Я - обычный - Владислав Жеребьёв

— Сплюнь, — выдохнул я. — Как сам?

— Нормально. Два ребра точно сломаны, в остальном терпимо.

— Сколько еще продержишься?

— Сколько понадобится. Я же капитан боевого подразделения, а не сопливая институтка. В худших передрягах бывал.

Вид, впрочем, у Горина был не из лучших. Тональник Жени, конечно, помог скрыть все гематомы на лице и руках, но даже под густым слоем крема можно было различить бледную кожу и синяки под глазами.

— Ты там не геройствуй, — покачал я головой. — Добудем транспорт, сядь на заднее сидение и прикинься ветошью. Мне тебя бесчувственного таскать, удовольствие сомнительное.

Наконец показалась желанная табличка, повествующая, что за следующей дверью не иначе как погрузочный док и вход только по пропускам и нарядам.

— И тут бюрократия, — хмыкнул я, пинком распахивая дверь и скроив рожу кирпичом, направился к будке дежурного. — Все молчим, говорить буду только я.

Видимо моя святая троица приняла мои слова сразу, так как ответом было только усердное сопение и топот.

— Машину на выход, — кивнул я сидящему за столом. — Срочно.

— Чье распоряжение?

— Начьбеза.

— Документы и наряд.

— Нет наряда, — я с готовностью протянул дежурному пропуск. — Личное распоряжение, не требующее отлагательств.

— По инструкции начальника безопасности, — монотонно, почти нараспев, начал боец, — все передвижения по территории комплекса, включая проход на территорию и выход из нее, происходит только по допуску-наряду с личной подписью начальника безопасности комплекса или его полномочного заместителя. Подождите…

Дежурный напрягся, слушая информацию в наушнике, помещенном в правое ухо, незаметном сначала, но теперь выделявшемся на общем фоне. После полученной информации он, отбросив лень и формальность, с интересом посмотрел на нашу группу.

— Личное распоряжение, говоришь?

— Да, — Кивнул я.

— Я только уточню, — вдруг улыбнулся мужчина в черной форме и потянулся к телефонному аппарату.

— Уточняй, — так же дружелюбно заявил я. — Мое дело маленькое, знай себе исполняй.

Пистолет в руке Горина гавкнул, заставив дежурного ткнуться лицом в пульт, и нас тут же обдало дождем из штукатурки и стеклянных осколков. Наученные горьким опытом все рухнули вниз и как стайка тараканов принялись рассасываться по щелям.

Площадка погрузочного дока, очевидно, располагалась с тыльной стороны здания, так как помещение таких габаритов, большой железный ангар, с автоматическими воротами вплотную примыкающий к основному зданию, не заметить при штурме было бы крайне сложно. На площадке располагалось человек десять, часть из них на нашу беду были вооружены автоматами, но половинчиков я не чувствовал. Легковые автомобили я отверг сразу. Стоило появиться на таком за территорией, как панцырники, не получившие подтверждения от диспетчера, а такое почти наверняка должно было присутствовать, тут же нашпигуют несчастную машинку свинцом, а заодно и нас грешных. Супериор там я, или нет, но поймать пулю в лоб мне не улыбалось. Ладно бы еще в лоб, а если в сердце? Встанешь потом, да будешь смердеть по подворотням.

Как не хотелось бы в это верить, но вляпались, по крупному вляпались. Автоматный огонь, не позволяя поднять головы, заставлял вжиматься в холодный каменный пол ангара, а за спиной все отчетливей слышались крики и топот множества ног. Сразу всплыла уверенность, что троица полусупериоров, «загорающих» на лестничной площадке, обязательно присоединится к драке, а у меня старик, девчонка и раненый. Пожили и хватит. Шороху навели изрядно, и ведь кто? Простой бухгалтер! Жаль вот только, помру бесславно, не дождавшись обещанной силы. Жаль, чертовски жаль. До ломоты в суставах жаль, до слез горьких и пота соленого. Так жаль, что словами не передать.

В глазах внезапно потемнело, а тело взвыло от боли, пульсируя каждой своей клеточкой. Выпустив из рук оружие, я перевернулся на спину, уставившись стеклянным взглядом в потолок и пуская слюну изо рта. Теперь точно конец, не так видно зелье сработало. Прости, профессор, не помог. Простите и вы, мои друзья. Женя, Тимур, Марк, те, что сейчас, не прекращая вести огонь, стараются подобраться ко мне, пытаясь выдернуть мое обессилившие тело из-под свинцовых струй. Закрыть, защитить, спасти. Все тело свело судорогой, погнав рвотные массы наружу. Еще чуть-чуть и в портки наделаю. Стыд-то какой. Хоть бы шальная пуля нагнала, тогда будет не так печально.

И тут все кончилось.

Глава 41

Моргнув раз, другой, я улыбнулся. Просто улыбнулся, чисто, как улыбаются радостной новости, успехам близких, победе любимой футбольной команды, первой грамоте в школе или тому, что отец взял тебя на рыбалку в выходные. Я знал кто я, я знал что я, я просто знал. Тело, что тело, простой инструмент в руках умелого кукловода. Можно в пляс пустить, а можно спать уложить, так, понарошку. Только не сломать, аккуратно дергать за ниточки.

Адреналиновый удар прошелся по моему телу, будто электрический разряд. Время замедлилось, звуки застыли. Застыли люди, застыли птицы, застыли кулаки, нанесенные для удара по двери, отделяющих нас от второй группы нападающих. Три удара сердца, более чем достаточно.

Первой очередью из автомата я начисто разнес механизм, приводящий задние ворота в движение. Теперь только ломать, господа сотрудники «Нового Мира». Вот незадача. Теперь автоматчики. Тю, да их всего четверо. Откуда же патронов столько, ну да ладно. Первый укрылся за колесом бронетранспортера и постоянно показывает мне часть лица. Пуля в глаз, не жилец. Второй сидит за баком, идиот. Он же пустой. Вон дырок сколько, а ничего не льется. Очередь из автомата срезает и его. Патроны кончились, дьявол, некогда перезаряжать. Разжимаю пальцы, заставляя оружие самому рухнуть на пол и рву из кобуры ИЖа. Двое осталось, всего двое. Ну, где же вы, ах вот. Один за внедорожником, спрятался, прикрываясь моторным отсеком, но ноги видны. Два выстрела, два попадания. Больно, небось? Конечно больно. Не боец больше.

Ну и четвертый, последний, на закуску. Опять сплоховал. Да у тебя парень, смотрю, тоже патроны кончились. Качнулся в бок, показавшись из-за штабеля коробок, выстрел, все.

Пьянящая эйфория боя начала отступать, отозвавшись болью в отчаянно напряженных мышцах. Пот лил градом, руки тряслись. Нет, нельзя мне так напрягаться. Дуба дам от напряжения, а потом кому разгребать? В ангаре воцарилась тишина. Перестали стрелять с одной стороны, с другой прекратили стук. За монтировкой побежали, не иначе.

Из будки появился ошалелый капитан.