Титан - Фред Стюарт

— Саттон-плэйс, 27. Седьмой этаж. Семь — счастливое число. Я буду ждать.

Он снова припал губами к ее руке и потом ушел. Она посмотрела на его визитку.

«Ну ладно, — подумала она, — завтрак — это не опасно».

Ник повез Диану завтракать в маленький итальянский ресторанчик. Вскоре после того как они заняли свою кабинку, к ним ворвалась Файна с порозовевшими от ветра щеками. Она поцеловала отца, который представил ей Диану.

— Я могу посидеть с вами не больше двух минут, — сказала Файна, садясь рядом с отцом. — Я должна быть в центре через сорок пять минут. У меня лекция. Папа говорил, что вы впервые приехали в Нью-Йорк после тридцати лет жизни за границей! Наверно, он страшно изменился?

— Это совершенно другой город, — сказала Диана, любуясь красотой Файны. Пока девушка весело щебетала, Диана увидела, что она очень близка с отцом, а Ник очень близок с ней. Только сейчас она начала понимать, что такое семья в жизни Ника.

— Вы знаете Гринвич-виллидж? — спросила Файна.

— Нет…

Файна повернулась к отцу:

— Почему бы тебе не отвезти мисс Рамсчайлд…

— Диану.

— Да, Диану. Почему бы тебе не свозить ее ко мне на вечерок? А я бы приготовила хороший обед. Вы хотели бы поехать, Диана?

Диана была очарована красотой и непосредственностью этой юной девушки. В то же время ее переполняло чувство вины за свое участие в убийстве ее отца. «Как я могла? — продолжала она терзать себя мысленно. — Как я могла?!»

— С удовольствием поехала бы, — сказала она вслух. — Но я не думаю, что вашей мачехе понравится моя компания…

— О… — произнесла Файна и неуверенно посмотрела на отца.

Ник не колебался ни секунды.

— Если Лора не захочет к нам присоединиться, пусть остается дома, — сказал он.

Диане это очень понравилось.

— Великолепно! — воскликнула Файна, поднимаясь из-за стола. — Тогда завтра? В семь?

— Отлично.

— Вы любите французскую уху с чесноком? — спросила Файна.

— Обожаю.

— Тогда она у нас и будет. Я ее готовлю — пальчики оближете. Ну ладно, пока! Рада была с вами познакомиться.

Она пожала Диане руку, поцеловала отца и убежала.

Когда они вновь остались одни, Диана проговорила:

— Она у тебя необыкновенная красавица. Просто потрясающе! А кроме того, кажется, она умна и добра. Ты ведь гордишься ею?

— О да! Они с Викки были так близки… Когда это произошло, Файна была просто убита горем. Слава Богу, теперь, кажется, понемногу отходит. Правда, у нее там с ее дружком все как-то не ясно.

— Такое случается в этом возрасте, — заметила Диана, принимая из рук метрдотеля меню.

— Такое случается в любом возрасте, — сказал Ник, и они одновременно рассмеялись.

— Ладно, расскажи мне о своей империи, — попросила Диана, после того как они сделали заказ.

— Тебе действительно интересно?

— Конечно. Почему это мне может быть неинтересно?

— Сужу по Лоре. Для нее скучнее темы нет.

— Не хочу особенно критиковать твою жену, но я хорошо знаю Лору. Она очень легкомысленная, а если еще точнее, то в ней еще очень много от ребенка.

— Да, пожалуй, ты права, — сказал Ник. — Ее не интересуют серьезные вещи, а «Флеминг фаундейшн» — вещь серьезная. Но, с другой стороны, это просто захватывающее занятие! Нет, правда, после войны я ничем еще не был так увлечен.

— Ты считаешь разбазаривание денег делом более забавным, чем их накопление?

Он сделал удивленное лицо:

— Да, а как ты узнала?

Она улыбнулась:

— Это написано у тебя на лице.

Он некоторое время задумчиво смотрел на нее.

— Сегодня утром ты говорила о Гитлере, — сказал он. — Так вот, он сделал одну положительную вещь в моей жизни: заставил себя ненавидеть. Это упростило мою жизнь. Свою задачу я видел в том, чтобы приложить максимум усилий к уничтожению нацизма. А когда все кончилось и Гитлера не стало, я вдруг понял, что не знаю, что делать в своей жизни дальше. Конечно, если ты богат, то можно неплохо пожить. Понаслаждаться. Поблагодушествовать. Но у жизни все-таки должна была быть какая-нибудь цель. Приумножение богатства потеряло для меня изрядную долю интереса, так как я понял, что обладаю таким состоянием, которое уже не смогу, не успею потратить. Я даже делал попытку выйти из военного бизнеса. С моей стороны это было бы чем-то вроде широкого жеста. А может, это был бы акт протеста против всего того страшного оружия, которое было порождено этим столетием. Но у меня ничего не получилось. Мы проголосовали семьей, и дети меня победили. Я пошел им навстречу и, кстати, далеко не уверен теперь, что поступил правильно. Короче, последние пять лет все мои думы были о том, чтобы найти новый смысл в жизни. И я нашел «Флеминг фаундейшн». — Помолчав немного, он смущенно спросил: — Я тебе уже наскучил?

