Страж неприступных гор - Феликс Крес

В довольно просторном помещении, являвшемся одновременно залом для совещаний, комендант не держал личных вещей; Раладан догадывался, что собственно жилище этого высокопоставленного офицера находится в следующих комнатах, а может, только в одной комнате. Настолько ли огромен королевский дворец, чтобы каждого слугу и придворного обеспечивать тремя-четырьмя комнатами? Бородатый, уже немолодой мужчина в роскошном, сверкающем золотом мундире вежливо, хотя и немногословно приветствовал его. Он пользовался киненом, что означало — они как-нибудь сумеют договориться. Раладан коротко изложил свое дело.

— Хорошо, господин, — сказал офицер, задумчиво разглядывая одежду, осанку, а прежде всего лицо гостя, свидетельствовавшее о том, что это человек незаурядный бывалый и, похоже, прирожденный солдат, привыкший командовать; так мог бы выглядеть кто-либо из его высших офицеров или надсотник, а может, и тысячник имперской армии. — Что я должен передать ее королевскому высочеству? Я сделаю это незамедлительно, если только не услышу какие-то явные бредни.

Раладан оценил краткость коменданта — именно таким языком лучше всего владел он сам.

— Конечно бредни, — ответил он. — Для любого, кто не знает всех дел королевы.

Комендант молчал, выжидающе глядя на него.

— Три сестры, — сказал Раладан. — Ферен, Рубин Дочери Молний. Равновесие Шерни. Повтори все это королеве, господин. Не более того. И позволь мне где-нибудь подождать ответа. Разве что сам его дашь, и ответ этот будет толковым.

— От кого это известие?

— Королева знает, — бессовестно солгал Раладан.

Лицо коменданта дворцовой стражи оставалось непроницаемым, и Раладан не мог понять, говорит ли ему что-либо содержание «известия». Но это не имело значения. Главное, скажет ли оно что-нибудь королеве?

Раладан об этом понятия не имел.

Если ее королевское высочество знала, что она — отражение Роллайны (слухи такие ходили, вопрос лишь в том, верила ли в это королева?), а также о двойственной натуре своих невольниц, то он мог ожидать, что она потребует дополнительных объяснений. Но если все иначе… Тогда сказать ему было нечего. Даже если бы его допустили к королеве, что он мог сообщить ничего не знающей женщине? Рассказывать легенды, что-то бормотать о Деларе, которая встретилась с проклятием из прошлого и собралась убить свою сестру, а Ферен… так вот, Ферен, ваше королевское высочество…

Она либо обо всем знала, либо нет. Если не знала, он мог возвращаться. А перед этим долго объясняться, зачем и с какой целью он морочит голову правительнице державы.

— Я передам королеве, — сказал комендант. — Жди здесь, господин.

Раладан остался один — если не считать двоих солдат. Они молчали, он тоже.

Ждал он долго. Даже слишком долго.

Комендант вернулся и остановился у дверей, задумчиво глядя на него.

Дверь он не закрыл. Вошли двое солдат и красивая рослая женщина с очень необычными волосами — высоко уложенная коса имела иссиня-черный цвет — и еще более необычными глазами, один из которых был зеленым, а второй черным. Голову прекрасной госпожи украшала тонкая золотая диадема; такими же золотыми были вставки на открывающем плечи легком темно-красном платье — скорее домашнем и уж наверняка не церемониальном. Сопровождавшие Раладана солдаты отдали ей честь оружием.

— Королева, — коротко и явно в полном несоответствии с придворным обычаем произнес комендант.

Раладан поклонился.

— Слушаю, — сказала по-армектански ее королевское высочество.

Передав свое известие, Раладан не знал, какие оно вызовет последствия, но такого совершенно не ожидал. Он скорее считал, что — в лучшем случае — королева вызовет его к себе. Тем временем пришла она сама, и в том было нечто… внезапное. Решительное. Так мог бы поступить он сам, если бы ему сообщили о появлении некоей неотложной проблемы; он бросил бы все другие дела и сказал: «Хорошо, иду». Как тогда, когда ночью его разбудила служанка, сказав: «Кто-то пришел, господин». Лишь к немногим существам на свете он испытывал хоть какое-то уважение — но теперь он стоял перед тем, кто мог сделать, собственно, что угодно. Перед женщиной, с которой во всем Шерере могла сравниться самое большее правительница остатков Вечной империи. И он ощутил… легкую дрожь, ибо всю жизнь питал слабость именно к таким женщинам. Сильным, решительным, знающим, чего они хотят. Властным. Такой была, или бывала, Алида.

Он даже удивился, что столь быстро почувствовал в королеве Эзене женщину.

Обувь ее скрывало длинное платье, однако королева наверняка ходила на котурнах — что было не столь важно, поскольку даже босиком ей хватало бы роста. Она была статной и… здоровой — почему-то сразу напрашивалось именно это слово. Под платьем отчетливо вырисовывались большие, может, тяжеловатые груди, широкие округлые бедра, словно созданные для рождения детей, столь же широкие плечи, а ляжки наверняка как у лошади… Крупная, сильная женщина, и при всем при том — очень женственная. Красивая и пропорционально сложенная.

Но просто так стоять и разглядывать королеву он не мог.

— Ваше королевское высочество, — сказал он, — если бы к тебе явился человек с известием, что Делара снова нашла Рубин Дочери Молний, не смогла противостоять его силе и, возможно, скоро доберется сюда, чтобы убить своих сестер… Его бы правильно поняли? Или скорее приняли бы за сумасшедшего?

— Возможно, он мог бы продолжать. Но сперва ему следует представиться.

— Он этого не сделает. Разве что его заставят.

— О… — неприязненно сказала королева. — Это вполне можно сделать.

— Ваше высочество, я же сказал — заставят. А ведь это не значит — запугают. Так что не пугай меня, госпожа, а заставь.

На мгновение наступила тишина.

— Что ж, осадил бабу, ничего не скажешь, — проговорила Эзена. — Говори, незнакомец, что хотел сказать.

Раладан знал словечко «осадить», хотя его и не было в кинене, и не сумел сдержать улыбку. Ему понравилась эта правительница, умевшая в присутствии постороннего посмеяться над собой. Она действительно была сильна и прекрасно об этом знала.

— Ваше высочество, мне много чего есть сказать, и было бы проще, если бы я знал, что можно опустить. Но я этого не знаю. Я изложу все как можно короче. Прерви меня или потребуй дополнительных объяснений, если…

— В оправданиях я не нуждаюсь, ваше благородие. А теперь слушаю.

Раладан рассказал все, что знал о Рубине Дочери Молний, трех сестрах, Ферене и угрозе равновесию Шерни. Он говорил и говорил, сказать ему было много чего… Он скрыл свое имя и некоторые подробности, связанные со способностями княжны Риолаты Ридареты. На всякий случай (может, и зря) он объяснил, что означает имя Риолата, поскольку ему не хотелось, чтобы королева, пусть даже случайно произнеся это имя, лишилась чувств от удушья. В конце он описал события, случившиеся на берегу Дартанского моря, и подробно объяснил, чего, почему и каким образом пыталась добиться Ридарета, а также какую, по его мнению, ошибку она допустила в своих рассуждениях.