36 рассказов - Джеффри Арчер

Завершив урок, шеф отдал Марку острый как бритва нож со словами: «И помни про этого недоумка с его пальцем. Чтобы с тобой этого не случилось…»

Марк принялся старательно и аккуратно шинковать морковь, затем перешел к брюссельской капусте, удаляя кроющие листья и делая крестообразные надрезы на кочерыжках, потом занялся зачисткой и нарезкой фасолевых стручков, не уставая удивляться тому, насколько просто следовать инструкциям шефа.

После ухода шеф-повара в конце дня Марк самым тщательным образом навел порядок на своем месте и наточил все ножи, готовясь к завтрашней работе.

На шестой день, удостоившись короткого одобрительного кивка шефа, Марк понял, что делает определенные успехи. К следующей субботе у него уже не было сомнения, что он освоил основные навыки обработки овощей; более того, он почувствовал, что в состоянии оценивать профессионализм шефа и восхищаться им. Хотя Жак, стремительно перемещаясь по кухонному помещению размерами едва ли ни в половину футбольного поля, редко заговаривал с кем-либо, ограничиваясь ворчанием для выражения своего одобрения или — что чаще — неодобрения, Марк довольно скоро научился предугадывать его требования. Вскоре он уже начал ощущать себя частью коллектива, хотя и осознавал в полной мере свое положение новичка.

На следующей неделе, когда у помощника шефа был выходной, Марку поручили раскладывать готовые овощи перед подачей на стол и украшать блюда. Шеф не просто заметил его усилия, но отреагировал на это, буркнув «bon», что служило у него высшей формой одобрения.

Шла последняя неделя Марка в «Савое» но он ни разу не взглянул на календарь, висевший над его кроватью.

Утром в четверг Марку передали распоряжение помощника главного администратора кухни зайти в контору, как только освободится. Марк совсем забыл, что настало 31 августа, его последний день. Он разрезал десять лимонов на четвертушки для украшения сорока порций тонко нарезанной копченой лососины, завершавших первую перемену блюд свадебного обеда. С гордостью обозрев результаты своего труда, он снял фартук и пошел в контору, чтобы получить свои документы и причитающиеся деньги.

— Куда это ты собрался? — спросил его шеф-повар.

— Я свободен, — ответил Марк. — Уезжаю в Ковентри.

— Ладно, до понедельника. Ты заслужил свой выходной.

— Да нет же. Я уезжаю домой насовсем.

Шеф-повар оторвался от изучения говядины, предназначенной для второй перемены блюд свадебного пиршества.

— Уезжаешь? — переспросил он, как будто не понимая сказанного.

— Да. Мой год в «Савое» закончился, и я еду к родителям. Работать.

— Надеюсь, ты нашел первоклассную гостиницу? — спросил шеф-повар с неподдельным интересом.

— Я не собираюсь работать в гостинице.

— Значит, ресторан?

— Нет, я буду работать на «Триумфе».

Шеф уставился на него, силясь понять: не то проблема в его английском, не то мальчишка смеется над ним.

— Что это такое — «Триумф»?

— Там делают автомобили.

— Ты собираешься делать автомобили?

— Ну, не то чтобы делать автомобили… монтировать колеса.

— Ты будешь ставить автомобили на колеса? — спросил шеф, не веря своим ушам.

— Нет, — рассмеялся Марк. — Скорее колеса на автомобили.

Шеф-повар по-прежнему смотрел на него в недоумении.

— А, так ты будешь готовить еду для автомобильных рабочих?

— Нет. Я же сказал: монтировать колеса, — повторил Марк, медленно и отчетливо произнося каждое слово.

— Это не есть возможно.

— Нет, это возможно, — отозвался Марк. — Я ждал целый год, чтобы доказать, что это возможно.

— Если я предложу тебе работать моим ассистентом, ты передумаешь? — спросил шеф доверительно и вполголоса.

— А почему?..

— Да потому, что у тебя талант, в этих твоих пальцах. Со временем, я думаю, ты станешь шеф-поваром. Может быть, даже хорошим шеф-поваром.

— Нет, спасибо. Я поеду в Ковентри, к своим приятелям.

Шеф-повар пожал плечами: тем хуже. И вернулся к говяжьей туше. Но когда его несостоявшийся протеже вышел через вращающуюся дверь кухонного зала, он, бросив взгляд на тарелки с копченой лососиной, буркнул: «Загубленный талант».

Марк запер свою комнатушку, выбросил в мусорную корзину настенный календарь и вернулся в гостиницу, чтобы сдать спецодежду кастелянше. Теперь оставалось только вернуть ключи от комнаты помощнику главного администратора.

