Некоторые вопросы теории катастроф - Мариша Пессл

В 1982 году радикальную группу Грейси – на этот раз под именем Nie Schlafend – вновь широко обсуждали в журналах левого толка («Либерал» и еще какой-то «Ежеквартальный Контроль над разумом») в связи с гибелью за три месяца четырех руководящих работников, непосредственно отвечавших за конструирование и продажу модели «форд-пинто»[472]. Двое скоропостижно скончались от сердечного приступа (причем один из них, Хауи Макфарлин, был помешан на здоровом образе жизни и регулярно посещал спортзал), еще один нечаянно выстрелил себе в голову, а четвертый, Митчелл Кантино, утонул в собственном бассейне. При вскрытии уровень алкоголя в его крови оказался равен 2,5 промилле; также в организме обнаружили большую дозу метаквалона – снотворного, которое покойному прописал врач как средство от бессонницы и повышенной тревожности. Кантино в то время разводился с двадцатичетырехлетней женой. Та сообщила полиции, что он уже полгода встречается с другой женщиной.

«Говорил, что ее зовут Кэтрин. Влюбился без памяти. Я ее никогда не видела, знаю только, что блондинка. Я нашла светлые волосы на расческе, когда заезжала домой за вещами», – сказала полицейским бывшая жена Кантино (см. www.angelfire.com/save-ferris8os/pinto).

Полиция сочла, что Кантино утонул в результате несчастного случая. По данным следствия, в ночь происшествия он был дома один.

Именно в этот период, 1983–1987, начала складываться легенда о Кэтрин Бейкер. Ее называют Бражник Мертвая Голова, Мотылек или Die Motte[473] – так ее окрестили на гамбургском сайте анархистов (см. www.anarchieeine.de). (Как я поняла, у всех Ночных дозорных были прозвища. Грейси был Нерон, другие [настоящие их имена неизвестны] звались Бычий Глаз, Мохаве[474], Сократ и Франклин. Мотылька папа и Литтлтон почти не упоминают; она появляется в послесловии к работе Литтлтона, а папа говорит о ней в самом конце статьи, где речь идет о том, «какой огромной силой обладает сказка о свободе, когда борцам за справедливость приписывают атрибуты кинозвезд и персонажей комиксов». Я думаю, дело тут в том, что Грейси-то – личность вполне реальная, документально подтвержденная: турок по происхождению, вследствие какой-то травмы перенес операцию на бедренной кости, с тех пор у него правая нога на полдюйма короче левой… А Кэтрин Бейкер напоминает сюжет фильма-нуар или, вернее, детектив с запутанной интригой, невнятными хитросплетениями, логическими пробелами изложения и множеством следов, ведущих в никуда.

Кое-кто утверждал, что, строго говоря, она не принадлежала к числу «Ночных дозорных» (www.geocities.com/revolooshonlaydees). А что от города, где видели Грейси, до места совершенного ею преступления всего двадцать три мили (и два часа) – это случайно так совпало, и ФБР напрасно поторопилось усмотреть здесь «связь с экстремистами».

Невозможно узнать наверняка, была ли блондинка, замеченная вместе с Грейси 19 сентября 1987 года на автостоянке возле аптеки фирмы «Лорд» в Ариэле, штат Техас, той самой блондинкой, которую остановил патрульный на пустынном шоссе поблизости от Валлармо. Полицейский Болдуин Саллинс, пятидесяти четырех лет, сообщил по рации, что преследует синий «меркьюри-кугар» 1968 года, чтобы оштрафовать за неисправную заднюю фару. Что-то, видимо, показалось ему подозрительным – полицейский попросил женщину выйти из машины (если верить информации на сайте www.copkillers.com/cbaker87, он хотел заглянуть в багажник, где прятался Грейси). Кэтрин, в синих джинсах и черной футболке, выбираясь из-за руля, выхватила револьвер RG.22 – так называемый «револьвер субботнего вечера» – и дважды выстрелила полицейскому в лицо.

(А я надеялась, что Ада Харви добавила эту подробность ради пущего эффекта; могло же быть «нечаянно спустила курок» или «забыла поставить на предохранитель», но увы – Ада не приукрашивала.)

Патрульный Саллинс успел сообщить номер подозрительной машины. Она была оформлена на имя некоего Оуэна Тэкла из города Лос-Эбанос, штат Техас. Как удалось установить, за три месяца до этого Тэкл выставил автомобиль на продажу в автосалоне «Машины по дешевке» в Ариэле. Купившая машину накануне происшествия высокая блондинка назвалась Кэтрин Бейкер и расплатилась наличными. Буквально за несколько секунд до выстрела мимо проехал «линкольн-континенталь». За рулем была женщина – Ширли Лавиния, пятидесяти трех лет, – по ее показаниям и был сделан единственный существующий портрет Кэтрин Бейкер.

