Остров волка - Андрей Михайлович Дышев

Дверка захлопнулась. По краю минного поля, с моей стороны, пригибаясь к земле, быстро бежали солдаты Маттоса. Поравнявшись с красным колышком, они залегли в кусты.

Опоздал! – с отчаянием подумал я, понимая, что уже никак не смогу проникнуть на территорию базы, кроме как через главные ворота. Но там мне придется объяснять комиссару, куда я увел последнюю "мамочку" и почему через минное поле, а не через ворота. Второго фокуса с "парламентерством" не получится, Маттос не пропустит меня на базу. Скорее всего, он наденет на меня наручники.

У меня не было даже какого-нибудь вшивого пистолетика, с которым я мог бы пробить себе путь на базу. Машинально подняв с земли палку, я быстро пошел по склону вниз, с жаждой безумца ожидая встречи с солдатом, чтобы размозжить ему голову и отобрать винтовку. Мое стремление к Анне было столь велико, что я уже не думал об опасности и не мог скрыть своих намерений.

Удар по голове был столь сильным и неожиданным, что в первое мгновение мне показалось, будто я сослепу налетел на какое-то препятствие, что-то вроде пожарного рельса, и оттого у меня в голове сначала вспыхнуло, а потом загудело. Земля стала уходить из-под моих ног, я почувствовал, как мое лицо залило кровью. Оседая, я стал хвататься за ветки, ломая их своей тяжестью, и, повернувшись, успел увидеть широкой, лунное лицо Влада.

– Вот и расквитались… – сказал он, и слова его остались где-то наверху, а я провалился в черную бездну.

Я еще не вернулся в реальный мир, но обрывочные мысли уже вращались в голове, путались, цеплялись друг за друга, образуя периодически повторяющийся набор лозунгов: «Два раза на те же грабли», «Надо быстрее к Анне», «Где я?», «Два раза на те же…»

Приоткрыв глаза, я увидел прямо перед собой чьи-то ноги в армейских брюках и высоких шнурованных ботинках. Звук, который я сначала принял за шум волн, оказался жидкими аплодисментами. Армейские ботинки плясали по рыжей пыли. Я поднял взгляд и увидел, что рослый солдат, сжав кулаки, методично наносит удары по лицу Дика. Несчастный вакуэро, умытый кровью, всякий раз после удара падал на землю, но тотчас поднимался и, мстительно глядя на солдата, принимал боевую стойку.

– Тебе еще мало? – перекатывая во рту жвачку, спросил солдат и с разворота ударил Дика ботинком по лицу. Дик, слишком легкий и тщедушный по сравнению с солдатом, отлетел на несколько шагов и упал на спину. Опять раздались аплодисменты солдат, стоящих вокруг "ринга". Мужество вакуэро все еще не было сломлено, и мой друг, размазывая по лицу кровь, опять поднялся на ноги.

Сделав над собой усилие и едва не застонав от боли, я встал и толкнул солдата в спину.

– Хватит! Уже места нет, куда б медаль повесить…

– Еще один оклемался! – радостно взревел солдат, повернувшись ко мне. – Может, и ты хочешь?

Я молча обнял Дика за плечо и вывел с "ринга". Вакуэро пытался сопротивляться, словно желая продолжения боя, но это сопротивление я сломал легко.

Мы ковыляли по пустырю, находящемуся между пирсом и воротами. Немногое изменилось с того момента, когда Маттос разрешил мне пройти на базу: теперь ворота были закрыты наглухо, напротив них с винтовками наизготове стояло несколько солдат, а у пирса, рядом с полицейским катером, стояла баржа.

– Что ты тут делаешь? – глухим голосом спросил я. Вопрос был дежурным. Мы с Диком находились в стане врага, оба прекрасно понимали свое состояние, и говорить, собственно, было не о чем.

– Он опять перехитрил меня, – вытирая кровавые сопли, сказал Дик, часто сплевывая красной слюной. – Гонсалеса на катере не оказалось. Там был только его восковой двойник. Я размазал его голову по палубе, а потом на меня навалилась целая свора… Посмотри, у меня нос нормальный? До свадьбы заживет?

– Заживет, – ответил я.

– Они дрались не по правилам, – продолжал Дик. – Да и весовая категория у меня не та… Вот, смотри, зуб выбили.

И он приподнял пальцами верхнюю губу, показывая мне отсутствующий элемент во рту.

– Как ты думаешь, а вставить зуб – это будет дорого стоить?

– Ты Влада здесь не видел? – спросил я, выясняя, знает ли Дик, что на острове находится Мария.

– Влада? – удивился Дик. – А разве он здесь?

Не знает, с облегчением подумал я.

– Что здесь было? – пытался я восстановить пробел в памяти. – Медики вышли?

– Нет, кроме "мамочек" никто не вышел, – ответил Дик.

– А почему ворота закрыли?

– Августино отказался говорить с комиссаром. Он ждет прибытия каких-то миротворческих сил. И Маттос приказал закрыть ворота, оцепить всю базу и никого оттуда не выпускать.

– Понятно. Все понятно, – прошептал я, глядя на белую стену. – Мы здесь никому не нужны, на нас уже никто не обращает внимания. И это очень кстати. Ты поможешь мне пробраться внутрь.

– Внутрь? – Дик вытянул лицо. – Ты взбесился? Лучше давай проберемся на баржу к "мамочкам". Во-первых, разыщем нашу Нику и, во-вторых, отдохнем душой и телом.

– Я должен попасть на базу, Дик, – повторил я. – Там осталась моя жена.

– А? Жена?

Мои слова совершенно сбили вакуэро с толку. Он почесал затылок, шмыгнул носом, как-то подозрительно взглянул на меня и осторожно уточнил:

– А разве у тебя… э-э-э…

– Пойдем, времени совсем не осталось. Покажешь, как ты взбирался на этот забор…

В это момент на полицейском катере пронзительно завыла сирена, заглушив мои последние слова. От дурного воя мне стало не по себе, а в душу вкралось леденящее чувство тревоги.

– Внимание! – раздался из мегафона голос комиссара. – Всем войскам, стоящим в оцеплении базы! Немедленно отойти от стены на сто метров. Повторяю…

– Отлично! – крикнул я и толкнул Дика в спину. – Хоть в этом повезло!

Мы добежали до нагромождения прибрежных камней. Здесь, где лесные заросли вплетались в каменный завал, нас уже никто не мог увидеть. Белая стена терялась среди обломков скал, которые по высоте почти достигали ее верхнего среза.

– Здесь, – махнул рукой Дик,