Речные заводи. Том 1 - Ши Найань
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ах вот где они, оказывается! – сказал Сун Цзян, увидев конец своего пояса на груди По-си.
Сун Цзян уже не мог остановиться. Обеими руками ухватился он за свои вещи и рванул их к себе. Но По-си готова была скорее умереть, чем выпустить их из рук. Тогда Сун Цзян рванул так, что кинжал выскочил из ножен и упал на циновку. Сун Цзян тотчас же схватил его, а По-си завизжала:
– Убивают!
Ее крик и навел Сун Цзяна на мысль об убийстве. Не успела По-си еще раз крикнуть, как Сун Цзян, вне себя от долго сдерживаемого гнева, левой рукой прижал женщину к кровати, а правой вонзил ей в горло кинжал. Брызнула кровь, послышались булькающие звуки. Опасаясь, что По-си еще жива, Сун Цзян еще раз ударил ее кинжалом, и голова, отделившись от туловища, скатилась на подушку. Тут Сун Цзян схватил свой кошелек и, вытащив письмо поспешно сжег его над лампой. Затем он надел свой пояс и стал спускаться с лестницы.
Спавшая внизу старуха, услышав перебранку в комнате дочери, сначала не обратила на это никакого внимания. Но, услышав крик о помощи, она, не зная, что и подумать, поспешно вскочила с кровати, накинула на себя одежду и бросилась наверх. На лестнице она столкнулась с Сун Цзяном.
– Что вы там шумели? – спросила она.
– Твоя дочь вела себя нагло, – сказал Сун Цзян, – и я убил ее!
– Скажете тоже! – засмеялась старуха. – Хотя вид у вас действительно свирепый и спьяну вы, пожалуй, можете убить, но все же не следует, господин писарь, так шутить со мной, старухой.
– Если не веришь, пойди посмотри. Я в самом деле убил ее, – сказал Сун Цзян.
– Не верю, – сказала старуха.
Но, войдя в спальню, она увидела труп дочери в луже крови. – Ой беда-то какая! – вскрикнула старуха. – Что же теперь будет!
– Я человек честный, – сказал Сун Цзян, – и бежать отсюда никуда не собираюсь. Я сделаю так, как ты захочешь.
– Она, конечно, была шлюхой, – молвила старая Янь, – и вы вправе были убить ее, господин писарь! Но что же теперь станется со мной? Кто будет кормить меня?
– Ну, это не беда, – сказал Сун Цзян. – Об этом вам беспокоиться нечего. У меня есть средства; я сумею вас прокормить и одеть, и вы сможете прожить остаток жизни, ни о чем не заботясь.
– Раз так, – сказала старуха, – то и прекрасно. Благодарю вас, господин писарь, за вашу доброту. Труп дочери все лежит на кровати, надо бы его убрать.
– Это дело нетрудное, – сказал Сун Цзян. – Я пойду к Чэнь Сань-лану и куплю гроб. Чиновника для осмотра тела я сам пришлю. И, кроме того, дам вам еще десять лян серебра на похороны.
Поблагодарив его, старуха сказала:
– Я думаю, господин писарь, что, пока не настал день, надо бы достать гроб и положить в него труп, чтобы соседи ни в чем не заподозрили нас.
– Тоже правильно, – сказал Сун Цзян. – Принесите мне бумаги и кисточку, и я напишу записку, по которой вы получите гроб. – Да записка тут вряд ли поможет, – сказала старая Янь.
– Лучше бы вы сами пошли, господин писарь. Тогда они быстрее гроб пришлют.
– И это верно, – согласился Сун Цзян.
Они спустились вниз. Старуха зашла в комнату, прихватила замок и, выйдя из дому, заперла двери, а ключ взяла с собой. Вскоре Сун Цзян и старая Янь подошли к уездному управлению.
Было очень рано, и еще не совсем рассвело. Когда они проходили мимо уездного управления, ворота по левую сторону от них только что открыли. Тут старуха вдруг вцепилась в Сун Цзяна и громко закричала:
– Держите убийцу!
Испуганный Сун Цзян зажал ей рот рукой, прикрикнув на нее:
– Замолчи!
Но унять старуху было невозможно. На крик подоспело несколько младших служаших. Узнав Сун Цзяна, они принялись уговаривать старуху:
– Не кричи, старая! Господин писарь не из таких людей! Если ты на него в обиде, так скажи по-хорошему.
– Да он настоящий злодей! – не унималась старуха. – Задержите его и проводите нас в управление!
Сун Цзян был человеком очень хорошим и пользовался любовью и уважением всех чиновников, как старших, так и младших. Любой в уезде готов был оказать ему услугу. Потому никто из стражников не хотел задерживать его, да к тому же они и не верили словам старухи Янь. В это время к месту происшествия подошел Тан Ню-эр. Он нес коромысло барды, чтобы пораньше начать торговлю возле уездного управления. Увидев, что какая-то старуха, вцепившись в Сун Цзяна, громко ругает его, и узнав в ней старую Янь, он вспомнил, как накануне она оскорбила его, и гнев забушевал в нем с новой силой. Поставив свою ношу на табуретку старого Вана, он протиснулся сквозь толпу и крикнул:
– Ах ты старая злодейка! Да как ты смеешь держать господина писаря?
– Тан-эр! – крикнула старуха. – Не вздумай вмешиваться в это дело. Жизнью поплатишься!
Но Тан Ню-эр рассвирепел еще больше. Не разобрав, что кричит старуха, он оттащил ее от Сун Цзяна и, растопырив пальцы, закатил ей такую затрещину, что у нее искры из глаз посыпались, закружилась голова и она выпустила Сун Цзяна.
Высвободившись из ее рук, Сун Цзян скрылся в толпе. Тогда старуха кинулась к Тан Ню-эру, схватила его за грудь и закричала:
– Писарь Сун Цзян убил мою дочь! А ты помог ему скрыться!
– Откуда ж я мог знать! – испуганно сказал Тан Ню-эр.
– Уважаемые! – вопила старуха. – Помогите мне задержать злодея! Если вы не сделаете этого, вам же будет хуже!
Стражники, которые с места не двигались из почтения к Сун Цзяну, теперь бросились вперед. Один из них схватил старуху, четверо других – Тан Ню-эра и поволокли их в управление.
У наших радостей и бедствий
Нет ни окошек, ни дверей:
Сам человек их порождает,
Не зная о судьбе своей.
И тот, кто, обмотавшись паклей,
Бросается тушить пожар,
Сам на себя огонь приманит
И жизнь поставит под удар.
Каким образом освободился Тан Ню-эр, которого задержала старуха Янь, вы, читатель, узнаете из следующей главы.
Глава двадцать вторая
Старуха Янь учиняет скандал в юньчэнском уездном управлении. Чжу Тун, движимый чувством дружбы, помогает Сун Цзяну скрыться