(Фоторобот в крайне низком разрешении выложен на сайте www.vne_zakona.net/mertvayagolova; правду сказала Ада – он нисколько не похож на Ханну Шнайдер. С таким же успехом на нем мог быть изображен любимый пудель июньской букашки Филлис Миксер.)

О Мотыльке еще много чего можно прочесть в сети. На сайте www.members.aol/vklubahtabachnogodyma/moth говорится, что она похожа на Бетти Пейдж[475], а на www.zheleznyzanaves.net – что ее часто принимали за Ким Бейсингер[476]. Я чуть в обоморок не упала от таких подробностей, не говоря уже об аптеке «Лорда» (в рассказе Ханны якобы именно там полиция задержала Джейд после ее странствий по дорогам). Но я заставила себя продолжать чтение, сохраняя полную невозмутимость, как британская исследовательница, старая дева Мэри Кингсли (1862–1900), которая не моргнув глазом отправилась в путешествие по кишащей крокодилами реке Огове в Габоне, чтобы изучать каннибализм и полигамию.

Некоторые источники уверяли, что Кэтрин Бейкер по происхождению англичанка или француженка (или даже уроженка Эквадора; по версии www.amigosdaliberdade.br, ее брат-близнец умер от рака желудка, вызванного заражением речной воды по вине «Оксико», потому Кэтрин и присоединилась к «Ночным дозорным»). Однако большинство склонялось к мнению, что она – та самая тринадцатилетняя Кэтрин Бейкер из Нью-Йорка, о чьей пропаже летом 1973 года заявили родители. И конечно, «почти наверняка» именно она была та «неизвестная девочка-подросток, темноволосая, лет тринадцати-четырнадцати», с которой видели Грейси в Беркли через месяц после хьюстонского взрыва.

По сообщениям сайта www.gdezheoni.com/felns/cb3, родители пропавшей Кэтрин Бейкер были сказочно богаты. Отец ее – потомок Эдвардса П. Лариотта, американского капиталиста и нефтяного магната, в свое время – второго по богатству в Соединенных Штатах (люто враждовавшего с Джоном Д. Рокфеллером). Бунтарский характер Кэтрин, ее недовольство обстановкой в доме и детская влюбленность в Грейси (вероятно, они познакомились в Нью-Йорке в начале 1973 года) заставили ее бежать без оглядки от «капиталистических привилегий и бездушной роскоши».

Такое прошлое подходило Ханне куда больше, чем описанное сержантом Харпер сиротское детство в Нью-Джерси, – точно так же соболий палантин куда лучше сидел бы на ее худых плечах, чем спортивная курточка. Если верить Аде Харви (а не верить ей я не видела причин), главная ошибка Файонетт Харпер состояла в том, что доблестный сержант расследовала прошлое пропавшей без вести Ханны Шнайдер, сиротки, чью личность Кэтрин Бейкер, очевидно, присвоила (словно, примерив пальто в магазине, так в нем и ушла, не заплатив). Но ни подтвердить это, ни опровергнуть у меня не выходило, сколько ни бейся. Поиск по словосочетаниям «Ханна Шнайдер» и «без вести пропавшие» не давал результатов. Сначала я этому удивлялась, а потом вспомнила, что говорила Ханна, когда я у нее ночевала: «Дети, сироты, сбегают из приютов, их похищают, убивают… Через год полиция прекращает поиски. От человека остается только имя, да и его в конце концов забудут».

Это и случилось с девочкой, чье имя Ханна забрала себе.

Я узнавала все новые удивительные факты из жизни Кэтрин Бейкер (особую осведомленность проявили авторы www.velikykommimyatezh.net/women/baker – они даже сделали библиографию со ссылками на дополнительные материалы) и с каждой очередной подробностью снова и снова возвращалась мысленно к тому ночному разговору, вспоминая каждое слово, каждый жест, смену выражений ее лица.

Когда Ханна говорила об Аристократах, вздыхая и затягиваясь сигаретой, на самом деле она рассказывала о себе. Каждому из той компании она подарила кусочек собственного прошлого, аккуратно сшила невидимыми стежками и украсила изысканными аксессуарами («проститутка», «наркотики», «провалы в памяти»), чтобы на меня подействовало безотказно. Когда детали настолько ошеломляют, реальность всей истории не вызывает сомнений.

Это у нее, а не у Джейд отец «разбогател на нефти, так что на его совести кровь и страдания тысяч бедняков». Она, а не Джейд, сбежав из дома, добралась от Нью-Йорка до Сан-Франциско, и «эти шесть дней перевернули всю ее жизнь». В тринадцать лет она, а не Лула сбежала с турком («красивым и страстным», так она выразилась). Ей, а не Мильтону необходимо было хоть во что-то верить, чтобы удержаться на плаву. Она и вступила, только не в «уличную банду», а к «ночным кому-то там» – к «Ночным дозорным». Убийство полицейского она тоже взяла из своего прошлого и прицепила к родителям Найджела, будто наряжая бумажную куклу.