Лилипут - Игорь Колосов

— Джек, черт возьми! Ты… — Лоулесс зашелся кашлем. Монро наконец убрал палец с курка и помог Чарли подняться.

— Шериф, быстрее! Он уходит!

— Твою мать!..

Лоулесс помчался к выходу. Дверь, словно ненужный хлам, валялась на асфальте. Чарли крутил головой в разные стороны. Здесь было светлее, но недостаточно. Кусты живой изгороди, окружавшей морг, стояли враждебной стеной. Они могли укрыть кого угодно. Чарли жестом приказал Джеку замереть на месте, не издавать ни звука. Они прислушивались так минут пять, но тщетно. Бежать лишь бы куда-нибудь, наугад было неразумно. Так ведь можно напороться… на того, кто был их противником, тем более что ломясь сквозь кусты, производишь такой шум, что сам ничего не слышишь, словно глухой. Лоулесс медленно зашагал вдоль живой изгороди, всматриваясь в черную стену кустов. Монро шел чуть сзади. Так они добрались до угла. Тыльная сторона здания посылала свет из окна, где совсем недавно дежурил Бен Ламбино. Здесь было посветлее. Чарли задел ботинком камешек, прогрохотавший от удара, как консервная банка. Шериф вжал голову в плечи, весь напрягся, но тишину больше ничто не нарушало.

— Я ничего не слышу, — пробормотал Монро.

— Давай за изгородь, — скомандовал шериф.

Они отважились зажечь фонарик и несколько минут рыскали среди растительности, но ничего не обнаружили. Затем обошли вокруг здания окружного морга и снова вошли внутрь. При свете неоновых ламп их взору предстало ужасное зрелище. Возле самой двери парадного входа лежала голова Олафа Клинга. Глаза были открыты, и, казалось, в них застыла задумчивость. Вокруг головы образовалась небольшая кровяная лужица. Заглянув в проход, Лоулесс понял, что поскользнулся на крови. К черному ходу вел слабеющий по мере удаления от головы, местами прерывающийся след. По-видимому, тело Клинга тащили по полу. Чарли избегал смотреть на бледное лицо отчлененной головы, выпачканной собственной кровью. Он еще раз осмотрел все углы, но ничего нового не нашел. От владельца похоронной конторы осталась лишь голова и неясные следы крови. Зачем кому-то понадобилось тащить с собой труп? Чарли не имел ни малейшего понятия. Он еще раз вернулся к отчлененной ноге, внимательно осмотрел обрывок штанины. Да, это нога Ламбино. Его труп исчез, скорее всего, так же, как и труп Клин-га — его унесли. Все это выглядело ненормально. Лоулесс внимательно осмотрел ногу — она была не отрезана, не отрублена. Шериф не мог сказать что-то более определенное, но он очень сомневался в том, что конечность отчленили с помощью ножа, тесака, топора, вообще какого бы то ни было режущего орудия. Больше походило на то, что ногу просто оторвали, вырвали…

При взгляде на этот окровавленный ошметок Лоулесса затошнило, и его вдруг посетила мысль, от которой он похолодел. Ему подумалось, что и Клинг, и Ламбино на совести… не человека, а какого-то другого существа. Эта уверенность была настолько отчетливой, что Чарли застонал. Он не верил, что ошибается. Но зачем понадобилось таскать трупы? Логика тут отсутствовала, вообще все выглядело зловеще, странно. Шериф подошел к трупу Гэла Хокинса и более тщательно рассмотрел отверстие в животе. Глядя на странной (слишком правильной) формы дыру, Чарли зацепился было за что-то, мелькнувшее в сознании подобно молнии, но тут же упустил. В дыре виднелись остатки внутренностей, но именно «остатки», словно кто-то вычистил содержимое трупа. Смутные ассоциации зарождались в голове Лоулесса, но это было прервано полным ужаса восклицанием Монро:

— О Господи! Это уже ни в какие рамки… Господи… Шериф, что за…

— Джеки, поворачивай назад! — сказал Лоулесс.

Он не хотел, чтобы Монро увидел Гэла. Помощник, конечно, не видел перемену, происшедшую с Гэлом еще при жизни, но одного трупа с выпотрошенными внутренностями и обрубками вместо рук было бы для него слишком. Лоулесс задвинул назад в камеру тело, от которого уже начал исходить трупный запах, и захлопнул дверцу.

— Мы совсем забыли про Лока. — Чарли вошел в маленькую конторку, где Монро, стоя на пороге, смотрел остановившимися глазами на человеческую конечность.

