Статьи - Николай Лесков

Еще два слова по поводу письма под заглавием: “Grattez (l'anglomane) russe, et vous trouverez le tartare”,[66] помещенной в № 203-м нашей газеты. Это письмо “к издателю “Северной пчелы”” было подписано г. А. Б. и, как мы это объявляли уже не раз, подобно всякой другой статье или заметке, являющейся в нашей газете за подписью, не должно считаться принадлежащим редакции; поэтому “Современная летопись” не имеет никакого основания приписывать “Северной пчеле” “выборку нескольких выражений” из заметки “Русского вестника”.

<ОДНА ИЗ ПРИЧИН ДОРОГОВИЗНЫ КВАРТИР>

С.-Петербург, воскресенье, 8-го июля 1862 г

Всем известно, что цены на квартиры продолжают с каждым днем возвышаться, а вместе с этим усиливаются со всех сторон и жалобы на такое печальное экономическое явление. При этом многие удивляются тому обстоятельству, что в Петербурге, например, теперь несравненно более пустых квартир, нежели было их когда-либо прежде, и потому следовало бы, по-видимому, квартирам подешеветь, а между тем выходит наоборот, и дешевеют только большие, и в особенности роскошные квартиры, а цены на небольшие продолжают расти. Падают цены на большие квартиры потому, что, по случаю крестьянского вопроса, также и по некоторым другим причинам, значительное число богатых обитателей Петербурга выехали из него на более или менее продолжительное время, если только не навсегда. Вот почему падение цен на такие квартиры нисколько не парализует вреда от возвышения цен на квартиры небольшие, а, напротив, только усиливает стеснительность обстоятельств бедного класса городского народонаселения, ибо совпадает с уменьшением числа людей, обладающих капиталами и доставляющих работу и средства к жизни людям, живущим трудом. Хорошо было бы, напротив, если б цены на большие и роскошные квартиры не падали, а возвышались: подобное явление было бы свидетельством, что количество лиц, имеющих возможность жить широко и роскошно, не уменьшилось, а увеличилось. Во всяком случае, не падают, а возвышаются цены на средние и небольшие квартиры, нанимаемые бедным и средним, по количеству средств к жизни, народонаселением. Это явление объясняется различными обстоятельствами, из которых далеко не все отрадны. Именно, если оно объясняется, с одной стороны, и частию, как тем, что не уменьшается, а увеличивается количество городских жителей с более или менее достаточными средствами к жизни, так и тем, что в настоящее время и бедный класс населения уже не довольствуется ни количеством, ни качеством помещений, которыми он прежде довольствовался; то, с другой стороны, подобное явление, то есть возвышение цен на небольшие квартиры, объясняется и тем, что постройка домов обходится теперь несравненно дороже прежнего, и такая дороговизна происходит вовсе не от случайных и, к сожалению, не от отрадных обстоятельств. Нелепо было бы думать, что цены на квартиры и возвышение их зависят от воли домовладельцев, как будто не было бы достаточной между ними конкуренции. Домовладельцы, и в особенности те из них, дома которых построены или перестроены в последние годы, получают в настоящее время от имуществ своих несравненно менее, относительно, доходов, чем получали прежде, потому что и дома их не приносят прежних высоких процентов, и деньги не имеют вообще прежней ценности, ибо едва ли не безусловно все вздорожало в последние годы.

Нам пришлось бы писать очень много, если б мы возымели намерение перебрать все причины возвышения цен на квартиры, потому что таких причин немалое количество. Быть может, когда-нибудь мы и переберем их все; но на этот раз мы обращаем внимание читателей только на ту из подобных причин, которая скорее многих других может быть устранена, ибо принадлежит к числу наиболее искусственных причин дороговизны. В № 103 “Северной пчелы” мы уже отчасти обратили на нее внимание читателей. Сегодня еще раз останавливаемся на ней с той именно целию, чтоб обратить на нее особенное внимание лиц, от которых зависит ее устранение. Мы желали бы, чтоб эти лица убедились в основательности наших доводов; приняли зависящие от них меры к устранению одной из наиболее искусственных причин дороговизны квартир и тем оказали благодеяние небогатым классам, как Петербурга, так и других городов. Мы вообще веруем в добро; веруем в доброжелательство и лиц, которые могут помочь в этом отношении своим ближним: веруем в такое доброжелательство, между прочим, на том основании, что они уже начали свое доброе дело.

