Я - обычный - Владислав Жеребьёв

Я ринулся в указанном направлении и уже через несколько секунд стоял на коленях около неподвижно лежащего Тимура. Левый глаз капитана сильно опух и заплыл, на висках и затылке виднелись отчетливые гематомы и кровоподтеки. Я прислонил голову к груди, в порванном кителе, радостно отметив про себя, — Дышит.

— Носилки, — засуетился Денис, — надо придумать носилки.

Идея была правильная. Обилие повреждений, кровоподтеки и синяки вполне могли дополняться переломами и внутренними повреждениями, так что транспортировать Горина каким-то другим способом было бы верхом безумия, а выбираться было нужно. С минуты на минуту наше фантастическое везение должно было закончиться, и я буквально кожей ощущал, как помещение заполниться ревом сирены, и по полу застучит бесчисленное множество ног. Все те противники, с которыми довелось столкнуться за последний час, были самыми обычными людьми, без сюрпризов и бонусов, и основное испытание еще предстояло.

В караулке нашлась пара стальных вешалок, которые помог раскурочить Басурман, оставив только длинные стальные шесты. Содранная с мертвецов форма пошла за ложе, связанная между собой рукавами, и мы втроем, человеческая часть нашей команды, как можно осторожнее перенесли израненное тело на носилки.

— Понесем, я и Денис, — кивнул я остальным. — Стрелять сможете?

Дружный и почти синхронный кивок охранника и снайперши немало погрели мне сердце и, распределив оружие, мы двинулись в направлении грузового лифта.

— Боюсь я его, — прошептала мне Женя, косясь в сторону семенящего следом мутанта.

— Басурмана что ли? — Поинтересовался я заговорщицки громким шепотом. — Не бойся, он ест только непослушных девочек. Послушных же катает на спине и кормит конфетами.

Жрун, помимо всех своих прокачанных мутагенами способностей, очевидно, имел превосходный слух, так как тут же разразился одобрительным харканьем. За ним рассмеялся Денис, потом Марк. Настроение в команде пошло вверх.

Умный лифт послушно прочитал командирский пропуск, пропустив нас внутрь, но тут нас настигла еще одна задача. Кнопки в лифте имелись, но только подземного уровня. Не шел грузовой лифт наверх. Так или иначе, нам придется выходить на верхнем подземном, и скорее всего, встретить ожесточенное сопротивление половинчиков, о чем я тут же поспешил сообщить народу.

— Посмотрим, что там за супермены. — Зло отозвался Марк. — Бить людей, когда у них руки связанны, каждый горазд, а вот на рожон полезть, когда у противника автомат…

— Хорош тот герой, кто жив, остался, — мотнул я головой, наблюдая, как сменяются огоньки на индикаторе. — А почему жив остался? Потому, что струсил вовремя.

— Предлагаешь трусить, — скептически поинтересовался охранник.

— Отчаянно, — кивнул я. — Трусость, есть один из признаков рабочего инстинкта самосохранения. Да и поменялось все кардинально. Есть сведения, что захваченных угнали, куда-то по Варшавскому направлению, в сторону центральной базы, а тут сворачивают деятельность. В силу чего, особо не понял, но источник что сведения дал, надежнее не бывает.

— Сведенья точные? — Засомневался Марк.

— Точнее не бывает. Источник самым натуральным образом обделался в процессе диалога. Наши аргументы в пользу правдивой информации были ой, какие веские.

— Хорошо, — согласилась Женя. — Значит уходим?

— Уходите, — уточнил я.

— А ты? — Не понял Марк.

— Провожу вас до верха, а потом вернусь. Дела у меня тут.

Изначально я планировал задействовать в операции по разграблению архива всю команду, но видя плачевное состояние капитана, раз и навсегда похоронил эту идею.

— Что за дела могут быть в этом вертепе? — покачал головой Марк, — разве что, на воздух всю эту шарашку поднять, но риск не оправдан, Константин.

— Архив, — бросил я, наблюдая как загорается последняя кнопка — Архив с информацией. Все что нужно мне, это ноутбук и несколько папок. Теперь я воробей стрелянный, на лифте в открытую во время тревоги кататься не буду, да и с планом местности более или менее ознакомлен.

— Это очень важно? — поинтересовалась Женя, вскидывая автомат. Двери медленно поползли, открывая нам проход на первый подземный.

— Важно, — уверенно кивнул я. — Важно для меня, важно для тебя, важно для Басурмана. Черт возьми, для всех важно, кто в мертвеца не превратился и к шайке «Нового Мира» не относится.

— Кто вы такие и что тут делаете? — Раздался негодующий возглас. Голос принадлежал боголепного вида старичку, лет семидесяти, в белом халате и очках в золоченой оправе. Старичок, видимо спешил куда-то по своим ученым делам, и на свою беду, а может и счастье, оказался аккурат напротив лифта, в тот момент, когда в открытых дверях кабины показалась странная компания.

Двое мужчин держали носилки, на которых лежал кто-то, избитый и поломанный, за ними стояла девушка, с густыми черными, как смоль волосами, целясь из автомата, а завершал всю эту картину пожилой мужчина с синяком на лице за которым, словно гора, возвышался самый настоящий «Уборщик».

— Мы, дяденька, не местные, — подмигнул я старику, — провинциалы. Заблудились, выхода не нашли. Ты только тише, папаша. Жить-то, небось, хочешь?

И тут произошло то, что возможно позволило выжить всей нашей честной компании, и поначалу ввергло меня в ступор.

Старик в белом халате застыл, а потом, сняв очки, прищурившись, внимательно посмотрел на меня.

— Ну, здравствуй, двадцать пятый. Не думал что свидимся.

— Быстрее, быстрее, — гнал нас ученый по коридору. — Сейчас суматоха, все готовят переезд. Масса машин, масса посторонних людей. Пересидите пару часов в подсобке, принесу вам чистую одежду, а потом появится возможность. Она должна появиться.

Звали пожилого ученого Константин Петрович Мерзляев. Та же фамилия была и у моего отца, а впоследствии и матери, после их женитьбы. Был у отца и брат, ученый-полярник, который никогда не посещал нашу квартиру, но каждый год присылал посылки из всех своих многочисленных командировок. Назвали меня, кстати, в его честь. Свой первый перочинный нож, увеличительное стекло и компас, я получил от своего далекого родственника, и видел его только на фотографиях, и после получения очередного подарка, будоражащего детское воображение, всегда донимал отца вопросом.

— Папа, а когда приедет дядя Костя?

Отец отмалчивался, говорил что-то про занятость, про работу. Мать же только пожимала плечами, мотивируя отсутствие мужнего брата их давней ссорой. Однозначного ответа услышать мне так и не удалось.

Глава 39