Юридическая психология - Александр Маркович Бандурка

Влияние уголовно-правового принципа дифференциации причин изучаемых явлений проявилось и в создании особого типа научного анализа допреступных событий — виктимологического, в котором, наоборот, единственным действующим лицом стал потерпевший, а прочие (и в первую очередь сам преступник) отнесены к внешним факторам. Таким образом, под влиянием названной традиции внимание исследователей неизбежно концентрируется на системе индивидуальных действий и характеристик; из предмета криминологического рассмотрения исключается весь комплекс процессов, которые происходят между индивидуумами. Исключаются процессы коммуникации, межличностного восприятия, межличностного взаимодействия, без знания структуры и динамики которых нельзя понять причинный механизм насильственных преступлений и оценить влияние социальных условий на насильственную преступность в целом.

Разработанная криминологами концепция причинности сама по себе не диктует жесткого деления на внутренние и внешние причины и не исключает анализа межличностных процессов. Указанная тенденция проявилась уже в ходе конкретной исследовательской практики. Но определенную роль в этом сыграла неоднозначность отдельных положений теории.

Криминологическая концепция причинности. Согласно первоначальной концептуальной схеме, непосредственным источником преступного действия, его ближайшей причиной являются побуждение, намерение, волевое усилие субъекта, а также иные изменчивые процессы и явления, происходящие в его психике и прямо предшествующие реализации действия. Преступные действия и предваряющая их психическая деятельность субъекта в своей совокупности были обозначены как «индивидуальное преступное поведение». Преступное поведение в свою очередь является результатом взаимодействия стабильных личностных образований, характеризующих антиобщественную направленность субъекта (его потребностей, взглядов, навыков, ценностей и т. п.), и конкретной жизненной ситуации, в которой он находился перед совершением преступления. Подобное членение причинных связей касается всех видов преступлений. Такова, по мнению авторов концепции, общая схема, а различия в механизмах обусловливания разных видов посягательств — лишь вариации в пределах указанной структуры.

Конкретная жизненная ситуация, как она была определена, есть событие или состояние, вызвавшее решимость субъекта совершить общественно опасное действие. Это совокупность, сочетание обстоятельств жизни субъекта, непосредственно повлиявших на его поведение в данный момент. В научный обиход вошло понятие криминогенной ситуации, т. е. такой конкретной жизненной ситуации, которая в силу своего фактического содержания способствует совершению преступления.

При общей ясности высказанной теоретической позиции понятие конкретной жизненной ситуации оказалось весьма неоднозначным. Это со всей очевидностью проявилось в конкретных исследованиях. В зависимости от практической направленности исследования, его целей и задач, дополнительно используемой теоретической базы существенно меняется смысл, вкладываемый в понятие ситуации. С одной стороны, ситуацию можно понимать как событие (или цепь событий), объективное по отношению к преступнику. Тогда содержание ситуации полностью исключает участие данного субъекта и замыкается лишь на внешних по отношению к нему обстоятельствах. С другой стороны, ситуацию можно трактовать значительно шире, рассматривая в качестве таковой всякое непосредственно детерминирующее преступные действия событие (или цепь событий), объективное по отношению к самому исследователю, а не к наблюдаемому им субъекту. В этом случае содержание ситуации в принципе не исключает действия и психические корреляты действий субъекта, впоследствии совершающего преступление, а значит, при необходимости включает их. Различие между этими двумя смыслами во многих случаях малосущественно, ибо, действительно, многие преступления (большинство неосторожных, корыстных и др.) совершаются под давлением чисто внешних обстоятельств. Но это различие принципиально, когда речь идет о преступлениях, вытекающих из человеческих взаимоотношений. Тогда ситуацию следует рассматривать либо как систему действий одного из субъектов (потерпевшего), либо как межличностное взаимодействие с его специфическими закономерностями.

Преступное насилие рассматривается в ряду понятий: насилие, агрессия и жестокость.

Агрессия и жестокость представляют собой проявления насилия, но по сравнению с жестокостью агрессивность — более широкое понятие, поскольку далеко не всегда агрессивные действия носят жестокий характер, в то же время любая жестокость агрессивна. Можно сказать, что жестокость — особое качество агрессивности. Если агрессия и агрессивность (как и альтруизм) природного, то жестокость — социального происхождения, продукт именно человеческих противоречий и страстей, обусловленных воспитанием и условиями жизни. Возникнув на биологической основе, агрессивность проявляется в качественно иной области — социальной.

Животные агрессивны, но никогда не жестоки. Эта нравственная категория к ним неприменима.

Агрессия — неотъемлемая черта целого ряда деятельностей (воин, футболист, боксер). Многие агрессивные действия в нравственном плане нейтральны и не только не наказуемы, но и социально одобряемы. Но агрессивность сразу же перестает быть таковой, как только достигает иного качества — жестокости, которая в зависимости от конкретного ущерба и иных важных обстоятельств, как правило, наказуема.

Но в некоторых сравнительно редких случаях даже особая жестокость поощряется, чаще государством, реже обществом, например, при пытках (предписывались в 30-е годы).

Мазохизм — жестокость, желаемая тем человеком, который является объектом насилия.

В этих случаях он сносит боль и унижения ради сладострастных переживаний и полового удовлетворения (чаще наблюдается у женщин). Тогда действия чисто внешне насильственные, нападающий не всегда может знать, что его жестокие действия соответствуют мазохистским нуждам.

Человечество всегда принимало жестокость, как оно всегда принимало и страдание, дающее возможность очищения, осмысления себя и жизни, сосредоточения, ухода от повседневных и мелких забот, а многим — надежду на спасение. За все это люди давно полюбили страдание, а поэтому, тщательно скрывая даже от себя, стремятся к нему, делают его важной частью своего бытия. Но обычно забывают о том, что источником мучительных переживаний и острой боли очень часто выступает именно жестокость.

Жестокость как личностная черта — это стремление к причинению страданий, мучений людям или животным, выражающееся в действиях, бездействии, словах, а также фантазировании соответствующего содержания. Проявления жестокости могут быть преднамеренными или импульсивными, сознательными или неосознанными, особенно по мотивации, официально санкционированными или преступными. В поведении она всегда должна быть направлена на причинение страданий и мучений ради страданий и мучений[91].

Жестокость — это отвращение к жизни и наиболее полное воплощение ненависти, очень часто ненависти безадресной, ненависти вообще, ненависти ко всем, и она тем сильнее, чем больше человек или система отчуждены от конструктивных ценностей.

Самое парадоксальное в том, что жестокость, вызывающая тяжкие страдания, может быть порождением или продолжением любви, буйной, слепой, все сметающей страсти, тоже со своими мучениями и болью.

Любовь особенно неистова, когда на ней сходится все и ее предмет становится основным и даже единственным каналом связи с жизнью, источником всех радостей и мук.

Любовь — антипод жестокости, является вместе с тем и ее питающей силой[92].

Агрессия — множество разнообразных действий, которые нарушают физическую или психическую целостность другого человека (или группы людей), наносят ему материальный ущерб, препятствуют осуществлению его намерений, противодействуют его интересам или же ведут к его уничтожению. Такого рода антисоциальный оттенок