В упомянутом уже нами № 103-м “Северной пчелы” мы говорили, что г. главноуправляющий путями сообщения и публичными зданиями разрешил городовому архитектору в Саратове дозволять некоторые постройки без всяких лишних и ни к чему путному не ведущих формальностей и что как Петербург, так и все города у нас нуждаются в подобном облегчении при постройках. В самом деле, теперь, чтоб поправить, например, крышу или прорезать дверь, нужно ждать дозволения иногда по нескольку месяцев, а между тем крыша все течет, потолки портятся. Явился охотник нанять помещение для лавки, и, за неполучением долгое время разрешения на открытие двери, домовладелец лишается жильца. При существующих правилах, вы начинаете постройку по утвержденному плану, но всего предвидеть нельзя и потому, если во время работы оказывается полезным сделать что-либо немного шире или длиннее, переменить, например, места дверей или сделать какую-нибудь незначительную пристройку — вам это не дозволяется, или же вы обязаны просить разрешения и ждать его целые месяцы. Когда о всякой доске нужно просить и иметь разрешение правления округа, то, разумеется, в этом правлении набирается столько дел, что, при всем желании его давать скорее разрешения, оно не успевает в этом. Вот почему нельзя не желать, чтоб, по примеру Саратова, дозволено было всем вообще городовым архитекторам разрешать исправления, переделки, незначительные постройки и вообще изменения, какие при постройках владельцы найдут необходимыми. Во избежание же упущения с точки зрения общественной безопасности и городского благоустройства от такого рода дозволений, без разрешения правления округа, следует дать положительную инструкцию городовым архитекторам, в которой были бы изложены все строительные правила. Эту инструкцию следовало бы, по нашему мнению, выдавать и домовладельцам вместо прилагаемых ныне к планам печатных бланков с весьма немногими правилами. На это заметим, что городские архитекторы, пожалуй, также не будут успевать, так как у них и теперь много дела. Так, да не совсем. Ныне они должны приезжать по нескольку раз на каждую из обывательских построек и следить, не делает ли владелец каких-либо отступлений от планов, а это служит только к совершенно напрасной потере времени и к лишним расходам, потому что в ведении каждого городского архитектора более или менее значительное число построек и он никак не может поспеть беспрестанно ездить на каждую из них. Да притом такие поездки и далеко не всегда полезны и с административной точки зрения. Сегодня приехал архитектор, а завтра можно сделать отступление от плана, и когда он снова приедет, то все уже будет сделано и переделано. Если же владельцам предоставят право делать незначительные изменения в планах с дозволения архитектора, то они сами будут его уведомлять о том, и им незачем будет делать отступления теперь тихонько; например, в случае дозволения отнять обшивку и проконопатить стены, если за обшивкой окажется несколько сгнившее бревно, то его переменить нельзя, а нужно опять подавать план и просить разрешения округа. Поневоле домовладелец старается сделать подобное незначительное исправление в своем доме тихонько, чтоб не знал городской архитектор. А если б была дана архитекторам надлежащая инструкция и предоставлено право разрешать незначительные постройки, то архитектору достаточно было бы приезжать на постройки только в начале работ, посмотреть, на надлежащем ли месте ставят строения, во время работы осмотреть те части, которые для прочности требуют особого внимания, и потом, по окончании работы, освидетельствовать, все ли сделано по плану и согласно тем изменениям, о которых ему предъявлено. В таком случае, если бы оказались изменения, которые, по опасности в пожарном случае или по непрочности, невозможно