Научиться быть ведьмой - Ольга Обская

Очевидно, родство пока нужно отбросить и попытаться найти другое звено, связывающее девушек. Вернее, оно уже было обнаружено несколькими днями ранее, а сейчас необходимо было его проанализировать. Связующим звеном мог быть отец Ники, спасший Юлю во время страшного ритуала. Присутствовал ли он во время обряда на самом деле, или подсознание спящей Юли просто совместило две картинки в одну? Ника подробно расспросила маму о том, как их семья жила, когда ей было пять. Мама утверждала, что они с мужем постоянно находились рядом. Выходит, если Юле не померещилось присутствие спасителя, то это был не отец Ники, а кто-то похожий на него? А теперь сюда же надо прибавить видение Вероники. Ей снился отец, но сон показался реалистичным, как явь. А что, если действительно, она не спала? Кто сыграл роль погибшего отца? Могла это быть проекция из условного будущего? Нет, проекция отпадает, потому что после смерти человека, его голограмму уже нельзя создавать. Голограммы вообще обладают ограниченными свойствами. Даже след, который они оставляют в реальности со временем стирается, как исчез шрам Ники.

— Стоп! То фото! Как такое может быть?! — Никита сам не заметил, что сказал эту фразу вслух.

— Какое фото? — удивлённо переспросила Юля, которую возглас брата перебил на полуслове в момент моделирования очередной гипотезы происхождения подарка.

— Помнишь, Вероника показывала нам свои фото? — возбуждённо спросил Никита. — Снимок двух девочек: Ники и…

— Её сестры-близняшки. Помню, конечно.

— Вероника на снимке была справа. Сразу понял. Почему это меня не насторожило?!

— А почему это должно было тебя насторожить?

— И не только это, — проигнорировав вопрос, продолжил свою мысль Никита. — Никакой сестры на фото не должно было быть вообще. Ни слева, ни справа. Проекция из условного будущего не может оставлять след в реальности так долго. Ведь снимку даже больше лет, чем шраму Вероники. Чёрт! Как я раньше не догадался!

Юля смотрела на брата недоумённо.

— Никит, расскажи по порядку. Ничего не поняла. Нику, что, также как и меня, кто-то дурил проекцией из условного будущего? Вместо настоящей сестры подсовывал голограмму?

— Не всё так просто, — задумчиво произнёс Никита.

В двух словах он обрисовал Юле ситуацию.

— Теперь я поняла, почему Ника всё время уходила от разговора о сестре. Да я не очень и настаивала. Видела, что тема для неё болезненная. Ещё бы! Сначала потерять двух близких людей, а потом понять, что одного из них никогда и не существовало.

— Нет, выходит, всё-таки она существовала. Но жива ли сейчас? Сколько человек разбилось в той аварии? Один, как мы и предполагали раньше, или двое?

— Один! — ответил сам себе Никита. — Если девушка, погибшая в аварии, была как две капли воды похожа на Нику, значит, это была её голограмма. Тогда, скорее всего, Алеся жива. Более того, она хотела, чтобы Вероника об этом догадалась. Передала подсказку — брошь.

— Интересно, на чьей стороне играет близняшка? — задумчиво спросила Юля.

— Есть надежда, что на нашей. А вот на чьей стороне твой спаситель, похожий на отца Ники?

— Ты думаешь, меня спас не её отец, а кто-то похожий на него?

— Да, брат-близнец, к примеру. Это бы объясняло, почему мама Ники уверена, что её муж 15 лет назад никуда из Славянославска не отлучался. А заодно и то, как погибший отец Ники недавно оказался в её комнате. Знаешь, существует теория, что близнецовость передаётся по мужской линии. И раз Вероника имеет сестру-близнеца, то вполне возможно, что её отец тоже из близнецовой пары.

Юля смотрела на брата широко раскрытыми глазами и с трудом переваривала тот объём информации, который в одночасье обрушился на неё. Никита заметил, что сестра устала, и его моментально охватила тревога за неё и малыша.

— Эля, короче, не бери в голову. Скоро во всём разберёмся. Лучше отдохни немного. Сегодня и так день был сумасшедший. Сначала конкурс, потом Ричард, потом ещё и я со своими гипотезами. Давай, приляг. Я пойду поговорю с Никой немного. А потом снова к тебе загляну. Хорошо?

— Ладно, — кивнула Юля и послушно примостилась на подушку.

Никита накрыл её пледом и вышел в коридор.

Дверь соседней комнаты была открыта настежь, а хозяйки на месте не оказалось. Никите это совсем не понравилось. Он взял в руки смартфон и набрал Веронику. Её телефон разразился весёлой мелодией с прикроватной тумбочки. Не взяла его с собой? Значит, скорее всего, выскочила на пару минут к кому-то из подруг.

