Моритур - Алиса Медовникова

Самонадеянный беллатор (спесь с которого еще не сбили встречи с настоящими злыми темными и приличный наставник Витиум) выдвигался на миссию с улыбкой победителя. Гадриэль считал, что был хорош, тем более Михаил убеждал его, что он готов к вылазкам, потому статный парень в красивой темной форме, увешанный гранатами, еще и с кустодиамским клинком наперевес, был в себе уверен. Он — не просто рядовой кустодиам. Он — мощь армии бонумов. Еще и меч Михаила призвать может. Круче его был только Чак Норрис, вот только он был лишь актером, а Гадриэль был истинным воином, избранным для служения силам добра.

Вот только на поверку круче оказался не Чак Норрис и его коронный удар, и даже не Гадриэль и его коронный удар. Круче всех в тот субботний вечер оказались котаури, вокруг дома которых было напичкано ловушек не меньше, чем вокруг Заставы. И на десерт умных и предусмотрительных монстров ждал вкусненький кустодиам, прилипший к паутине (и заодно узнавший о том, что сети паука Дарвина тверже кевлара и прочнее стали).

Быть бы самоуверенному дурачку живой куклой, если бы не одно обстоятельство. В гости к котаури приходили не такие же монстры, как они сами, а милая племянница. Именно эта чудесная девушка пришла навестить дядюшку с тетушкой как раз перед тем, как их решил навестить недавно пополнивший ряды кустодиамов Гадриэль, и она же остановила расправу, которая и начаться не успела.

Котаури пытались объяснить родственнице, кто такой Гадриэль и как сильно он опасен как для нее и ее матери, но племянница была непреклонна и требовала пощадить парня, иначе семейные выходные канут в лету. Удивительно, но на пару монстров этот примитивный ультиматум подействовал. Гадриэля отпустили целым и невредимым, даже забыв стереть ему память (настолько монстры были поражены нетривиальностью самой обыкновенной субботы и тем фактом, что их названная племянница поцеловала бонума-идиота на прощание). И, конечно же, ни котаури, ни их племянница не рассказали никому о том, что произошло на субботнем ужине. Как ни рассказывали о том, что происходило дальше.

В голове Гадриэля нашлось место не только для глупых планов, но и для белокурой красавицы. Через неделю, прямо к очередному субботнему ужину, он снова явился к котаури, откуда его в очередной раз выставили живым только благодаря племяннице. Гадриэль и сам не знал, зачем таскался к дому монстров еще три субботы подряд, еще и оставлял у входа цветы. Как не знал почему на пятый раз девушка все же вышла. Но именно так началась история Гадриэля и Деи…

Назвать странным первое свидание верум беллатора и племянницы монстров в окрестностях дома котаури рядом с серным болотом — это принизить его. Оно было не просто странным, оно было сверханомальным. Но что Гадриэлю, что не знавшей других пейзажей Дее, было все равно. Они считали свое первое свидание идеальным, как и первый поцелуй, венчающий необычный вечер.

Гадриэль не понимал, почему он влюбился Дею, а она влюбилась в его, но принял это как данность и хранил чувства в тайне. Как хранила чувства в тайне и Дея с котаури, с попустительства которых и начали развиваться опасные отношения. А регулярно наведывавшийся в гости к котаури Гадриэль вдруг увидел, что темные твари походили на людей куда больше, чем он думал. Помимо внешности, так похожей на людскую, у них были и свойственные людям чувства и ироничные шуточки о совсем не каноничных Ромео и Джульетте.

В один из субботних вечеров, ставших временем встреч с Деей, Гадриэль приготовил особенное свидание. Он отпросил возлюбленную у «родственников» на всю ночь и перенес девушку в свое любимое место — уединенную поляну в необычном лесу, где был крошечный домик с камином. Его воин случайно обнаружил во время одного из официальных знакомств с магическими существами. Домик этот был закрыт каким-то необычным заклинанием, но Гадриэль сумел его увидеть, хотя и не знал, чья именно в том была заслуга. В этот домик парень наведывался, когда хотел побыть один, потому что место это не отображалось на картах кустодиамов и найти его было невозможно (ну, почти невозможно). Оно было одним из немногих белых пятен, не доступных для отслеживания ни бонумам, ни малумам (опять же, по мнению Гадриэля).

Первое свидание Гадриэля и Деи вдали от дома котаури закончилось первой близостью. Ночь любви была особенной, но влюбленные даже не представляли насколько. Ни Гадриэль, ни сама Дея не знали кем была девушка на самом деле и какие последствия будет иметь их близость. Но об этом знала мать Деи и тот, кто послал ее много лет назад за необычной девочкой.

Уже с детства Дея была отмечена Тьмой, потому ею хотел завладеть мистер Дарк. Он, как обычно, руки сам не марал и отправлял изучать потенциальных малумов своих прислужников. Самая главная его помощница была верна ему ровно до того момента, пока не увидела маленькую рыжеволосую девочку с огромными зелёными глазами. Эту кроху с пронзительным взглядом она не смогла отдать Дарку на растерзание.

Женщина уверила малума, что девочка с таким слабым здоровьем не переживёт обращения в кустодиамы, тем более в редкие верум беллаторы, и умрет. Желая спасти потерявшего родителей ребенка, помощница заверила Дарка, что подобная Дее появится через десяток лет и будет в десятки раз сильнее этой малышки. Именно она и поможет осуществить великий замысел малума, а подождать надо всего ничего, тем более что время — пустяк, для такого могущественного кустодиама как Дарк.

Хитрые речи и щепотка магии сделали свое дело. Дарк отпустил помощницу и отдал девочку ей на развлечение. Но вместо смерти женщина подарила девочке жизнь без Дарка и его планов. А раз в неделю отправляла ее к котаури, прозвав их дядюшкой и тетушкой, чтобы девочка не пугалась монстров, о реальной сущности которых узнала лишь спустя много лет. Котаури глушили Тьму и укрывали способности девочки от Дарка и от нее самой. Спасительнице Деи пришлось провести еще и сложное тайное посвящение в кустодиамы для девочки.

Женщине казалось, что она рассчитала все и обезопасила Дею со всех сторон, но она забыла об одной важной особенности так мало изученных верумов: их притягивало друг к другу. Верум веруму был роднее семьи, а если они влюблялись друг друга, то чувство это с годами только росло и проносили они его через всю жизнь,