— Шериф, откуда… это…

— Двигай, Джеки! — Лоулесс встряхнул Монро, обхватив за плечи. Потом развернул его и увлек за собой в коридор. Джек пытался что-то сказать, но шериф просто прикрыл ему ладонью рот. — Оба погибли — и Ламбино, и Клинг. Шевелись, Джек! Не хватало нам еще и третьего. Бедный Лок, наверное, не знает, что и думать.

— Но какой смысл оставлять… ногу? Что он… этим хотел…

— Не знаю, сынок! Если бы я знал. Хотя мне кажется… — Лоулесс замолчал. Открывая парадную дверь, он вновь вытянул вперед, словно целясь, правую руку с кольтом.

— Что вам кажется? — негромко спросил Монро.

— Ничего! Я не… Потом, Джеки. — Лоулесс, внимательно оглядываясь, направился к черно-белому «форду».

У шерифа чуть не сорвалось с языка собственное объяснение (от которого было не так уж много проку), но он предусмотрительно промолчал. Монро и так был в шоке (хоть у парня и крепкие нервы, но отчлененные головы и ноги видеть ему пока не приходилось). Доктор сидел на заднем сиденье, застыв от страха. Чарли даже подумал в первую секунду, уж не мертв ли он. Его лицо в темноте казалось белым пятном.

— Чарли… Боже мой… вы живы? Что там такое? Я слышал крики Клинга! — Доктор говорил таким тоном, словно оправдывался в своем бездействии.

— Мистер Клинг мертв! — пробормотал шериф. — Тело его кто-то забрал с собой, оставил только… голову!

— О Господи!..

— Марк! — прервал его Лоулесс — Я чувствую, что для Оруэлла наступили тяжелые деньки! Больше никуда не заезжаем, едем в муниципалитет. Там, из своего кабинета я попытаюсь связаться с Манчестером. Нам нужна помощь, самим не справиться.

— Чарли…

— Обожди, Марк! Морг пусть остается как есть. Ночью что-то выдумывать не имеет смысла…

— Но кто убил Клинга? Ламбино?

— Нет. Ламбино тоже, судя по всему, мертв. Остальное по дороге, Марк. Все вопросы по дороге. — Чарли прыгнул на место водителя, Монро устроился рядом, и через секунду «форд» уже несся по Фелл-стрит.

За те минуты, что они ехали по пустынным улицам к зданию муниципалитета, Лоулесс вкратце рассказал Локу обо всем, что произошло в окружном морге. Лок слушал, не перебивая. Чарли, как и в случае с Монро, не упомянул о своей догадке, так что доктор не усмотрел в происшедшем ничего экстраординарного. Он высказал идею, что это, наверное, тот же сумасшедший (наверняка не из местных), который задушил двойняшек Пэгрью. Лоулесс ничего не ответил на слова врача. Сам же он подметил несколько странных деталей. Двери были выбиты не так, как выглядело бы, если бы их вышиб человек ударом ноги или плечом. Это особенно хорошо видно в комнате для бальзамирования, где как будто что-то прорвалось понизу. Во всяком случае, верхняя петля, покривившись, все же выдержала, не дав двери упасть на пол. Она еле держалась, но все-таки держалась. Самым же странным казалось то, каким образом кто-то (или что-то) покинул здание через черный ход. Шериф, конечно, не мог быть уверен, что хорошо все расслышал, ведь Монро как раз в тот момент бежал к нему. Но все-таки он смутно уловил звук перетаскиваемого по полу тела, а вот… шагов — не слышал. Вообще ничего. Перед тем как дверь с грохотом вылетела, никакого удара не было слышно, словно кто-то (что-то) проложил себе дорогу, просто надавив на нее. Пугающие особенности. Шериф не услышал ничего из того, что, казалось, не мог не услышать в ночном морге: ни шагов, ни удара в дверь. Надежда, что он ошибся, еще оставалась. Лоулесс не стал заезжать на стоянку сбоку от муниципалитета, между самим зданием и маленьким кафе-баром «У Тони», подрулив прямо к подъезду. Он выбрался из машины и заметил ночного сторожа Кларка Гурски. Невысокий, худой, с длинными руками (и с очень длинными пальцами на них), в своей темной куртке с капюшоном он почему-то вызывал у шерифа ассоциацию с пилигримом времен крестовых походов, идущим домой из Святой земли. Сейчас он стоял как изваяние, и Лоулессу подумалось, что Кларк заснул стоя. Ему было около шестидесяти, и он жил в Оруэлле последние пятнадцать лет. На Парис-стрит, в северной части города. Лоулессу старик нравился.