Агентурная сеть - Игорь Прелин

В этот момент официант принес заказанный омлет, но нам было уже не до еды!

Воспользовавшись возникшей паузой, Копленд опустил руку под стол и стал гладить себя по бедру. Я подумал, что он тоже пришел на встречу с записывающей аппаратурой, и сейчас хочет ее отключить, чтобы сказать мне нечто, чего не должно быть на пленке.

Повозившись под столом, Копленд поднял руку, взял вилку и сказал:

— Видишь ли, Майк, у Рэнскипа были знакомые среди твоих соотечественников. Я допускаю, что вы могли отрицательно относиться к этим контактам и предпринять какие-то меры, чтобы их пресечь.

— Ценой жизни человека? — уточнил я.

— А почему бы нет? — глядя мне прямо в глаза, сказал Копленд.

Теперь, когда я был почти уверен, что Копленд отключил свой аппарат, я испытывал большое желание сказать ему все, что я думаю о нем и учреждении, в котором он работает. И я едва не сделал это! Но потом подумал, что меня вряд ли поймут и одобрят те, кто будет слушать запись нашего разговора в Москве. Ведь смотреть в глаза своему противнику — это одно, а слушать запись — совсем другое!

Отказав себе в маленьком удовольствии, я спросил:

— Тебя кто-нибудь уполномочил провести со мной эту беседу?

— Нет, это моя личная инициатива, — поспешил заверить меня Копленд, и я еще раз подумал, что он не зря отключил свой аппарат: начатая им дискуссия могла закончиться самым неожиданным образом!

— Тогда я вот что тебе скажу, Гэри. Ты обратился не по адресу. И вообще зря затеял этот разговор. Время для него еще не пришло.

Говоря о времени, я имел в виду не только осложнившуюся из-за ввода наших войск в Афганистан международную обстановку и начавшийся очередной виток холодной войны, что само по себе не располагало к интимным встречам между резидентами двух, противоборствующих разведок. Я очень надеялся, что с помощью установленного в кабинете американского посла микрофона нам удастся получить кое-какую полезную информацию, а уж тогда мы придумаем, о чем и как нам поговорить с Коплендом!

Я очень люблю омлет с шампиньонами. Не знаю, как поступил мой американский коллега, но я ушел, даже не притронувшись к этому изысканному блюду.

36

Люди, выбравшие профессию разведчика по призванию, независимо от их политических взглядов и приверженности той или иной идеологии, должны быть убежденными интернационалистами.

С кем только им не приходится встречаться! Кого только не приходится вербовать? И белых, и черных, желтых, и сереньких, и в полосочку! И всем нужно понравиться, со всеми нужно установить хотя бы нормальные человеческие отношения, а еще лучше дружбу, потому что от дружбы всего один шаг до делового партнерства, то есть до того самого сотрудничества, которое и является конечной целью взаимоотношений разведчика с интересующим его иностранцем.

Каждому известно, что хорошие личные отношения складываются на основе обоюдной личной симпатии, умения выслушать человека и вникнуть в его проблемы. Этими качествами и должен обладать настоящий агентурист. А еще он должен быть начисто лишен расовых и национальных предрассудков, он должен искренне верить в то, что дети разных народов, независимо от цвета их кожи и разреза глаз, отличаются друг от друга только характерами, но никак не умственными или иными способностями.

Вы можете сколько угодно пить с нужным вам человеком на брудершафт, но он не проникнется к вам доверием и не станет вашим другом до тех пор, пока не увидит в глазах ваших искреннее, а не наигранное дружелюбие, пока не убедится, что вы считаете его по меньшей мере равным себе и без всяких комплексов воспринимаете его таким, каков он есть.

На своем личном опыте я убедился, что все так называемые «цветные», а особенно представители черной расы, генетически, как-то нечеловечески (я бы даже сказал по-звериному) чувствительны к любой фальши во взаимоотношениях с белым человеком, к любым проявлениям расового превосходства, неуважения или дискриминации. И любая попытка обмануть их, попробовать за счет актерских способностей изобразить то, чего нет на самом деле, все равно обречена на неудачу.

Я рискую повториться, но разведывательная работа в Африке имеет еще одну особенность. Она состоит в том, что основное общение с полезными связями и даже часть агентурных встреч происходит на квартире разведчика, и таким образом члены его семьи тоже оказываются втянутыми в оперативную деятельность. А потому многие требования, которые предъявляются к разведчику, распространяются также на его жену и даже на малолетних детей.

