Моритур - Алиса Медовникова

2) Возродиться и самой в качестве кустодиама благодаря тому, что за меня отдаст жизнь мой лучший друг

3) Бросить все и переехать жить в новое место, поближе к кустодиамам и их Заставе

4) Жить в одном доме с кучей малознакомых мужчин, один из которых мой убийца

5) Просыпаться по ночам из-за жутких предсказаний и видеть ужасающие смерти людей, не имея возможности их предотвратить

6) Измучить свою нервную систему

7) Бесконечно учиться управлять своим новым даром, когда учителя и сами не знают, чему тебя учить

8) Убить медведя, который окажется человеком

9) Найти свою любовь

10) Смотреть, как лучшая подруга рушит свою жизнь в отношениях с убийцей

11) Снова попасть на жуткий обряд

12) Увидеть, как убивают твоего любимого

13) Увидеть, как убивают твою подругу, лучшего друга твоего любимого и твоего убийцу и по совместительству парня подруги

14) Не сойти при всем этом с ума.

Последнее подчеркнуть!

Подобный список желаний никто и никогда не захочет претворять в жизнь. Не хотела и Селена. Девочка, которую мама готовила к жизни в Моритуре в качестве милого школьного психолога и послушной жены для Якоба Назарова, даже в самых смелых своих фантазиях мечтала лишь о жизни дизайнера интерьера и паре путешествий в Париж и Рим. Еще она мечтала никогда больше не видеть идеального лица оказавшегося не таким уж идеальным будущим мужем Якоба. Но это желание появилось у нее уже после выпускного вечера, на котором все пошло не так, как планировала будущая Селена Назарова, но вполне так, как планировал ее жених. Якоб получил то, чего так вожделел, а Селена получила разбитое сердце и позор, заставивший ее сбежать из дома после рассказа о нем матери.

Куда большим позором мерзкий поступок обернулся для самого Якоба после того, как о его «подвиге» узнала Лиза. Она так и не призналась Селене, что именно сотворила с парнем и что нарыла на него, вспомнив журналистское прошлое. Как не призналась и в том, что именно она отделала Якоба бейсбольной битой, то самой, что возила в машине, видимо на такой вот случай. Молчал и сам парень. Но каждую пятницу с момента «знакомства» Якоба с Лизой, курьер приносил Селене шикарный букет цветов.

Однажды, лишь однажды, букет не был доставлен по вине нового курьера, и Лиза отправилась «проведать» Якоба. Она так удачно попила чай с родителями парня, что по пятницам букеты начали доставлять и ей. Мелкий ублюдок прекрасно знал, что раскрой только Лиза рот и запароленную папку в облаке, семейного богатства и поста мэра города ему не видать так же, как и прощения злобной подружки его бывшей девушки.

Может Лиза и не могла вернуть своей подруге честь физическую, она восстановила ее честь социальную, ну и достоинство заодно. Теперь Якоб всем рассказывал не о доступности Селены, а о том, что она бросила его с разбитым сердцем и не отвечает на звонки и сообщения. И пока родители Якоба и мать Селены мечтали о том, что «обиды» девушки пройдут, союз детишек снова будет прочен и оформлен уже юридически, парень занимался тем, о чем молчала Лиза. Ну а Селена радовалась тому, что Якоб получил по заслугам. И не важно каким образом.

А сейчас Селена, которая не могла за себя постоять, была доверчивой и податливой, стала девушкой, от дара которой зависят сотни, а может и тысячи жизней. О таком даре она не просила и подобной участи не желала. Она ненавидела способность, заставляющую ее проживать чужие смерти и мечтала от нее избавиться, хоть и призналась в этом одному лишь Вару. Но так было до обряда «Отай Жрети».

После обряда Селена стала иначе воспринимать свой дар и с нетерпением ждала видений, которые подсказали бы как спасти друзей. Но видения на помощь не спешили. Казалось, что дар оставил девушку также, как друзья. Каждый день Селена надеялась, что вот сегодня придет хотя бы обрывочное видение, позволяющее понять, как вывести Гадриэля из состояния овоща или как найти Лизу, но проведенный Тенаксом ритуал, хоть и не забрал способности девушки целиком, все же «заморозил» их. Возможность управлять временем не успела перейти к тресфасьему, Лиза подоспела в нужный момент, но Селена лишилась видений и впала в уныние. Именно в тот момент, когда способности были нужны больше всего, они ее покинули.

Вар как мог подбадривал будущую стратеру и каждый день твердил ей о том, что они обязательно найдут Лизу, а Гадриэль поправится, но не известно кого обманывал больше — Селену или себя. Даже предикторы, начавшие возвращать свои способности после обряда, не могли порадовать зацепками. Они снова работали с беллаторами Гадриэля и предотвращали преступления, но помочь самому Гадриэлю не могли. Подсказать, что именно нужно было сделать могла только Ирида. Но она укрылась в деревне сына и не собиралась покидать Чистилище ближайшие пару сотен лет, так что добиться от нее ответа о том, как помочь воину не представлялось возможным. Так же, как и наказать за содеянное.

Гадриэль и Лиза стали для бонумов котами Шредингера. Их нельзя было считать мертвыми, но и живыми они тоже не были. И какие бы мысленные эксперименты не ставили их друзья, ничто не приближало к разгадке тайны.

Гадриэль застрял между жизнью и забвением и дальше восстановленного по кусочкам сосуда дело не продвигалось. Оживить воина не удавалось ни одним из способов. Михаил даже не пожалел один из древнейших артефактов, но грудная клетка так и осталась неподвижной. А хуже всего было то, что собирать парня заново лекарям приходилась раз в три дня. Ровно семьдесят два часа удерживались вместе все части тела. Как только время выходило, они снова возвращались в то состояние, что сотворила ведьма. Лекари понятия не имели как помочь парню и сколько воин пробудет в таком состоянии. Уверенно они могли сказать только одно — если сознание живо, то Гадриэль чувствует адскую боль. Все кости в его организме ломались сразу же после того, как заново срастались и остановить этот процесс не удавалось. Единственное, что смогли кустодиамские врачи — это увеличить пробелы между очередной «мясорубкой», растянув интервал до пяти дней. Но и сами не знали лучше они делали или только продлевали агонию.

Тело Гадриэля было мертво, но разум мог быть заперт внутри и все чувствовал. Узнавшие об этом беллаторы молили о прекращении мучений, потому что Гадриэль выглядел все хуже. Даже оптимистичная Селена не могла больше отрицать, что конец близок. Она лишь надеялась, что Лиза найдется до того, как верум их покинет. Ее