Я - обычный - Владислав Жеребьёв

— Жалко форму испоганили, — покачал я головой, собирая трофеи. — Оделся бы да пошел авангардом. Всяко, не так приметно, как наши комбезы.

— Комбезы ты оставь, — отмахнулся Маликов, — на Басурмана вон лучше посмотри. Его во что не ряди, за местного жителя вряд ли выдать получится.

Позади нас послышалось прерывистое частое харканье. Похоже, мутант смеялся.

— Значит так, — обернулся я к своему маленькому отряду. — Народ в караулке в ус не дует. Находятся они глубоко под землей и сидят здесь разве что для галочки, иначе как объяснить тот факт, что наш марш по коридору до сих пор не вызвал тревоги.

— Спят, небось, — предложил Маликов.

— Пусть спят, — улыбнулся я. — Умирать во сне менее болезненно.

— Ты и их хочешь убить?

— Денис, — я устало взглянул на инженера. — Мы тут не на дне рождения. Вокруг враждебная территория и все, без исключения, вокруг нас — это враги, которые обязательно пустят тебе пулю в живот, пусть только возможность появится. Будешь миндальничать, умрешь от свинцового отравления. Вопрос закрыт?

— Стрелять так, стрелять, — пожал плечами Денис. — Я же не против, я так спрашиваю, чтобы разобраться.

— Разобрался?

— Вполне.

— Тогда продолжим. Я иду вперед. Вы ждете, как только они начнут выскакивать из караулки, кладете их на землю. Любым доступным для вас способом.

— Способ найдем, — решительно закивал Маликов, сжимая в руках автомат. — Мы с Басурманов почти сработались. Я включаю дурака, он завершает.

Караулка нашего этажа на поверку оказалась стеклянной будкой, четыре на шесть, не больше, в которой, за столом, двое в черной форме, азартно резались в карты, не обращая, ни малейшего внимания на то, что происходило за их спинами. Рация вольготно валялась на пульте, автоматы так же были отставлены в сторону.

— Совсем расслабились, — покачал я головой, прячась за угол. — Таких взять будет проще пареной репы. Тут главное что, чтобы тревогу раньше времени не подняли, а то набегут черные тараканы, тапок не хватит.

Действовать надо было быстро, стремительно, в темпе десантно-штурмовой бригады, но никто такими навыками не обладал, будь то Басурман, с его невероятной силой и ловкостью, или я, псевдо-супергерой, о способностях которого можно было судить только по рассказам Синицына, которому я ни на грош не верил.

— Импровизировать? — Предложил Маликов. — Их двое, нас трое.

— Хорошо, — кивнул я. — Действуем, как договаривались.

Решив все-таки взять с собой оружие, я повесил автомат на шею, шагнул за угол и уверенной походкой направился в сторону стеклянного стакана, где за маленьким квадратным столом бушевали нешуточные карточные страсти.

Сердце вновь забухало, стараясь вырваться из грудной клетки, ладони покрылись испариной. Краски вновь стали яркими, запахи отчетливыми, звуки громкими. Водопад ощущений, вдруг обрушившийся на меня, заставил на секунду замедлить ход, но быстро совладав с собой и придав лицу все тоже невозмутимое выражения человека привыкшего разгуливать по секретным бункерам с автоматом на шее, я вновь зашагал по мягкому покрытию пола.

Вторая волна ощущений накрыла меня в метрах десяти от цели. Картинка, до этого казавшаяся мне целостной, вдруг разбилась в причудливую цветастую мозаику и тут же принялась выстраиваться заново.

Двое в караулке, играют в карты.

Оба бывшие спортсмены, судя по фигурам — тяжелоатлеты. Один левша, тот, что дальний. Судя по хвату карт, повреждено сухожилие. Второй имеет травму спины, сидит, откинувшись, стараясь разгрузить больной позвоночник. Служба в армии присутствует, но не в спецвойсках, это точно. Наколки на предплечье одного, скинул китель и сейчас сидит в тельнике, и второго на запястье, ярко свидетельствуют в пользу моей версии. Спецы себе такого не позволяют, не принято у них. И вот я, мандражирующий и икающий, доселе приближавшийся к двум штучным убийцам, оказался в компании пары спортсменов-инвалидов, большой массы, но малого умения.

Откуда вспыли тогда эти знания, до сих пор сказать затрудняюсь. Часть была почерпнута из периодики, часть в интернете, что-то из популярных передач и фильмов, бесконечным потоком транслирующихся по телевизору и все это, как ни странно, плотно засевшее у меня в памяти, сейчас всплыло наружу.

— Эй, придурки, — крикнул я. — Не заигрались ли?

Что тут началось! Паника, сумбур, метания. Приняв мой голос за окрик дежурного, по другому их реакцию объяснить было бы сложно, двое здоровяков в «стакане» взвившись с места, принялись судорожно наводить порядок. Один, как мог, попытался убрать колоду карт, но задетая рукой второго, она бумажным фейерверком разлетелась по всему помещению. Второй тяжелоатлет попытался надеть брошенный на пульт китель, и тут же запутался в рукавах, предоставив мне просто умопомрачительную возможность действовать.

Дуло автомата плавно пошло вверх, будто встречая сопротивление воздуха. Затвор звонко щелкнул, досылая свинцовую смерть, и голова одного из противников оказалась на мушке. Раз. Первый падает на пол, пачкая кровью и мозгами до этого прозрачные стены караулки, и сшибая по пути столик. Второй пытается что-то предпринять, вроде бы бросается в угол, к так опрометчиво отставленному автомату, но уже поздно, калашников ведет тупым черным рылом вправо и снова выплевывает всего лишь одну пятерку. Два выстрела, два трупа, все, тишина. И тут меня снова накрыло, на этот раз совершенно обыденно, как человека в миг пережившего сильнейший эмоциональный шок. Руки затряслись, заставив выпавший из них автомат повиснуть на шее, ноги вмиг стали ватными, будто кто-то за долю секунды выдернул из них все, что там было, сухожилия, мышцы, кости, и заменил их мягкой начинкой, да так ловко, что я ничего не почувствовал. Прислонившись к стене, чтобы не упасть, я на всякий случай потрогал бедро, а вдруг да правда. Нет, все на месте, да и ощущение стремительно проходит, но каков эффект. Я, выстрели, и попал, дважды, из автомата, в голову.

Из-за угла показалось заинтересованное лицо инженера, над которым, впрочем, тут же появилась радостная морда Басурмана. Первый не врубился, а второй, видимо, просто радовался удачно сложившимся обстоятельствам.

— Что это было, командир? — Поинтересовался Маликов, уже спокойно выходя из-за угла.

— Перестрелка, — пожал я плечами. Распространяться по поводу своих ощущений мне почему-то в тот момент не захотелось.

— Странная какая-то перестрелка, — поскреб щеку инженер и, достигнув приоткрытой двери караулки, с любопытством заглянул внутрь. — Два выстрела, два трупа, только Жени нашей я тут не вижу.