Страж неприступных гор - Феликс Крес

— В оправданиях я не нуждаюсь, ваше благородие. А теперь слушаю.

Раладан рассказал все, что знал о Рубине Дочери Молний, трех сестрах, Ферене и угрозе равновесию Шерни. Он говорил и говорил, сказать ему было много чего… Он скрыл свое имя и некоторые подробности, связанные со способностями княжны Риолаты Ридареты. На всякий случай (может, и зря) он объяснил, что означает имя Риолата, поскольку ему не хотелось, чтобы королева, пусть даже случайно произнеся это имя, лишилась чувств от удушья. В конце он описал события, случившиеся на берегу Дартанского моря, и подробно объяснил, чего, почему и каким образом пыталась добиться Ридарета, а также какую, по его мнению, ошибку она допустила в своих рассуждениях.

— Это все, ваше высочество, — закончил он.

— Звучит как бред, — помолчав, заметила она.

— Нет, ибо никто не станет столь терпеливо слушать то, что считает бредом.

— Не стоит догадываться о причинах моего терпения, господин.

— Прошу прощения, ваше высочество.

Раладан никого не боялся и не смог бы объяснить, почему постоянно растет его уважение к женщине в красном платье.

— Хорошо. Слушаю дальше. Может, завтра сюда явится моя вторая Жемчужина, собираясь совершить убийство. Что ты предлагаешь мне сделать, господин?

— Что я предлагаю?

— Именно.

— Чтобы ты приказала ее схватить, не причиняя вреда. Твою Жемчужину… отравили, госпожа, — нашел подходящее слово Раладан. — Можно сказать, что вернули силу очень старому яду, который был у нее в жилах. Но есть противоядие.

Королева ждала.

— Это Рубин Дочери Молний. Я ручаюсь за княжну Ридарету, ваше королевское высочество, — очень серьезно сказал Раладан. — Если и есть на свете кто-то, кто по-настоящему ненавидит Рубин, то это именно княжна. Она заставит Риолату вернуть Деларе свободу воли.

Королева Эзена молчала, задумчиво вертя в пальцах конец иссиня-черной косы.

— Ты ручаешься за княжну, господин. Это поручительство от никого, — холодно заметила она. — Человека без имени. Капитана ее корабля? Посланца?

— Подобного поручительства должно быть достаточно, ваше королевское высочество.

— Нет, — сказала она еще более холодно. — Не должно и не достаточно.

Раладан почувствовал, что дело плохо. Но к подобному повороту он был готов.

— Я запомнила урок, так что уже не пугаю, а заставляю. Я пока здесь, но сейчас ухожу, так что говори быстро, ваше благородие. Когда я уйду, убейте его, — приказала она. — Безумец, пытавшийся убить королеву.

— Да, ваше высочество, — сказал Охегенед.

Она шагнула к двери.

— Что ж, осадила пирата, нечего сказать, — насмешливо произнес Раладан. — Повернись, госпожа, ибо я не стану говорить с твоей стройной спиной.

Теперь уже коротко вспыхнули ее разноцветные глаза.

— Меня зовут Раладан, я самозваный князь пиратского княжества на Агарах, то есть владелец семи лучших военных парусников Шерера, а также тот, с кем считаются капитаны нескольких десятков других, не менее грозных кораблей. Княжна Риолата Ридарета — моя приемная дочь.

Как хозяйка, она имела право говорить первой и потому после короткой паузы произнесла:

— Князь.

— Ваше королевское высочество.

— Будь гостем в моем доме.

Кивнув ему на прощание, она посмотрела на коменданта стражи и вышла.

Королева прогуливалась по леску за домом. Заметив мелькнувшее среди деревьев красное платье и открытые плечи, Хайна направилась в ту сторону. Ее высочество никогда не следовала требованиям местной моды; почти все ее платья были по-дартански богатыми, но вместе с тем по-армектански смелыми — с разрезами в нескольких местах, без плеч, без рукавов, некоторые с декольте… Разные армектанские новинки встречались в Роллайне всегда, но теперь приживались быстрее.

— Ты здесь, хорошо.

Королева окинула взглядом военный мундир Черной Жемчужины, застегнутые на бедрах ремни с мечом и двумя кинжалами, коротко посмотрела на ее лицо, до половины закрытое мягкой вуалью из черного полотна. Прекрасные глаза невольницы-гвардейца не утратили ни красоты, ни блеска, а небольшой шрам на брови был почти невидим. Хайна еще не обнаружила, сколь волнующа загадочная красота атлетически сложенной воительницы с каштановыми волосами и закрытым лицом… Но разве это могло быть утешением для необратимо обезображенной, еще недавно столь прекрасной женщины?

Ее высочество продолжила прогулку. Обе — королева и невольница — были одеты в красное, хотя военный цвет телохранительницы имел иное значение, чем королевский пурпур.

Эзена забавлялась шишкой, перебрасывая ее из руки в руку. Очень спокойно, почти бесстрастно, она изложила Хайне суть разговора, состоявшегося перед полуднем.

— Почему ты не послала за мной, госпожа? Я могла бы…

Она не договорила.

— И все-таки ты не до конца мне доверяешь, — помолчав, сказала она.

Королева задумчиво посмотрела на нее.

— О нет, Жемчужина, — ответила она. — Я знаю, через что ты прошла, но не стоит меня этим шантажировать. Мне показать тебе твое место? Оно здесь, рядом со мной. Займи его или иди прочь, ибо другого я для тебя не вижу.

Разозленной Хайне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что, собственно, сказала ее госпожа.

— Я не стану тебя ни за что благодарить и тем более извиняться. Ты исполнила свои обязанности, и все, теперь оставайся со мной или уходи, — сказала Эзена, после чего не спеша повернулась и направилась в глубь леса. — Чего ты ждешь, телохранительница? Награды? — спросила она через плечо.

Хайна поняла, что говорит ей госпожа. Бросившись следом за ней, она обогнала ее и упала на колени.

— Ты мной довольна?

— Конечно, — удивленно ответила Эзена, снова забавляясь шишкой. — Но разве для тебя это что-то значит?

Вопрос повис в воздухе. Хайна сумела лишь кивнуть, опираясь головой о бедро королевы.

— Прости меня, — помолчав, попросила она.

— Угу. Ну ладно, отпусти меня, и пойдем. Я люблю прогуливаться, когда говорю, — напомнила ее высочество. — Васанева, когда разговаривала с Готахом и Кесой…

У нее была хорошая память, она могла повторить почти каждое слово, переданное ей когда-либо кошкой. Но хотя она говорила о важных вещах, Черная Жемчужина сперва почти ее не слушала. У нее появился новый долг, который следовало отдать. Самая могущественная женщина Шерера одним коротким «угу» простила подругу и стражницу, которая готова была ходить за ней и на каждом шагу напоминать: «А помнишь, что я для тебя сделала?» Тем временем она не сделала ничего необычного. Как и сказала королева, она лишь исполнила свои обязанности. Почетные обязанности живого щита монарха.