Тайна Каменного принца - Анастасия Медведева

– О… – совершенно потрясенно изрекает лис.

– Так что скажете, господин Летописец?

– Весь мой опыт и все мои знания – в вашем распоряжении, – склоняет голову старец.

– В таком случае я остановлюсь в вашем дворце. – Вновь разворачиваюсь к лису. – На публике ты был суров и непреклонен, но я планирую стрясти с тебя слово, что старик Цзы Сяо не пострадает от излишней ретивости твоего генерала при допросе.

– Мы не можем быть уверены в нем, а-Юэ. Сейчас мы не можем быть уверены ни в ком, – произносит Синь Шэнь, продолжая стоять на своем и откровенно удивляя меня подобной стабильностью.

– С таким подходом мы не можем быть уверены даже в твоей генеральше, – замечаю серьезно.

– Я прослежу, чтобы ему не навредили, – отворачивается от меня лис, всем видом давая понять, как он недоволен этой своей поблажкой.

– Благодарю, владыка, – склоняю голову, позволяя легкой улыбке появиться на губах; затем выпрямляюсь и обращаю все свое внимание на Летописца. – Предлагаю не терять времени. Вряд ли, очнувшись, супруг поддержит мою инициативу.

– В словах Хозяйки Шелковой долины есть доля истины, – соглашается мудрец и жестом предлагает следовать за собой.

Итак… Процесс моего самопознания начался. У кого-то на это уходит вся жизнь, а я располагала сроком меньше недели. Однако уже на первых порах я сделала самое важное открытие, которое коренным образом изменило все мое восприятие происходящего.

И касалось это открытие силы моего супруга, а также его связи с Су Цзынь.

Как все на самом деле оказалось просто! И как сложно одновременно.

Бао Чжань и впрямь не мог бороться с этой бессмертной. Но почему он не сказал мне о причине? Чего он так боялся?

Об этом мне предстояло узнать совсем скоро.

А пока… Все силы я направила на развитие контроля – контроля над собственной мощью, которая оказалась так велика, что борьба с Су Цзынь теперь виделась мне не такой трудной, как то, что должно будет произойти после этой борьбы…

Глава 20. Истина

Направляю поток чистой энергии на собственную руку и бездумно смотрю на то, как земля внизу иссыхает, становясь безжизненной, в то время как моя ладонь остается прежней.

– Довольно странное зрелище – богиня, изрыгающая убийственную силу изо рта на собственную руку с таким бесстрастным выражением лица… – замечает Синь Шэнь, останавливаясь рядом.

– Принимая форму гигантской змеи, я трачу слишком много энергии. Но да, в истинной форме это зрелище было бы менее диким.

– Если бы ты в виде гигантской змеи изрыгала из пасти убийственную силу на собственную человеческую руку… было бы еще более дико.

Лис улыбается мне.

Не могу ответить ему тем же. Мои эмоции куда-то испарились после того, как я обнаружила эту удивительную особенность.

Боги могут уничтожить буквально все. Кроме себя.

– Ты в Небесном дворце уже пять дней. Еще одна ночь – и ты вернешься в долину… И за все это время ты ни разу не навестила меня, – слышу голос гэгэ и отрываюсь от наблюдения за своей неповрежденной конечностью.

– Ты знал, зачем я здесь. У меня нет времени на разговоры и ностальгию по былому.

– Ты стала жестокой. Я никогда не принуждал тебя говорить со мной. И никогда не идеализировал наше прошлое, – хмурит лоб новый владыка.

– Я стала жестокой? – произношу я с равнодушным любопытством. – Возможно. А возможно, я всегда такой и была. Я слишком долго не изучала себя.

– Не наговаривай на себя. Я бы никогда не влюбился в бездушную ледышку, – смягчается лис.

– Забавно, но именно в такую красавицу проще всего влюбиться. Я бы даже сказала, безопаснее всего, – не спеша отвечаю я и ловлю на себе напряженный взгляд Синь Шэня.

– Хочешь сказать, я прятался ото всех за любовью к тебе? – прохладным голосом уточняет он.

– Любить безответно в течение одной человеческой жизни – глупо, но возможно. Любить безответно на протяжении трех тысяч лет – это не желать любви. И бояться будущего. Гэгэ… – поворачиваюсь к нему лицом, замечая, как расширяются раскосые глаза. – Для того чтобы стать идеальным владыкой, тебе необходимо отпустить меня. Ты не можешь заботиться о небожителях, думая лишь обо мне. Я полагаю даже, что… ты не так уж и много думаешь обо мне. Но эти привычные мысли – твой укромный уголок, в котором ты всегда можешь спрятаться, пойди что-то не так.

Наблюдаю, как Синь Шэнь делает от меня шаг назад. Не уверена, что он готов был услышать эти слова. Но также не уверена, что у меня когда-нибудь еще появился бы шанс сказать их.

– Боги не смогут развиваться под твоим началом, пока ты имеешь эту слабость, – а они нуждаются в развитии, как никогда раньше, – произношу спокойно, но уверенно.

– Я никогда не считал слабостью любовь к тебе, – не менее уверенно возражает лис.

– Но ты не в состоянии сделать ее своей силой, потому что она навсегда останется неразделенной.

– Ты и впрямь решила сегодня растоптать мое достоинство. Это твоя месть за годы забвения? – сухо спрашивает Синь Шэнь.

– Сейчас, когда я знаю правду, я думаю, что эти годы были благословением, – печально улыбаюсь, вновь опустив взгляд на свою руку.

– О чем ты говоришь? – сводит брови лис.

– Иногда это легче… не знать истины… – поднимаю на него глаза, и что-то в выражении моего лица сильно беспокоит моего гэгэ.

– Что тебе открылось?! – требовательно спрашивает он.

– Что открылось, то останется при мне. А сейчас мне пора, Синь Шэнь: в долине что-то произошло; я слышу призывы моих учеников.

Дарю лису еще одну пустую улыбку и иду к выходу из дворца Летописца.

– Мне стоит пойти с тобой? – Владыка тут же поясняет свой вопрос: – Это и мои ученики. К тому же они – будущее всего бессмертного царства!

– Для того чтобы они стали его будущим, ты должен сохранить для них это царство, – ровным тоном отзываюсь я и кладу ладонь на его лицо. – Но во имя своего собственного будущего ты должен отпустить и их.

– Ты отнимаешь у меня все, – с болью произносит Синь Шэнь.

– Я дарю тебе свободу, снимая с тебя все цепи. Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за это.

– Уходи. У меня больше нет сил смотреть на тебя.

Лис отворачивается, скрывая от моего взгляда свои чувства, а я послушно покидаю дворец Летописца, а за ним и Небесный дворец…

Однако, не долетев до границы Шелковой долины, я останавливаюсь и сворачиваю к чайному домику, где проходило собрание