Тайна казачьего обоза - Сергей Свидерский

Время имеет способность замирать и тогда секунда кажется часом.

За время продвижения группы к посёлку, Артур и Петя первыми заметили засаду и ликвидировали боевиков. Хотя над Айной и посмеялись, увидя её решение снять стрелка в вертолёте, поливавшего их из спаренного крупнокалиберного пулемёта свинцовым дождём, стрелой. Но когда он вывалился из кабины и повис на ремнях со стрелой в шее, в чудо поверили сразу. Ещё больше поверили в него, когда наткнулись на две «базуки», оброненные боевиками. От первой ракеты пилот уклонился, вторая лишила шанса увидеть в будущем своих внуков.

В посёлке тоже разгорались кратковременные стычки в разных местах. Местные мужчины, промысловики и охотники, решили своими силами выжать противников за территорию поселения.

Подоспевший вовремя отряд, частично на трофейных квадроциклах, в считанные минуты, не следует забывать о свойствах времени растягиваться, уничтожил боевиков. Отдельных сопротивляющихся, успевших скрыться в тайге, за несколько часов преследования или взяли в плен ранеными или уничтожили охотники в лесу.

Из донесения Археолога.

«Своими силами с помощью местного населения посёлок Белые пески освобождён от боевиков. Костюк направил следователей, Шмидта и студентов для возобновления работ на месте размыва человеческих останков. Остаётся вероятность, что боевики уничтожены не полностью. Не пойман Косиндо Э.А., совершивший ряд преступлений.

Предположительно, он направляется к протоке, чтобы выйти на реку и скрыться.

На его поимку отправились Глотов П., Васильев А. и Красноштанова А., движимые интересами общего дела.

Подробный отчёт составлю и пришлю в ближайшее время.

Археолог».

Сильвестр Борисович положил лист с донесением на стол и подумал, что пора познакомиться с этими молодыми людьми и набрал на телефоне номер друга.

Зону лихорадило с вечера.

Необъяснимое чувство чего-то тревожного птицей витало над бараками и поднимало ветер невидимыми крыльями, который проникал сквозь закрытые окна и через плотно затворенные двери, просачивался щелями внутрь помещений, проползал тонкими щупальцами под одежду и тонкие длинные пальцы оставляли на теле неприятные следы. Нервный озноб продирал до костей. Тощие и упитанные тела зэков вздрагивали. Некоторые трясли плечами, стараясь сбросить с плеч прозрачный бушлат тревоги. Но словно вши, неприятные ощущения мелкими уколами покрывали тела. И руки сами тянулись под одежду чесать, яростно чесать, ожесточённо чесать особо чувствительные места.

И зэки не стеснялись друг друга. Скребли кожу, не обращая внимания на соседей.

Умноженный на количество тел шум чешущих кожу пальцев грозовым облаком повис над зоной.

После ухода Вити Рябого полковник Сутулый позвонил в медсанчасть.

Дневальный ответил моментально.

— Дневальный по медсанчасти…

Знакомый голос хозяина оборвал бурный поток слов:

— Лепила на месте? — спросил Сутулый.

— Так точно! — отрапортовал дневальный.

— Пригласи.

— К телефону, товарищ полковник?

— К телефону, товарищ полковник? — перекривил Сутулый дневального, — нет, к моей заднице, блин, дебил!

— Зачем вы так, товарищ полковник…

— Не канючь и мигом лепилу!..

— Есть, товарищ полковник!

Минуты две или три с половиной в трубке Сутулый слышал далёкое шарканье ног, отдалённые голоса медсестёр и врачей. Трубка всё это время лежала на тумбочке. Преодолевая посторонний фоновый шум, раздался несколько вальяжный, с нотками каприза, голос лепилы, мол, кто это его тревожит и отвлекает от медицинских исследований.

— Алло!.. — раздался в трубке привередливый голос.

— Привет, лепила! — поприветствовал доктора Сутулый, — представиться или узнал?

— Здравия желаю, товарищ полковник, — растягивая слова, произнёс доктор, — и не лепила, к вашему святейшему вниманию, а доктор с большой буквы!

— Слышь, Асклепий…

— Эскулап!..

— Слышь, Эскулап, — исправился Сутулый. — Не весь запас спирта выпил?

— Да что ж вы меня, товарищ полковник, алкашом-то принародно выставляете!..

— Не корчи целку, Асклепий…

— Эскулап…

— Задолбал, пьян медицинская…

— Обидеть скромного лекаря легко грубому и невоспитанному…

— Короче, Асклепий, — поборов сильное желание высказаться крепче и внятнее, проговорил Сутулый, — хватай шило и дуй ко мне. Пять минут хватит?

— Уложусь в три.

Три минуты спустя, в дверь кабинета начальника Табагинской зоны раздался тихий стук.

— Войдите! — крепким поставленным голосом произнёс Сутулый.

Скрипя несмазанными петлями, дверь распахнулась.

На пороге, объятый лазурным светом радостного ожидания приятного времяпрепровождения стоял, лучезарно улыбаясь, доктор. В одной руке приятно позвякивали мензурки. В другой, переливаясь всеми цветами, загадочно мерцала медицинская бутыль с прозрачной жидкостью.

Тряхнув обеими руками, мензурки весело звякнули, заманчиво переплелась жидкость в бутылке, доктор сказал:

— А вот и я, ваша мама пришла, молочка принесла!

Сутулый по-хозяйски махнул рукой.

— Входи, Асклепий.

Доктор аккуратненько поправил:

— Эскулап, с вашего позволения…

В третьем и втором бараке, при свете хозяйственных свечей, прикрытых футлярами из бутылок тёмного стекла с обрезанным дном.

И в том и в другом здании вокруг небольших круглых столов сидели группы людей. Лица их, озабоченно-сосредоточенные, мрачно смотрели в пустоту перед собой.

И там, и там, старший по бараку шёпотом что-то рассказывал собравшимся вокруг стола.

Напряжённая тишина прерывалась заглушённым тубёркулёзным кашлем или прерывистым сиплым дыханием.

И там, и там говорились одни и те же слова.

— Бродяги, наша задача поднять бунт. Конечно, дело пахнет палевом. Не все, конечно, выйдут сухими из воды. Кое-кому, как бы это ни было прискорбно, придётся закочуриться. Менты свинца жалеть не станут. Поливать будут добре. Нам предстоит всколыхнуть народ после хавки в обед. И вот тогда-то кому-то предстоит пойти на ножи, а кому-то — используя принцип прикрытия, действовать за спинами, сохраняя свои жизни для общего блага.

Раздавался всё тот же голос, прокуренный и хриплый.

— Кончай трёп, сделаем всё тики-пики…

— Бродяги, заострите «перья» и заточки.

— Стволы будут?

— Взломаем оружейку…

— Круто берёшь!

— Всегда шёл по краю.

Лепила отрубился после третьей мензурки. Сказался фактор пития на старые дрожжи. Если верить его словам.