— Напротив, мне очень интересно.

Ей действительно было интересно. «Новый» Ник Флеминг, которого она почувствовала еще в том письме, полученном в Швейцарии, начал сейчас раскрываться перед ней. Он стал более чутким к ближним, более добрым.

«Господи! — думала она с восторгом. — Как смягчился его характер! Я снова в него влюбилась!»

С другой стороны, Нику было очень приятно беседовать с женщиной, которая, в отличие от Лоры, была ему ровней по уму. Они ели, Ник продолжал рассказывать о своей империи и в один прекрасный миг вдруг почувствовал, что уже несколько лет он не был так увлечен и беседой, и собеседницей.

Оплачивая ресторанный счет, он понял, что ему очень не хочется, чтобы Диана возвращалась в Европу.

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

Барбара Бэйтс, игравшая Фебу, стояла перед трюмо, держа в руках премию Сары Сиддонс, выигранную Евой Харрингтон (Анна Бакстер), и делала реверансы в ответ на воображаемые аплодисменты.

— Какой классный фильм! — восклицала Файна, изо всех сил хлопая в ладоши. — Восхитительно! Если Бэтти Дэвис не получит Оскара, всем им в Голливуде нужно будет провериться у психиатра!

— Все это верно, — сказал Джерри Лорд, — только разреши напомнить, что за последние пятнадцать дней мы смотрим эту картину уже в третий раз. Боюсь, что у меня скоро поедет крыша.

Они проталкивались сквозь толпу к выходу из кинотеатра «Рокси», где 14 октября начался показ блистательной картины «Все о Еве». Файна без конца ходила сюда, а что касается диалогов фильма, то она знала их все почти наизусть.

— Мне больше всего нравится эпизод, когда Бэтти Дэвис и Гарри Мерилл ссорятся на сцене, а потом он валит ее на постель… У нее такое выражение! Говорят, что взгляд может полыхать огнем. Я раньше не верила, но у Бэтти Дэвис именно это и происходило, правда? Как она играет! И какая роль! Господи, я бы все отдала за такую роль!

— Ты еще слишком молода для этих ролей.

— Ты же прекрасно понимаешь, что я имею в виду!

— Все еще раздумываешь, соглашаться ли на контракт с «MGM»?

Он вышли на улицу, и Файна застегнула воротник пальто: было холодно. Отец подарил ей норковую шубу, но она редко надевала ее. Как актриса она добрую часть всей своей энергии тратила на то, чтобы искупить тот факт, что она являлась дочерью самого Ника Флеминга. В то время как ее друзья из студии мечтали о славе и богатстве, она мечтала только о славе, поэтому и забросила в дальний угол шифоньера в своей квартире в Гринвич-виллидж отцовский подарок.

— Разумеется, я часто над этим думаю, — сказала она, пока он ловил такси. — Я бы с удовольствием отправилась в Голливуд. Там все фильмы, а где фильмы — там и жизнь. Но мне не хотелось бы оставлять отца именно сейчас… Убийство Викки настолько потрясло его… И всех нас. А кроме того, дело еще в тебе.

Она взглянула на него, и он тут же отвел глаза, как делал всегда, когда дело доходило до откровенного разговора по поводу их взаимоотношений. Подкатила машина, он открыл заднюю дверцу, помог сесть Файне и сел сам рядом с ней.

— Барроу-стрит, 45,— сказал он шоферу.

Такси поехало по 7-й улице в сторону Гринвич-виллидж. Джерри Лорд держал Файну за руку. Это был симпатичный парень, которому было за тридцать, скрывающий под шляпой преждевременную лысину. Файна часто спрашивала, за что она полюбила его. Она прекрасно понимала, что с ее деньгами и внешностью она могла бы рассчитывать на гораздо большее. И все же она влюбилась в человека, который был не особенно красив и не слишком богат. Хуже того: у этого человека были жена и двое детей, которые жили в Скарсдейле. Файна познакомилась с ним через свою подружку, тоже актрису, за которой ухлестывал Джерри. Из этого можно было сделать вывод, что Файна не первая, с кем он обманывает свою жену. Поначалу Файна очень этого не одобряла. И все-таки это был такой милый и порядочный парень, несмотря на его супружескую неверность. Скоро Файна преодолела в себе предубеждение против этого его недостатка, а потом стала даже сочувствовать. Джерри Лорду не повезло с женой. Это была поистине невозможная женщина.