Дитя Феникса. Часть 2 - Барбара Эрскин

Дональд и Элейн ехали с королем; последние несколько ночей они провели в Роксбурге, ожидая приезда будущей королевы Шотландии. Погода была ненастной: лил дождь, гнулись под ветром деревья, и их бурые опавшие листья тонули в жидкой грязи. Но Александр не собирался ждать. Он взял с собой уже нанятых музыкантов, прислугу и актеров для праздника; король широко улыбался скачущей рядом Элейн.

– А почему бы нам не перейти на галоп и не оставить сзади свиту? Грома ведь нет, а мой конь черен как ночь. Со мной ничего не случится. – Его слова с ветром долетели до Элейн.

Позади развевались знамена короля, хлопая на ветру, когда кавалькада прибавляла шагу. Дональд вызывающе и несогласно покачал жене головой, и она едва удержалась, чтобы в ответ не показать ему по-детски язык. Она знала, что муж не одобряет быстрой езды – он считал недостойным и опасным, если женщина шестидесяти с лишним лет скачет галопом так, что ветер свистит в ушах. Элейн увидела насмешку в глазax короля: это был вызов. Она натянула поводья и пустила лошадь в галоп.

К воротам города они с Александром прискакали ненамного раньше остальных, так как эскорт тоже пустился галопом вслед за королем. Во дворе Александр спрыгнул с лошади и помог спешиться Элейн.

– Королю пристало нестить галопом, чтобы увидеть невесту, не так ли? – насмешливо спросил он.

– Конечно! – улыбнулась она, переводя дыхание. – Идите, милорд, не помогайте мне. Сегодня есть только одна леди, которой вы должны подать руку. – Она увидела, как распахнулись тяжелые двери и наверху появилась группа людей. – Идите же к ней, милорд. – Она осталась в седле, наблюдая, как король стремглав понесся вверх по лестнице.

– Ну, теперь ты собой довольна? – Голос Дональда был легким и поддразнивающим. Только сейчас Элейн увидела, как сильно их забрызгало грязью, и громко рассмеялась. Дональд отчаянно покачал головой и помог жене слезть с лошади.

Наверху, на лестнице, король рассматривал свою невесту. Высокая и стройная, с большими серыми глазами и веселым, улыбчивым ртом, Иоланда де Дре приветствовала будущего мужа, взяв у него запачканный плащ. Когда он взял для поцелуя ее руку, она поняла, что ей нетрудно будет влюбиться в своего шотландского короля.

– Нэл, я спрашиваю, тебе помочь? – Дональд стоял, держа за уздечку лошадь Элейн и наблюдая за лицом жены. Та смотрела на короля и его невесту со странным беспокойством. – Да что с тобой? Она тебе не нравится? – Сам Дональд находил невесту довольно привлекательной.

– Она очень красива, – сказала Элейн, но это прозвучало отчужденно. По ее телу прошел странный холодок.

– Завтрашняя свадьба, конечно, будет большим событием, – бодро сказал Дональд и взял замерзшие руки жены. – Пойдем найдем свои покои и обсушимся. Нэл?

– Здесь что-то не так.

Во дворе замка было шумно. Около пятидесяти челова спешились и устраивали в конюшни своих лошадей. Но холмы за воротами словно сжались под дождем и ветром, как звери, крадущиеся в сумерках.

– Брось, просто ты замерзла и промокла. После бокала вина с пряностями и возле очага ты почувствуешь себя куда лучше.

Однако даже в тепле занавешенной постели, где муж обнял ее, Элейн не могла стряхнуть с себя страх. Он не отступал и весь следующий день во время свадьбы и пира.

Элейн сидела слева от короля, радостно глядя на него. Похоже, после того, как он несколько лет откладывал свадьбу, король теперь был на седьмом небе от счастья нового брака. Иоланда тоже светилась от радости; они сидели близко, ели из одной тарелки, и их руки часто соприкасались. В большом зале царил шум всеобщего веселья, в котором ближе к королевскому помосту можно было разобрать высокие тона музыки. Приносили все новые блюда; щедро лилось гасконское вино.

В один из редких моментов, когда Александр оторвал взгляд от своей жены, он встретился глазами с Элейн. Король восхищался ею. Невозможно было представить, что Элейн Map когда-нибудь постареет. Она была великолепна; ее темно-зеленое бархатное платье было расшито золотом, а шелковую мантилью обрамлял лисий мех. Глаза, зеленые как изумруды, отражали золотистый свет свечей и смеялись.

За окнами прогремел гром. Александр слегка тронул руку Элейн и сказал:

– Спасибо. – Он не знал, за что именно благодарил ее: за то ли, что она наконец убедила его вновь жениться, или за ее заботу, а может быть, за то, что она так любила его отца, которого он едва помнил и который иногда приходил к нему во сне.

Почувствовав, что кто-то стоит за спиной, король нахмурился. Он увидел, как Элейн посмотрела через плечо и побледнела. Он повернулся, разозлившись на столь наглое вторжение, и затаил дыхание. Сзади никого не было, хотя он ясно ощущал, что до этого там кто-то был, – как чувствовала это и Элейн.

Элейн закрыла глаза, ощущая внезапный холод.

– Нет, – промолвила она, не сознавая, что говорит вслух. – Нет, пожалуйста. – Она почувствовала, как ее обнимает Дональд.

– Что с тобой, Нэл?

Ее нож упал на стол, расплескав соус от жареного павлина на скатерть. Рука подсознательно потянулась к шее, где висела серебряная цепочка Дональда. Феникс, спрятанный в полу часовни в Киддрамми, уже не имел силы, но Александр вернулся. Она точно знала, что это был он. Но он явился в Джедбург не для того, чтобы увидеть ее, – он пришел к своему сыну.

Свечи замигали, и тени заметались от стола к столу. Гости разом притихли, уставившись на это странное мигание свечей; король озирался с посеревшим лицом.

– Пресвятая Дева! – услышала Элейн его панический шепот. – Кто ты?

Над большим столом теперь нависла тень. Все уставились на призрака, стоящего над королем. Иоланда побледнела, теперь она тоже видела призрака.

– Берегись!

Элейн слышала носящиеся по ветру слова.

– Берегись, сын мой, берегись.

Александр сглотнул, Элейн увидела, как его рука безотчетно потянулась к амулету, висящему на шее, и, побелев, вцепилась в него. В тишине все слышали позвякивание стекла и видели тень, метавшуюся по залу. Вдруг какая-то женщина завизжала; ее визг прорезал тишину, отражаясь эхом от высокого потолка. Это было сигналом для всеобщей паники. Крики, грохот переворачиваемых столов и скамеек почти заглушили слова.

– Слишком поздно.

Голос затихал вдали.

– Слишком поздно, сын мой.

Ветер в трубах завыл во всю мощь, и из двух каминов в зал посыпались искры.

Лишь несколько человек действительно видели призрака на свадебном пиру короля Александра Третьего и Иоланды де Дре, но очень скоро обо всем стало известно в Шотландии и за ее южной границей. Только три человека – сам король Александр, Элейн и Дональд – знали, кем был этот призрак. Но то, что это было страшное знамение, скоро поняли и в Англии, и в Шотландии.