оставить, то архитектор потребовал бы переделать, и если б домовладелец сделал их, не спросясь архитектора, то сам был бы виноват в своем убытке. К чему за домовладельцами смотреть, как за детьми? Польза от того невелика. За ними смотрят теперь и городские архитекторы, и полиция, и округ, а все-таки, по правилу: у семи нянек дитя без глаз, делаются по необходимости отступления от утвержденных планов; постоянно взыскиваются штрафы, требуются переделки, а строения все-таки рушатся и вообще дурно строятся. Подобная опека не приносит никому и ничему пользы, а только причиняет расходы домовладельцам и доставляет много лишнего дела строительному управлению. Предоставьте владельцам побольше свободы, и все пойдет лучше! Где меньше лишней формальности, там всегда более толка. Необходимо смотреть за прочностию построек и возможным предотвращением пожаров, а не заставлять тратить по-пустому время и деньги из пустых и ни к чему путному не ведущих формальностей. Не странно ли также, что, при существующих правилах, дозволяют крышу исправлять только местами, а всю покрыть не разрешают? Почему же только местами, когда она, может быть, вся течет? Нельзя же сломать весь дом из-за того, что крыша течет? Гораздо легче, экономнее, выгоднее для частного и народного хозяйства, вообще разумнее сделать новую крышу, нежели из-за крыши сломать дом! Притом, кто же мешает, при существующих правилах, нынешний год исправить крышу местами, а будущий год тоже местами так, что крыша будет вся новая, но только одна ее половина будет годом или полугодом старше другой? К чему же лишние хлопоты, лишние расходы и трата времени? Неужели в этом только и состоит цель подобного правила? Существует также постановление, чтобы в подвалах не было жилья, а между тем в правилах, прикладываемых к планам, говорится, чтоб фундаменты были глубиною в 2 1/2 аршина и сверх земли 1 аршин 6 вершков, то есть всего около 4 аршин; но постройка такого рода подвала обходится дороже всего деревянного дома, так возможно ли требовать от домовладельца, чтоб он, истратив на подвал значительный капитал, не получал от него выгод? Если так, то он должен был бы вдвое, даже более возвысить цену на прочие квартиры, что частию и делается; да сверх того, где же стали бы жить бедные люди, если б вовсе запрещалось жить в подвальных этажах? Попробуйте прожить зиму в квартире, в которой подвал не отапливается: пол будет всегда холоден, и вы можете быть уверены, что наживете ревматизм. Да и везде существуют жилые подвалы, даже в самых лучших улицах — в Морских и на Невском проспекте: есть жилые подвалы даже в казенных зданиях и во дворцах, в которых никак не допустили бы таких помещений, если бы они были вредны. Воспрещение же жилья в подвалах не только бесполезно, но и вредно и служит только к искусственному возвышению цен на квартиры. Бесспорно, есть сырые подвалы, но ведь есть и в бельэтажах сырые квартиры. Вероятно, гг. инженеры, архитекторы и медики сумели бы найти меры предосторожности, чтоб подвалы не были опасны для здоровья. Притом, в каком бы этаже квартира ни была, сырость ее нарушает контракт, так кто же и кого же может заставить жить в сыром подвале? Вместо подобных стеснительных и мало полезных правил, не лучше ли принять меры, чтоб постройка зданий обходилась дешевле, тогда и квартиры будут дешевле, и жители будут иметь возможность выбирать удобные для себя жилища и помещения. Лучшая же и главнейшая из таких мер состоит в пересмотре существующих правил для построек и устранении излишних стеснений и регламентации в этом отношении. Чем стеснительнее правила для построек, тем дороже обходятся здания, тем менее их возводится, тем более возвышаются цены на квартиры, тем менее удобных и хороших квартир, тем необходимее жить бедным людям в сырых подвалах.