— Вот твоя зарплата за последнюю неделю, твои карточки и справка об уплате подоходного налога. Да, кстати: шеф-повар просил передать, что с радостью даст тебе рекомендательное письмо. Не стану врать, будто такое случается каждый день.

— Там, куда я еду, оно мне не понадобится, — сказал Марк. — Но все равно спасибо.

Он быстрым шагом направился к вокзалу, помахивая небольшим потертым чемоданчиком, но вскоре поймал себя на том, что идет с каждой минутой все медленнее и медленнее. Добравшись до вокзала Юстон, Марк побрел к седьмой платформе и принялся ходить взад-вперед, поглядывая время от времени на большие часы. Он проводил взглядом сначала один, а затем и второй поезд, отправлявшийся в Ковентри. Становилось все темнее, и дневной свет уже едва просачивался сквозь стеклянную крышу опустевшего кассового зала. Марк резко повернулся и решительно направился обратно. Если он поторопится, то сможет добраться до гостиницы вовремя, чтобы принять участие в приготовлении сегодняшнего обеда.

Марк учился у Жака ле Ренэ пять лет. За овощами последовали соусы, за рыбой — птица, за мясом — десерты. После восьми лет работы в «Савое» он получил место второго шеф-повара и столько почерпнул у своего наставника, что завсегдатаи ресторана уже не могли сказать с уверенностью, когда именно у мэтра ле Ренэ бывает выходной. Еще через два года Марк получил статус шефа, а когда в 1971 году Жаку предложили вернуться в Париж и взять в свои руки кухню отеля «Георг Пятый», заведения столь же знакового для Парижа, как универмаг «Хэрродс» для Лондона, то Жак согласился при одном условии: Марк поедет вместе с ним.

— Только учти, что это — в другую сторону от Ковентри, — с усмешкой предостерег он юношу. — И притом имей в виду, что они обязательно предложат тебе мое место в «Савое».

— Я, пожалуй, все-таки поеду с вами: а иначе эти лягушатники так и не узнают вкуса приличной еды.

— Эти лягушатники, — заверил Жак, — всегда будут знать, когда у меня выходной день.

— Ну да. И в этот день уж точно будут заказаны все столики, — со смехом сказал Марк.

Прошло совсем немного времени, и парижане валом повалили в «Георг Пятый», но не в гостиницу, чтобы дать отдых усталым телам, а в гостиничный ресторан, дабы насладиться искусством двух шефов.

Когда Жаку исполнилось шестьдесят пять лет, у администрации «Георга Пятого» не возникло проблем с поиском его преемника.

— Первый англичанин, который станет шеф-поваром в этом ресторане, — провозгласил Жак, поднимая бокал шампанского на своем прощальном банкете. — Кто бы мог подумать! Конечно, тебе придется изменить написание своего имени, чтобы оно выглядело достаточно французским.

— Этому не бывать, — сказал Марк.

— Бывать, бывать. Потому что я рекомендую тебя.

— Но я отказываюсь от такой чести.

— Быть может, ты все еще хочешь ставить автомобили на колеса? — насмешливо спросил Жак.

— Вовсе нет. Дело в том, что я приискал маленький ресторанчик на Левом берегу. Моих-то сбережений вряд ли хватит, а вот с вашей помощью…

«У Жака» открылся на рю дю Плезир 1 мая 1982 года. Прошло совсем немного времени, и некогда постоянные клиенты «Георга Пятого» переместились с Правого берега на Левый.

Ресторан приобрел еще более широкую известность, когда оба шефа оказались в числе зачинателей новой французской кухни. Теперь столики приходилось заказывать за три недели, и исключение делалось только для кинозвезд и членов правительства.

Когда ресторан «У Жака» был удостоен третьей звездочки в каталоге «Мишелин»,[41] Марк, с благословения Жака, открыл второй ресторан. Ни пресса, ни знатоки так и не смогли решить, которому из двух заведений следует отдать предпочтение. Широкая публика, впрочем, не видела между ними особой разницы, судя по тому, с каким трудом удавалось заказывать там столики.

Когда в октябре 1986 года на семьдесят первом году жизни Жак умер, ресторанные обозреватели принялись самонадеянно рассуждать, что теперь-то уровень этих заведений обязательно упадет. Год спустя те же самые журналисты вынуждены были признать, что уроженец города, расположенного где-то в центральной Англии, название которого они не в состоянии выговорить, безусловно, входит в пятерку лучших шеф-поваров Франции.

После смерти Жака Марк почувствовал, что его все сильнее и сильнее тянет на родину. Прочтя как-то в «Дейли телеграф» о строительном проекте в районе рынка Ковент-Гарден, он связался с агентом по продаже недвижимости, намереваясь уточнить кое-какие детали.