Никита присел на кровать, решив, что Ника вот-вот вернётся. Но спокойно ему не сиделось. Будоражили мысли, как Вероника воспримет его неожиданные открытия. Местами радостные, местами тревожные, а местами такие, в какие сложно поверить. Но не только это беспокоило его. Было что-то ещё. Никита обвёл взглядом комнату. Точно! На вешалке не было верхней одежды Ники. Она выскочила не на пару минут к соседкам по общежитию, она вышла на улицу. Но почему тогда не прикрыла за собой дверь? Почему не взяла мобилку? Куда вообще она помчалась на ночь глядя?

Никита продолжал рыскать по комнате взглядом в поисках подсказки. Ещё и ноут не выключен. Она очень торопилась. Интересно, что на экране? Никита поднял крышку и остолбенел. Та самая фотография, о которой он только что вспоминал.

Картинка сложилась. Что-то натолкнуло Веронику на те же догадки, которые только что появились у Никиты. Но, видимо, Ника поняла что-то ещё, что заставило её действовать немедленно. Почему она ничего не сказала ему? Убежала одна? Холодный пот прошиб, когда ответ яркой вспышкой взорвался в мозгу — это подстава. Похоже, злоумышленники начали операцию. Заманивают Нику в ловушку, угрожая расправиться с сестрой. Алеся, она и есть загадочная сообщница преступников, а, скорее, просто жертва обстоятельств, которую обманом или угрозами заставили стать приманкой. Всё сходится: ровесница и родственница Вероники. Теперь важно быстро понять, где расположен эпицентр событий. Тогда можно будет спасти обеих девушек. Никита рассчитывал, что какое-то время у него в запасе есть, ведь Ника нужна злоумышленникам живой и невредимой, как ключ к Бубну. А сделать её сговорчивой, они, видимо, рассчитывают угрозами в адрес сестры.

Он быстро проглядел последние открытые программы и файлы, и понял, что Ника вышла из комнаты максимум 10 минут назад. Потому как её разговор по скайпу со Славянославском закончился именно в это время.

Выскочив на улицу, Никита заметил Ричарда. Тот продолжал дежурить на скамейке возле входа в общежитие, несмотря на просьбу оставить сегодня Юлю в покое. Что ж, это даже хорошо. Сейчас любая помощь пригодится.

— Ричард, похоже, операция началась. Веронику пытаются заманить в ловушку. Ты видел, как она вышла из общаги?

— Видел. Минут 10 назад.

— Куда она пошла?

— Завернула за угол здания. А дальше выпала из поля зрения.

— Понятно. Вполне может быть, что её заманивают в тайгу, подальше от людских глаз, хотя любое здание в городе тоже под подозрением. Звони ректору. Пусть поднимает своих людей по тревоге. Пусть прочёсывают город и прилежащий лес.

— Понял.

— Также пусть кто-то свяжется с мамой Ники. И узнает содержание последней беседы с дочерью. Может, станет понятно, куда Ника могла пойти. Держи меня в курсе.

— Хорошо. А ещё попрошу, чтобы усилили охрану Эли. Ведь и её злоумышленники собирались использовать в своих планах.

— Думаю, хватит одного тебя. Девушка-сообщница, а вернее, девушка-приманка — это сестра-близнец Вероники, Алеся, а не Эля.

— Ты уверен.

— Уверен. Но с Эли, на всякий случай, глаз не спускай.

— Само собой.

— Только держись на расстоянии, — на ходу бросил Никита, заворачивая за угол здания. — Попадёшься на глаза, тебе же хуже будет. Она пока не готова тебя видеть.

Глава 77. Разучилась спешить

Алеся знала, что от аэропорта до Вернетайгинска четыре часа езды. Таксист, видя, что пассажирка очень торопиться, пообещал довезти её за три с половиной. Машина мчалась на огромной скорости. Похоже было, что водитель знает своё дело, но Алесе всё равно казалось, что автомобиль едет слишком медленно, что она может опоздать.

Она очень нервничала — разучилась спешить. Последние три года ей никуда не надо было торопиться. Жизнь текла медленно и размеренно. Нестерпимо медленно и до тошноты размеренно. Расписанный по часам день. Завтрак, занятия, обед, занятия, небольшая прогулка на свежем воздухе и опять занятия, занятия, занятия.

Не то чтобы она жаловалось. Нет. Она была к этому готова. Она с раннего возраста знала, что ей предстоит упорная работа. Что она особенная. Преемница избранного. Но иногда, конечно, ей хотелось обычной жизни. Она спрашивала отца:

— Пап, ну, почему именно я? Мне хочется жить с вами в городе. Хочется, как все дети, ходить в нормальную школу. Почему я, а не Ника?