Прикамская попытка - 3 - Виктор Зайцев

С японцами у нас отношения налаживаются в последнее время, после поездки наших молодых японских воспитанников к родным на каникулы. Не скажу, что желающих перебраться на остров Белый много, требование крещения в православие настораживает аборигенов, но редкий день обходится без прибывших лодок с беглецами из Японии. Вот их, желающих заработать или получить земельный надел в баронстве, мы выборочно командируем обживать острова, с обязательной оплатой "командировочных", да перспективой покупки у них добытого сырья или мехов. Выгоды никакой, кроме заселения островов и установления над ними суверенитета, зато и убытка не допускаем. Фаддей не подвёл мои ожидания, закрепился в бухте на побережье Калифорнии, а старатели нашли в горах золото и медь. Туда отправили за последнее время больше двух тысяч рабочих, двух батюшек благословил на служение Гермоген. Заменили роту стрелков-кхмеров, батальоном новобранцев-айнов.

Задачи у них стояли "архиважные", как сказал бы вождь пролетариата, выстроить линию острогов по восточному склону Кордильер, в местах перевалов. Мы настроились, как можно быстрее и надёжней, перекрыть главные пути проникновения на тихоокеанское побережье американцам по суше. Редкие зверобойные шхуны англичан и американцев ничего не решат, побережье останется за испанцами и русскими. Шелихов, наконец, связался с людьми Фаддея, русские добытчики осели на острове Кадьяке, на Аляске, махнув рукой на западное побережье Северной Америки. Живые шкуры каланов показались им важнее, нежели обживание чужой земли, да поиски руды, которые и прибыли не принесут, поди. Их можно понять, синица в руках для многих важнее журавля в небе. Узнав об этом, мы дали указание строить линию обороны по восточным предгорьям Кордильер на пятьсот километров к северу, а в южную сторону, до контакта с испанцами. Потому и пришлось отправить целый батальон. А в будущем запланировали ещё три экспедиции на тихоокеанское побережье Северной Америки, чтобы создать опорные базы по всему побережью, вплоть до Аляски. Глядишь, никакая Канада к Тихому океану не выйдет. В горах, пока никем не освоенных, проведём геологическую разведку и начнём строить рудники, города и заводы. Чтобы не только добывать золото и серебро, а укрепиться там промышленным производством, создать собственную техническую базу. Побережье Калифорнии и Алеутские острова всё лето будут патрулировать беловодские шлюпы, вооружённые пятидесяти миллиметровыми орудиями. Приходится отгонять американских и английских добытчиков пушного зверя, те, оказывается, хищники ещё те, почище наших промышленников. Русские англосаксам в части алчности в подмётки не годятся.

Прошлым летом, кстати, удалось найти на одном из Командорских островов чудом сохранившееся небольшое стадо стеллеровых коров. Сейчас там живут немецкие и голландские зоологи из Беловодья, под охраной взвода стрелков, изучают образ жизни почти истреблённых ламантинов, со временем, надеюсь перевезти несколько экземпляров в бухты острова Белого. Тут мы их точно сможем защитить от вымирания, как спасли остатки каланов на Южных Курилах, где добычу этого зверя запретили два года назад. Пришлось, правда, устраивать на всех трёх островах небольшие гарнизоны из отделения аннамцев, с паровым катером в придачу, вооружённого пушкой. Каждый год охранники гоняют с акватории островов промышленников, исключительно русских. Представляю, сколько жалоб уходит в Петербург. Но, мы не забываем ежегодно отправлять подарки в столицу, последний раз караван состоял из восемнадцати судов. Я помню совет Потёмкина о влиянии цены подарков на рассмотрение жалоб. Наши корейские бойцы, как, впрочем, и вогульский батальон, великолепно проявили себя. Теперь оба батальона в сумме и трёхсот человек не выставят, но, не от боевых потерь. Почти все командиры и толковые рядовые бойцы ушли руководителями на производство, начальниками экспедиций и поселений, или разъехались командирами дальних гарнизонов, на Цейлон, в Калифорнию, в Австралию. А Иван уже присматривается к перспективным айнам, набираемым на службу.

Наши колониальные доходы от Камбоджи, Цейлона и Кедаха позволяли содержать непропорционально большое количество войск, вооружать их, да ещё немного копить, "на чёрный день". Впрочем, себестоимость оружия и боеприпасов за последние годы удалось снизить почти на порядок. Теперь, обычная "Луша" обходилась своим изготовлением в пять рублей, а десяток патронов к ней в копейку. И, как я надеялся, с поставками селитры из Австралии и развитием химического производства, цена на боеприпасы упадёт ещё значительнее. Повторяю, бедная Камбоджа, отчисляющая всего 30% дохода, давала нам фантастические возможности для развития и экспансии. Что тогда говорить об Индии? Страшно подумать, какие преференции захваченные индийские богатства дали Европе, в первую очередь, Британии! За счёт чего и кого она содержала такой огромный флот и развивала колониальные войска. Такие мысли подогревали нас с Иваном к самым наглым действиям против британской Ост-Индской кампании.

Самое интересное преподнесла группа наших резинщиков, занимавшихся изделиями из каучука. Благодаря регулярным поставкам из Камбоджи и Аннама, в лесах которых собирали латексный сок из нескольких сортов фикусов, резиновые изделия всё больше начинали приносить доходы. Сапоги и плащи мы даже не пытались делать сами, их привозили корабли Вовкиного тестя, в огромном ассортименте. Зато различные прокладки и трубки для техники Сормов вырывал прямо из рук лаборантов, не забывая рассказать результаты испытаний и уточнить, что надо исправить. 90% каучука уходило на технологические нужды, изоляцию проводов, оставалась разная мелочь, вроде резиновых игрушек, камеры для мячей, ласты взводу боевых пловцов и авиационная резина для моделей. Всех такой набор вполне устраивал, особых заданий резинщикам мы не ставили. Тем приятнее было обнаружить на столе в их лаборатории плоскую лепёшку расплавленного материала, смутно напомнившего что-то давно забытое.

- Лукьян, - поинтересовался я у руководителя группы, - дорого обошлась эта лепёшка?

- Нет, это отходы, не знаем, куда пристроить, хрупкая пластинка вышла. - Грустно развёл руками парень, типичный крестьянский сын, не терпевший бесполезных вещей и отходов производства.

- Кажется, я знаю, куда мы эти отходы пристроим, - в тот же вечер я зашёл к Палычу и сунул ему в руки бесформенную лепёшку, - что это?

- Лет двадцать назад я бы назвал это расплавленной грампластинкой, - небрежно постучал Иван лепёшкой по столу, - звук очень походит.

- Правильно, это будущая фирма грамзаписи, только назовём её по-русски и коротко.