Проект: Полиморф. Созданный монстр. Том 1 - Liziel

Но Лаккомо так привык к металлическим роботам, которых воспринимал на уровне элемента декора в ангарах, что для перестройки на общительный лад с машиной ему нужно было время. Правда, картинка на мониторе перед дверью повергла его в ступор. Машина совершенно по-человечески обшаривала стены длинными конечностями и иногда набрасывалась на обшивку плечом. Словно пыталась ее пробить. А не получив результата даже как-то понуро перемещалась обшаривать дальше.

Лаккомо от такого поведения еще больше перекосило в ступоре.

- Триста первый, с тобой говорит командир корабля. Не надо биться в створки, - старательно спокойно и аккуратно произнес Алиетт-Лэ, словно разговаривал с разумным. - Если ты проломишь шлюзовые ворота, то тебя снесет в космос. Мы не сможем тебя подобрать и ты погибнешь.

Показалось, что машина застыла в раздумьях. Все она прекрасно слышала и понимала. Только тон надо подбирать правильный. Лаккомо решил на этом не останавливаться.

- Тебя только что починили, чтобы ты смог передвигаться. Но ты на корабле. В нейтральном космосе. Боевые действия позади. Тебе не причинят вреда, не отключат и не будут нападать. Ты в безопасности, а я хочу поговорить.

Слова звучали для Лаккомо дико. Но собственное чутье подсказывало, что так правильно. Возможно, не очень разумно с точки зрения техники безопасности, но был один нюанс, который Алиетт-Лэ хотел понять. А сделать это можно было только зайдя внутрь.

- Сейчас я открою боковую дверь и зайду к тебе в шлюз. Но я хочу, чтобы ты сидел у стены смирно. И не задавил меня ни случайно, ни намеренно.

Машина замерла. Подняла голову к источнику звука и посмотрела безошибочно прямо в камеру. Тлеющий в её «глазах» оранжевый огонь постепенно бледнел до жёлтого.

Успокаивается…

- Ну что? Договорились? – доброжелательность в тоне Лаккомо так и лилась потоком. - Ты садишься у стены, а я захожу поговорить?

Боевая машина медленно отполза к дальней стене, улеглась на брюхо и сложила компактно все конечности.

Лаккомо выключил громкую связь со шлюзовой капсулой и обернулся к экипажу. В голосе вновь зазвенел привычный сумрачный холод.

- Сможете подать напряжение, чтобы вырубить его в один миг?

- Да, командир, - тут же кивнул техник. – Но тогда обесточится шлюз и прилегающие отсеки. На починку и восстановление питания потребуется пара часов. Заблокируются двери. Но их сможем открыть вручную.

- Выполняйте по моему приказу. Или если моя жизнь встанет под угрозу.

- Есть!

- Командир, - тронул его за плечо Калэхейн. – Вы бы… осторожней.

Алиетт-Лэ мрачно покосился на старпома, но только едва заметно кивнул. В тот миг он ненавидел всё. Начиная от федеральских экспериментаторов, подсунувших ему на корабль неизвестную хрень, и заканчивая самой машиной, по недоразумению выглядящей крайне разумно.

- Подстрахуйте, - бросил через плечо Лаккомо, нажимая на панель открытия двери и делая шаг внутрь.

Машина у стены напоминала невнятную кучу металлолома. Подобрав под себя все конечности, она лежала на брюхе, как уставший, побитый зверь. Следы осколочных взрывов и вмятины от пуль после боя уродовали ее броню до сих пор. Где-то проглядывало из-под вывернутых пластин гибкое мышечное нутро, обеспечивающее механизму быструю подвижность. А где-то до сих пор что-то вспыхивало искрами изнутри – за несколько часов невозможно оказалось устранить все повреждения.

Неподвижность машины, ее повреджения и оставшиеся следы бетонной пыли с побоища еще больше придавали ей сходство с горой металлического мусора. Но Лаккомо хорошо помнил насколько обманива эта расслабленная безвольность и насколько сильна и быстра любая такая машина. Одного взмаха ее лапы будет достаточно, чтобы переломать человеку все кости. А все эти видимые повреждения почти не сказались на ее моторике.

Заходя в шлюз к машине, Лаккомо мог лишь гадать, с чем ему предстоит иметь дело. Но одно он знал наверняка – страх в его ситуации категорически не допустим. Не важно, кто или что сейчас лежит у стены. Алиетт-Лэ попросту избавил себя на время от этого чувства, оставив лишь полную уверенность в своих действиях.

Когда-то с хищниками он поступал так же.

Механоид смотрел на командира корабля немигающими желтыми огнями на уродливой морде. А Лаккомо без резких движений подошел на расстояние вытянутой лапы и замер, сложив руки за спиной.

Всем своим видом и формами механоиды призваны были вызывать у человека подсознательный страх. Каждой мелочью, начиная от огромных лап с нерационально большими когтями, и заканчивая мордой, сложенной из мелких пластин в грозную скелетоподобную маску. Их вида должны были шарахаться, убегать подальше и ненавидеть. Даже военные психологи утверждали, что люди начинают бояться и действовать не разумно, если видят перед собой монстра. Тогда Федерация пустила «монстров» в серийное производство, и получила вот Это.

Металлическую человекоподобную боевую машину, способную в одиночку в полном обвесе с трансформацией уничтожить целый город.

Но о чем думает такая машина?

Лаккомо стоял почти неподвижно, холодно и жадно вглядываясь в глаза механоиду и пытаясь понять, что ему нужно. Маленький хрупкий человек напротив сходящей с ума боевой машины.

В какой-то момент глаза механоида начали заметно краснеть, и металлическая маска стала приобретать раздраженное и злобное выражение. Но Лаккомо, впадая в редкое состояние заинтересованного умиротворения, только склонил голову на бок и чуть вздернул одну бровь.

Неужели рискнет?

Ну давай…

Секунды молчаливого противостояния, казалось, растянулись надолго. Но вскоре машина не выдержала более сильного давления и сдала еще дальше назад, вжимаясь в стену. Более того ее спектр глаз, являющихся по факту не более чем датчиками настроения, резко изменился