Вторжение - Наталья Бульба

  - Это лучше, если бы ты начал бояться меня.

  И я позволяю своим зрачкам стать вертикальными, усыпав их россыпью искр.

  И это словно что-то меняет, сдвигая стену, разделившую наш с ним мир надвое. Потому что он вдруг улыбается. Легко и спокойно.

  - Это я уже видел у Сашки. Привык.

  Он пожимает плечами. Таким знакомым жестом, что у меня невольно накатывают слезы на глаза.

  Сашка... Как же я соскучилась по нему. По лукавому взгляду Вэона, по пахнущим луговыми цветами локонам Амалии. По наполненным нежностью мужа рассветам.

  И наверное потому, что мой взгляд затуманен влагой, я не замечаю, как Олейор оказывается рядом со мной, осушая влажные полоски на моих щеках пылающими огнем губами и прижимая меня к себе с дикой, ненасытной яростью...

  Когда мы прибыли во дворец было раннее утро. А когда я открыла глаза, ощущая в теле необычайную легкость, а в голове поразительную ясность, день уже клонился к вечеру. И первое, на что наткнулась взглядом, были глаза Олейора, который со странным неверием смотрел на меня.

  Заметив, что я проснулась, смущенно опустил ресницы и тихо, словно признаваясь, прошептал:

  - Я не смог уснуть. Боялся, что стоит мне закрыть глаза, как ты исчезнешь, так и оставшись несбыточной мечтой.

  Сколько же нам придется привыкать к тому, что все позади?! Почти позади.

  Все, что я могла сделать, чтобы хоть как-то успокоить его, поцеловать со всей нежностью, на которую была способна. Со всей уверенностью в то, что рано или поздно, но страх уйдет, оставив после себя лишь понимание того, насколько мы дороги друг другу.

  И как бы мне не хотелось, вновь и вновь доказывать ему, что я не бесплотный дух, способный растаять в лучах солнца, у нас оставалось не так много времени, чтобы подготовиться к тому, что нам еще предстояло сделать.

  И мне оставалось только радоваться, что и он это тоже понимал, выпуская меня из своих объятий.

  - Я хочу, чтобы ты поклялся, что все, что я тебе сейчас расскажу, не станет известно никому, кроме тебя.

  Это были мои первые слова после того, как мы перебрались в гостиную. Пытаясь совместить ранний ужин и разговор, который нужен был нам обоим.

  - Ты понимаешь, что я не могу дать тебе эту клятву, не потребовав взамен другую? - Его глаза были похожи на два смертоносных клинка.

  А его взгляд больше не был взглядом того Олейора, что совсем недавно заставлял меня сходить с ума от невообразимой нежности, с которой он прикасался ко мне.

  Но эта метаморфоза меня нисколько не пугала: он всегда умел разделять чувство и долг. И пусть это было немного обидно, но... судить о правильности этого я не собиралась.

  - Я готова дать тебе клятву в том, что это никоим образом не будет касаться ни твоей чести, ни твоего долга перед твоими подданными, близкими и друзьями.

  Как же далеко нам было до той легкости, с которой мы вели когда-то наши разговоры, не ища за произносимыми словами иного смысла. Той невесомой насмешливости, той искристости, что прибавляла остроту нашему общению. Но... я верила - то, что нас с ним ждет, будет лучше, чем то, что у нас с ним было.

  И он тоже в это верил. И поэтому чуть заметно улыбнувшись, тихо, но с присущим ему достоинством произнес.

  - Я клянусь тебе своей честью, что все, что ты мне расскажешь, не станет достоянием никого из тех, кто не будет посвящен в это твоей волей. Если это не будет противоречить моему долгу и ответственности перед теми, кому я уже обещал свою опеку и заботу. 

  Мысль о том, что сейчас происходило в его голове, заставила меня улыбнуться. В предвкушении. Еще раз давая ему понять, что он сумеет оценить мою откровенность.

  - Тебе уже должно быть известно, почему Асия затеяла этот поход на Дариану. - Он кивнул и, наполнив бокал вином, отошел к окну, напомнив мне Вилдора. Заставляя на мгновении внутренне сжаться: сколько же мне придется вырывать его из своей памяти, избавляясь от того наваждения, в котором я едва не утонула, запутавшись в обуревавших меня чувствах. Но я нашла в себе силы не показать возникшего смятения и заговорила вновь. - Она, также как и сам Ялтар немногим позже, посчитали, что моя душа - это душа его Единственной. Той самой, которую его наставник, спасая от ухода в Хаос, привязал к крови своего рода. Кроме того Вилдор уверен, что Тинир, - я взглядом уточнила, понял ли он, чье именно имя я произнесла. И, получив очередной кивок, продолжила, - спасая ее душу, оставил на границе Пустоты свою. Взамен.

  - Но это не так?

  Это был еще не лихорадочный блеск прожженного интригана, но... уже любопытство. Мой муж всегда хорошо чувствовал, где и чем он мог полакомиться. А информация для него была самым изысканным блюдом.

  - Тинир жив. И он знает, что как только Вилдору удастся воплотить свой план в жизнь, тот намерен погибнуть, отдав свою власть сыну.

  - И то, что убить его должна именно та, кого он считает воплощением своей Единственной.

  Я вновь улыбнулась. Надо не забыть спросить, где и когда произошла та незабываемая встреча, на которой он обо всем этом узнал. Впрочем... воспоминания скользнули лавиной, засыпая меня картинами того дня, когда я вновь оказалась на острове. Но теперь уже без Кадинара.

  Судя по всему, именно тогда все это и случилось.

  - Покидать этот благословенный мир Вилдор не собирается.

  Я с удовлетворением наблюдала, как меняется выражение лица мужа. Как на нем проступает сначала удивление, потом его взгляд темнеет, убегая вглубь себя, потом в его глазах проявляется тот самый блеск, который я жаждала увидеть - он начинает перебирать варианты и... улыбка. Самодовольная улыбка любителя разгадывать чужие тайны.

  - Ритуал разделения души?

  Не думаю, что лишние подробности ему будут необходимы. Как и то, что два кинжала и три стилета, оставшиеся у меня, не просто красивые и опасные игрушки.

  - Новые тела для него и тех, кого он собирается забрать с собой, находятся на одном из островов, где я была с Тиниром. Но это еще не самое интересное.

  Он весь подобрался, как готовящийся к прыжку хищник. И я даже пожалела, что после того, как я ему расскажу об остальном, у меня не будет еще одной возможности увидеть это грациозное движение.

  - Тинир привязал душу Единственной Вилдора к нашему роду. Но... - я знала, как он любит такие паузы. И теперь наслаждалась тем нетерпением, что вот-вот грозило обернуться недовольным рыком. - Привязал, но не заменил. Душа Таси была тенью моей. В ожидании того мгновенья, когда она достаточно окрепнет и мой предок сумеет вернуть ее в принадлежащее ей тело. А случиться это могло только тогда, когда я окажусь на Дариане и тот мир признает меня, как носителя сути Равновесия.