Предположим, что вчера, встретив нужного вам африканца в каком-нибудь правительственном учреждении или на протокольном мероприятии, вы с обворожительной улыбкой распинались ему в искренней дружбе, а сегодня он пришел к вам в гости и увидел недобрый или брезгливый взгляд жены. Или ваш ребенок при виде чернокожего гостя закричал от ужаса и забился в дальний конец квартиры. Можете быть уверены, что после этого никакой дружбы у вас с этим африканцем не получится! И не старайтесь!

И наоборот: жена ваша встретила его широкой, доброжелательной улыбкой, без всяких предубеждений протянула ему руку, села с ним за один стол, да еще села так, чтобы он имел возможность насладиться белизной ее длинной ноги, выглядывающей в разрез юбки или платья! А ваш сын или дочь с разбега бросились ему на колени, обняли за шею, а потом показали ему свои игрушки или рисунки. И он ваш! Вместе со всеми своими потрохами и информацией, которой он владеет и ради которой вы и пригласили его к себе.

И неважно, что члены вашей семьи не владеют языком, на котором говорит ваш гость. И вообще, незнание иностранного языка имеет как минусы, так и плюсы.

Плюс состоит в том, что жена по договоренности с вами может учинить гостю настоящий допрос и проявить интерес к таким интимным подробностям его бытия, о которых вам спрашивать просто неудобно! И не беда, что задавать вопросы она будет по-русски! Переводить-то все равно придется вам, и уж тут вы дадите волю и, прикрываясь святой женской любознательностью, сформулируете их таким образом, чтобы получить всю интересующую вас информацию.

А минус состоит в том, что вам ни в коем случае нельзя делать в адрес гостя каких-либо критических замечаний, а тем более осуждать его за какие-то действия. Он может не знать ни слова по-русски, но уловить интонацию, увидеть гримасу неприязни на лице, и этого будет достаточно, чтобы он догадался о вашем истинном к нему отношении.

И дети разведчика (вольно или невольно) тоже являются активными участниками вербовочного процесса! Особенно, когда требуется выяснить, созрел ли ваш клиент, чтобы принять от вас какое-нибудь подношение.

В азиатской стране, когда Иришке было всего пять лет, она как-то по своей инициативе подошла к гостю и спросила, есть ли у него маленькая дочка. Когда гость ответил утвердительно, она притащила свою любимую куклу и попросила подарить ее незнакомой подружке. Гость не смог отказаться, и на последующих встречах за куклой пошли более дорогие подарки, теперь уже от родителей: сначала от Татьяны жене по случаю рождения очередного ребенка, а потом и я включился в этот процесс.

Не прошло и нескольких месяцев, как мой гость настолько привык на каждой встрече получать какой-нибудь подарок, что сам заговорил о том, как бы придать нашим отношениям деловой характер!

Только тот, кто подолгу жил за границей в одиночестве, поймет, с каким нетерпением я ждал приезда в страну жены и дочери. Помимо избавления от всяческих житейских неудобств и опостылевших бытовых проблем, сопутствующих холостяцкому существованию, я рассчитывал на их помощь в моей профессиональной деятельности: за время зарубежных странствий Татьяна и Иришка приобрели большой опыт общения с иностранцами всех мастей, и их присутствие должно было значительно расширить мои возможности в работе с полезными связями.

В течение двух дней, предшествовавших их приезду, я посвящал все свободное время уборке квартиры и наведению в ней надлежащего порядка. Не могу сказать, что до этого она имела захламленный или неопрятный вид, и тем не менее до глубокой ночи я мыл, чистил, драил, доводил до блеска и вообще старался вовсю. Излишне говорить, что с самого утра в день рейса Аэрофлота я находился в приподнятом настроении. С этим же настроением я отправился в аэропорт…

Стоя на открытой террасе аэровокзала и глядя, как заходит на посадку элегантный Ил-62, я волновался почти так же, как четырнадцать лет назад, когда в аэропорту Внуково впервые встречал Татьяну. Только в тот раз у меня был заготовлен целый монолог, в котором смешались извинения за мое поведение в Сочи, признание в любви, предложение руки и сердца и многое другое, что говорят в подобных случаях, а сейчас никаких речей я не готовил, да и ситуация была несколько иной.