над стеной нужно закончить в рекордные сроки.

Ну а как же? Она скоро родит малыша! И ему нужна вся защита, которую может предоставить это племя! И если в силы Медведя Лена верила, то на остальных положиться никак не могла, поэтому требовалась высокая и прочная стена, которая не даст хищникам подобраться к ее ребенку.

Сильные, крепкие люди каменного века к концу таких дней едва не валились с ног от усталости. Под руководством Елены, в которой откуда-то в подобные моменты брались силы, они продвигались вперед с поразительной скоростью.

И пусть людей радовала растущая, словно трава под весенним солнцем, стена, они не могли не жаловаться на повышенную нагрузку. Правда, делали они это, как и старики, тихо и между собой там, где их не могла услышать Елена.

И дело даже не в том, что ее так сильно боялись (хотя и это тоже). Просто однажды кому-то взбрело в голову высказаться прямо в лицо Елене.

Сначала та опешила, застыв, потом взъярилась и принялась ругаться. Злой дух оказался весьма пугающим. Всем пришлось уворачиваться от летающих огней и искр.

Но самым страшным было даже не это, а то, что после приступа злости Лена разрыдалась. Да так печально и жалобно, что женщины вокруг едва могли сдержать слезы, а дети так и вовсе не стали ни в чем себе отказывать, завыли в голос.

Медведь, которому пришлось успокаивать жену, еще долго потом отрывался на бедняге, заставляя таскать особо тяжелые камни. Неудивительно, что после подобного другие не желали задевать беременную Елену.

К концу лета племя все-таки оставило строительство стены и плотно принялось за пополнение припасов. Было понятно, что до наступления холодов они не успеют построить стену полностью, а вот ценные ресурсы леса к зиме исчезнут.

Да, под куполом всегда стояло лето, но его размер пусть и был большим, но все-таки не включал в себя обширные территории. К тому же пасущееся внутри купола стадо оленей изрядно подъедало запасы ценных трав.

В итоге к моменту, когда за пределами их земель начал падать снег, многие пещеры были заставлены корзинами, коробками и банками с различными припасами. Кроме этого, несколько пещер были превращены в гигантские холодильники, внутри которых хранился очень большой запас мяса.

Лена понимала, что не может самостоятельно распределять ресурсы между семьями. Она выбрала одну из женщин, которая показалась ей самой спокойной и быстро обучаемой, и переложила на ее плечи часть работы.

Племя рассчитывало, что зимой они все-таки отдохнут. Это было очень наивно с их стороны. Как только сбор припасов был объявлен законченным, Лена подняла речь о продолжении строительстве. Купол накрывал и стену, поэтому людям не грозило умереть от холода во время работы.

Некоторое время из всех углов слышалось стенание, но ароматная похлебка с тушеным мясом примирила людей с неизбежностью.

Примерно в середине осени мучающий Елену токсикоз отступил. Жизнь стала не такой невыносимой. Это касалось не только Елены, но и всего племени, которое сразу заметило, что самые тяжелые времена остались позади.