Самосожжение - Юрий Антропов

Мээн умолк и глаза сомкнул, как большой усталый поэт.

— Ничего не пойму… — сказал Гей. — Какая еще зимовка?! И при чем здесь Продольное?!

— Одну минутку, дамы энд господа, одну минутку!.. — Мээн сошел с камня, увлекая Гея за собой. — Послушай! — заговорил он гневным шепотом. — Тебя кто за язык тянет?!

— Да ведь в прошлый раз, когда я ездил в Лунинск, вы работали в системе Комбината. Теперь вдруг совхоз…

— Это не имеет никакого значения! — отрезал Мээн. — Я всегда работал, работаю и буду работать в системе Комбината! И не надо меня дискредитировать в глазах этих масок! А то они, чего доброго, подумают, что и я тоже МАСКА! Этого нам с тобой еще не хватало!..

— В самом деле… — пробормотал Гей.

Он увидел, что к ним подходит негр.

— Сэр! — сказал он Мээну. — Позвольте пожать вам руку! Это очень животрепещущие стихи! — по слогам еле выговорил негр. — О клане — это вы актуально сказали! Правда, что касается рифмы и вообще…

— Позвольте узнать… — обратился Гей к негру, вглядываясь в его лицо, на котором было какое-то неопределенное выражение. — Как ваше имя?

— Его зовут Гей, — быстро сказал Мээн, не глядя на негра. — Он, конечно, социолог, но только из Африки, а может, из Латинской Америки.

— Меня зовут Гарри, — сказал негр с достоинством, и Гей уловил наконец выражение его лица — выражение ярости и печали одновременно.

Он имеет желание, но не имеет возможности, сострил бы сейчас Бээн.

ЖЕЛАНИЕ ПЕРЕДЕЛАТЬ МИР?

НЕВОЗМОЖНОСТЬ ПЕРЕДЕЛАТЬ ЕГО?

Гей с чувством пожал мощную пятерню негра.

— Я протестую! — воскликнул кто-то с прононсом. — Миттеран в целом прогрессивный деятель и никаких гегемонистических планов покорения всего мира не вынашивает, заявляю это как француз-социалист!

— Да, но мы знаем странные метаморфозы вашего президента, — осторожно заметил Гей. — Например, его выступление в городе Ренне, когда он высказался за создание странами Западной Европы, вслед за Соединенными Штатами Америки, обитаемой орбитальной космической станции военного назначения.

Лицо француза исказила гримаса досады.

— Это было, было! — сказал он с огорчением. — Но во время недавней поездки Рейгана по странам Западной Европы Миттеран дал недвусмысленно понять, что Франция против «звездных войн»!

— И тем не менее Франция готова участвовать в космических исследованиях именно в этой связи!

Лицо француза выражало растерянность.

— Исследование космоса даже в военных целях и готовность вести «звездные войны» — это разные вещи…

— Увы, коллега! Это взаимосвязано.

Лицо француза выражало отчаяние.

— Да, но такой сложный мир!..

— Как ваше имя, коллега?

— Гей, — сказал Мээн. — Гей из Франции.

Француз улыбнулся:

— Вы ошиблись, но только чуть-чуть. Мое имя Грей. Грей де Гриньон. Парижанин.

Лицо француза выражало радость.

— Виват, Грей! — Гей пожал ему руку. — Надо сделать новую редакцию, Матвей Николаевич.

— Уже готово. Пожалуйста…

Пентагон и с ним Меир

Покорить решили мир…

— Прошу прощения! — подняла руку некая дама. — Очевидно, имеется в виду Голда Меир, бывший премьер-министр Израиля. Это уже не актуальное имя в политике!

— А вы-то почему знаете? — недоброжелательно спросил Мээн. — Может, вы ее защищаете?

— Напротив! Мое имя Алиса. Я из Израиля.

— Не диссидентка, случайно?

— Нет. Я родилась в Тель-Авиве.

— Ага… — сказал Мээн. — Ну ладно. У нас как бы международный симпозиум получился, и это хорошо, что такое широкое представительство… А вот и новая редакция моих стихов:

Рейган с Тэтчер Маргарет

Составляют злой секрет:

Как при помощи ракет

Покорить весь белый свет…

— Это другое дело! Не в бровь, а в глаз, как говорят у вас в России!

Мээн, как маститый поэт, слегка поклонился, а потом спросил:

— Есть тут представители США и Англии?

— Есть!.. Есть!.. — раздались голоса.

— Это хорошо! — Он, видно, хотел, чтобы его слава перешагнула все границы. — А есть ли возражения, — спросил Мээн, — я имею в виду политические возражения против последней редакции?

— Нет!.. Нет!..

— Более того, — сказала какая-то дама, похожая на Алину. — Маргарет Тэтчер, наш премьер-министр, в своем антисоветизме уподобилась Черчиллю…

— Даже так? — удивился Мээн. Он, видимо, проверял, как глубоко вскрывали проблемы современности его стихи.

— Представьте себе, именно так! Цитирую по памяти вашу газету «Правда»:

«Прибывшая с официальным визитом в Вашингтон премьер-министр Англии М. Тэтчер выступила на совместном заседании сената и палаты представителей конгресса США с заявлением, заранее разрекламированным как «программное» в области отношений между Востоком и Западом. Некоторые наблюдатели даже сравнивают ее выступление с известной речью У. Черчилля в Фултоне в 1947 г., где он под аплодисменты тогдашнего президента США Г. Трумэна и по его подсказке объявил «холодную войну» Советскому Союзу».

Гея подмывало спросить имя этой маски, но он чувствовал, что еще рано. Это была лишь общая часть, хорошо известная по материалам прессы, и выражение этой маски еще не утратило безликость манекена, говорящего робота.

«Подождем», — сказал себе Гей.

Да тут как раз и другая маска, уже вылитая Алина, заговорила с Мээном:

— Почему вы обращаетесь к своему земляку на «ты», а он к вам всегда на «вы»?

— Ну… я старше его!

— По возрасту если — это не имеет значения, — сказала маска, в которой Гей хотел бы узнать жену. — Конечно, если вы считаете, что старшинство по чину является в этом смысле решающим обстоятельством, то можете тыкать и дальше…

— Вопрос несущественный, а потому снимается! — сказал Мээн.

— Напротив! — сказала эта маска. — Вопрос только-только поднимается. Известна четкая формулировка, я цитирую по памяти: «…жизнь, ее динамизм диктуют необходимость дальнейших изменений и преобразований, достижения нового качественного состояния общества, причем в самом широком смысле этого слова».

— Браво! — сказал кто-то.

Гей вдруг увидел себя как бы со стороны. И понял, что это именно он сказал «браво». Он восхитился вовсе не потому, что маска процитировала абзац без малейшей отсебятины. Восхитительными были сами слова, их следовало выбить золотом на мраморе. Впрочем, эти слова, как и другие подобные из того же контекста, и без мрамора с золотом с некоторых пор жили, действовали вящей силой своего смысла, этим смыслом, казалось, был пронизан теперь даже воздух.