Остров волка - Андрей Михайлович Дышев

Наверное, мои нервы были слишком напряжены, и я невольно сжал руку Ники, как тисками.

– Мне больно, – шепнула она.

– Быстрее! – поторопил я ее и потащил по лестнице в подвал.

– Я испачкаю костюм…

– Прямо иди, там увидишь свет! – кричали нам вдогон охранники.

Мы шли на ощупь, задевая какие-то столы, заставленные стеклянными колбами и пробирками. Все вокруг нас грохотало и звенело. Маленькое квадратное окно выплыло из темноты и приближалось к нам, словно картинка куста и неба в рамке.

– Хватайся за раму! – приказал я и, присев, обхватил колени девушки. Ника не успела предупредить, что может застрять, как оказалась снаружи.

Я проскочил через окно и, не давая Нике опомниться, вскочил, схватил ее за руку и потащил за собой вглубь парка.

– Подожди! – жалобно крикнула Ника, по лицу которой нещадно хлестали колючие ветки. – Я не могу так быстро…

Я не слушал ее жалоб. Сейчас время решало все. Если Маттос начнет штурмовать базу, то у меня в запасе останется всего несколько минут на то, чтобы добежать с Никой до леса, а затем самому вернуться тем же маршрутом обратно.

Ника была никудышным спринтером. Она часто спотыкалась и падала, и белый костюм Анны очень скоро покрылся зелеными смазанными пятнами. Выстрелы стихли, мы слышали только треск веток да свое шумное дыхание. Когда девушка окончательно выбилась из сил, я перешел на шаг и, пользуясь тем, что Ника снова обрела возможность говорить, спросил ее:

– Ты мне ответь, какого черта ты полезла на эту базу? Что ты здесь забыла? Зачем ты стала "косить" под "мамочку"?

– Я искала здесь своего друга, – ответила Ника, все еще не успокоив дыхание. – Я думала, что его держат здесь в плену.

– Какого друга ты здесь искала? – насторожился я.

– Матроса с китобойного судна. Его прогнала команда. Все почему-то решили, что он украл деньги.

Я даже остановился от такого совпадения.

– Матроса искала? – нервно ухмыляясь, переспросил я. – Его зовут Хосе, и он мечтает купить яхту?

– Да, – прошептала Ника, убирая со лба неровно подрезанную черную челку. – А ты откуда знаешь?

– Твой матрос уже месяц живет в лесу, – ответил я. – И в плен он никогда не попадал.

– Правда?! – взвизгнула Ника. – Где он? Ты его видел, да? Он жив-здоров?

– Да что с ним сделается! – махнул я рукой. – Мы договорились встретиться в полночь на берегу. Я тебе объясню, как найти это место, доберешься сама. Ясно?

Мы вышли к калитке. Она была заперта изнутри на засов, никакого замка на нем не было, что упростило мою задачу. Ну вот, подумал я, отодвигая засов в сторону и осторожно приоткрывая дверь, матрос встретится со своей возлюбленной, а потом узнает, что она беременна от… от другой девушки. Черт знает, что будет! Как Анна собирается объяснить Хосе, что ребенок, которого родит Ника, принадлежит ей? Очень сомневаюсь, что матрос когда-нибудь слышал о суррогатном материнстве. Он наверняка подумает, что здесь не обошлось без меня или какого-нибудь охранника. Вот еще одна новая проблема зреет…

Мы вышли через калитку и прикрыли за собой дверь. Перед нами зеленело сочной травой ровное поле. Я сразу заметил красные металлические штыри, торчащие из травы, как перезрелые морковки.

– Опусти руки мне на плечи, – сказал я. – И иди за мной след в след. Ты меня слушаешь?

Взгляд Ники был рассеянным. Я понял, что она озабочена не столько минным полем, сколько встречей с матросом.

– Я думаю, – произнесла она, – как объяснить ему…

– Потом придумаешь! – поторопил я. – Сначала надо добраться до леса.

– Он очень ревнивый, – продолжала думать вслух Ника, медленно идя следом за мной. – Я могла бы скрыть это от него, а потом сказать, что это его дочь, но как же быть с Анной? И девочка родится совсем беленькой…

Пот катился с меня, как весенняя капель с крыш. Я часто и тяжело дышал, а от напряжения красные колышки двоились в глазах; я неуверенно ступал по траве, опасаясь, что потеряю равновесие, упаду, и Ника погибнет вместе со мной.

– Послушай, – взмолился я. – Помолчи хоть минуту. Давай доберемся до леса, а там вместе подумаем, как обуздать твоего ревнивца.

Мы прошли уже больше половины опасного пути, как вдруг позади нас, со стороны базы, раздались частые выстрелы.

– Не останавливайся! – крикнул я и участил шаги, до боли стиснув зубы.

– Комиссар обманул! – пискнула Ника. – Ведь он обещал, что не пойдет на базу, если отпустят всех "мамочек"!

– Где ты видела честных комиссаров? – проворчал я, минуя последний колышек и ступая ногой на прелую листву. – Лучше бы он брал взятки!

Нику измотало не столько нервное напряжение, сколько ходьба гуськом, и как только мы поднялись по каменным плитам в лес, она села на землю и прислонилась спиной к стволу дерева.

– Отдохни немного, – сказал я, – и спускайся к морю. Как выйдешь на берег, иди вправо до песчаного мыса. Если увидишь незнакомого человека, то лучше спрячься среди камней.

– Темнеет, – сказала Ника, с опаской посмотрев вокруг себя.

– Это хорошо, что темнеет, – ответил я и быстро пошел в обратную сторону.

45

Когда я подошел к краю обрыва, то влажный морской ветер донес до меня голос Маттоса с мегафонным тембром:

– …ставлю я. И потому ты должен воспринимать их как приказы, обязательные к исполнению. Повторяю еще раз: выпусти всех медиков и генетиков! Тридцать семь человек должны стоять возле пирса через десять минут. Не вынуждай меня снова открывать огонь.

– Ты лжец, Маттос, – раздался в ответ скрипучий голос Августино. – Ты не хозяин своему слову, и мне противно разговаривать с тобой… А теперь несколько слов для солдат спецподразделения. Дорогие мои! Тем из вас, кто добровольно перейдет на мою сторону, я назначаю еженедельное жалование в размере двадцати пяти тысяч долларов. С решением не тороплю и даю пятнадцать минут.

В бой пошли деньги и власть. Десять минут, которые комиссар отвел на размышления Августино, свалились мне