Владимир Высоцкий… и его «кино» - Марк Исаакович Цыбульский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я до сих пор жалею. Потом я кусал себе локти. В тот момент интуиция покинула меня. В конце концов вся линия Мальцева свелась к минимуму, потому что я утвердил Ивашова, а он был небольшого масштаба актёр. Он не смог выразить то, чего я хотел, а вот Володя бы это выразил и сыграл бы замечательно. С первого взгляда как-то не пошло, а если бы я вложил какую-то энергию в работу с ним, то, я думаю, всё бы получилось.
Помню, я ему позвонил и сказал: «Володя, я не могу тебя утвердить. Это не худсовет, не начальство. Это лично моё решение».
М. Ц. Как Высоцкий воспринял ваш отказ?
А. С. Абсолютно нормально. Более того, я попросил его написать песню в свою следующую картину – «Антрацит». (Премьера фильма – 17 января 1972 года.) Он без всяких напоминаний о несыгранной роли, без всяких плохих воспоминаний легко согласился эту песню написать. Но это категорически не прошло. Хотя песня, с моей точки песня получилась прекрасная. Но я нарвался на категорический, безапелляционный отказ. Сначала отказали на «Мосфильме», тогда я пошёл в Госкино, а там реакция была ещё хуже. И я был вынужден, почти обливаясь слезами, песню выбросить.
М. Ц. Мне кажется, песня отлично ложилась на материал картины.
А. С. Абсолютно верно! Более того, песня, если бы она там была, поднимала бы фильм на другую высоту. Но – не вышло. Подходя к концу жизни, я очень жалею, что не снял тогда Высоцкого. Это моя очень большая печаль. Сердце сжимается, когда я думаю об этой дурацкой эпопее, в результате которой я не утвердил его.
М. Ц. Ну что ж, все ошибаются.
А. С. Да ошибки-то разные бывают…
М. Ц. После 1969 года у вас с Высоцким контакты были?
А. С. Были, но весьма кратковременные и главным образом на почве употребления алкоголя. В пресс-клубе на кинофестивале, у кого-то на квартирах и так далее. Я к Высоцкому прекрасно относился, да и он ко мне относился хорошо и с уважением, но контактов творческих у нас больше не было.
М. Ц. А Вы знаете, что Высоцкий, очевидно, очень любил ту фотопробу к «Дороге домой»? Несколько лет эта фотография висела в фойе Театра на Таганке, где вывешены фотографии труппы.
А. С. Да что вы говорите?! А и не знал… [1]
Глава 6
«Жизнь и смерть дворянина Чертопханова»
Летом 1971 года Высоцкий приехал в гости к В. Турову. В то время тот начинал работу над фильмом «Жизнь и смерть дворянина Чертопханова». Съёмки проходили в районе Браславских озёр, на стыке Беларуси, Латвии и Литвы…
Вспоминает Виктор Туров:
«Места там удивительные, сказочные. Я пригласил Володю немножко побыть здесь, отдохнуть. Он тут же с радостью примчался на недельку: усталый, осунувшийся, позеленевший, даже отказался жить в гостинице и предпочёл ночлег в одной живописной баньке на берегу большого озера. Там же у нас было маленькое поместье, где мы построили декорации. Но суть не в этом, Суть в том, что Володя очень хотел сыграть в моей картине заглавную роль. Данные у него для этого были: талант, большая любовь к лошадям, сам был прекрасным наездником… Но так случилось, что я взял Бронюса Бабкаускаса, прекрасного актёра из театра Паневежиса». [1]
Высоцкий на друга обиделся, но ненадолго. Посмотрев картину по телевизору, Высоцкий приехал к Турову и сказал: «Поздравляю с замечательной картиной. Ты сделал правильный выбор, что взял Бабкаускаса. Он сыграл гениально. Я бы так не смог». [1]
Супруге В. Турова – Ольге Лысенко тот эпизод запомнился несколько иначе.
«Как актёр Высоцкий чётко представлял себе, какая роль ему подходит, а какая – нет. Роль Чертопханова была не его, и он это сразу понял, просмотрев сценарий. Хотя попробоваться на эту роль он всё-таки успел. И снималась с ним для этой пробы я. Это была единственная наша совместная съёмка. Была отснята сцена, когда Маша, любовь Чертопханова, уходит от него. Такой небольшой рулончик плёнки получился. У кого он сейчас – не представляю, может быть, он и не сохранился». [2]
Когда я беседовал с О. Лысенко, то попросил снова припомнить ту кинопробу.
«Володя был умный человек», – сказала она. – Он хотел попробоваться на эту роль, хотел… Но ведь он привык к другой работе. Театр на Таганке – это театр площадной, там привыкли ломать через колено, а здесь другое, здесь психологизм.
Кинопробу он делал вместе со мной. Мимо меня шёл звук, а его я не чувствовала. Он всё это понял, всё было без обиды. Дружба с Витей продолжалась без сучка без задоринки. Просто не его роль. Ни претензий, ни вопросов у него не было». [3]
Короткое пребывание Высоцкого в Даугавпилсе запомнил и декоратор «Беларусьфильма» Наум Штутин:
«Володя должен был играть Чертопханова. Жили мы тогда в каком-то имении. В доме был бильярд, и мы с Володей очень часто играли. Помню ещё, что Высоцкий катался на лошадях. Он тогда был очень спокойный, может, сильно уставший». [4]
В Даугавпилсе на филиале киностудии «Беларусьфильм» Высоцкий записал пять песен, в том числе, «Беда» (по словам Н. Штутина, запись, возможно, проводил звукооператор Беклемишев), которая планировалась в картину, но не вошла.
Глава 7
«Помните, война случилась в сорок первом…»
Об истории этого киносценария известно, что называется, из первых рук. В конце 1966-го или начале 1967 года сценарист Дина Калиновская написала моно-пьесу (т. е. пьесу для исполнения её одним актёром) под названием «Баллада о безрассудстве». Бывшая одесситка, она только переехала в Москву и жила у своей подруги актрисы Карины Филипповой. По каким-то причинам К. Филиппова, хорошо знавшая Высоцкого (она училась в Школе-студии МХАТ на одном курсе с его первой женой И. Жуковой), предложила эту пьесу показать ему.
«Она ему позвонила, сказала: “Володька, приходи, у нас тут пьеса”. Он приехал, взял пьесу, забрал её домой. Немедленно прочёл. И сказал: “Девки, это несерьёзно”.
