Аббатство кошмаров. Усадьба Грилла - Томас Лав Пикок

отправились спать. Не прошло и получаса, как Шелли показалось, что он услышал шум в одной из комнат нижнего этажа. Он тут же спустился вниз, захватив с собой два пистолета, которые зарядил перед сном, словно предчувствовал, что они могут пригодиться. Войдя в бильярдную, он услышал удаляющиеся шаги и прошел в маленькую комнату, служившую ему кабинетом. Там он увидел человека, который в этот момент вылезал в окно, обсаженное высокими кустами. Незнакомец выстрелил в Шелли, но промахнулся. Выстрелил и Биши — осечка. Тогда незнакомец повалил Шелли на пол, и они стали бороться. Биши разрядил в него второй пистолет, и ему показалось, что он ранил своего противника в плечо, ибо тот сразу же вскочил на ноги, громко вскрикнув. «Клянусь богом, я отомщу! — сказал он. — Я убью вашу жену, изнасилую вашу сестру. Я отомщу, так и знайте!» С этими словами он скрылся, и мы решили, что до утра, по крайней мере, он больше не вернется. Когда произошло это ужасное происшествие, слуги еще не спали, хотя и легли. Было около одиннадцати. Мы все собрались в гостиной и не расходились часа два. После этого Шелли уговорил нас идти спать, считая, что нападение уже не повторится. Мы ушли, в гостиной остались только Биши и наш новый слуга, который был в доме всего один день. После того как я снова легла, прошло, вероятно, часа три, и вдруг раздался выстрел. Я побежала вниз и увидела, что фланелевый халат мужа и занавеска прострелены. Выяснилось, что Биши отослал Дэниэля узнать, который час, и, когда слуга вышел, услыхал за окном шум. Он шагнул к окну, убийца выбил стекло и выстрелил в него. К счастью, пуля пробила халат, но сам Биши не пострадал. По чистой случайности, он стоял боком, — стой он лицом к окну, пуля наверняка убила бы его. Биши тоже выстрелил, но пистолет опять дал осечку, и тогда он бросился на противника, вооружившись старой шпагой, которую мы нашли в доме. Убийца попытался было отнять шпагу, но тут в комнату вбежал Дэниэль, и он скрылся. Было четыре часа утра. Ночь была жуткая: свирепо выл ветер, лил дождь. С тех пор больше мы этого человека не видали, однако у нас есть все основания полагать, что он был из местных, так как на следующее же утро кто-то сообщил владельцам лавок, что мистер Шелли выдумал всю эту историю, специально чтобы уехать, не заплатив по счетам. Те поверили, и убийцу искать даже не пытались. В воскресенье мы покинули Таниролт».

Со своей стороны мистер Хогг замечает:

«Все, кто хорошо знал эти места, кто был наслышан о ночном происшествии и провел тщательное расследование, единодушно утверждают, что никто и не думал покушаться на жизнь Шелли».

Результаты расследования, о котором пишет мистер Хогг, были мне хорошо известны. Летом 1813 года я был в Северном Уэльсе и много слышал об этой истории. Когда на следующий день стали осматривать дом и лужайку за домом, то заметили, что трава на лужайке истоптана и примята. Однако следов на мокрой земле не нашли; следы оставались только между окном и поляной. Когда же увидели застрявшую в стене пулю, то поняли, что стреляли не в дом, а из дома. Из чего следовало, что все действия осуществлялись изнутри. Психологический феномен такого рода галлюцинаций мы рассмотрим более обстоятельно на другом примере. Речь идет о фантазии, хотя и не столь драматичной, но зато более стойкой и более подробно описанной. Впрочем, событие, которое я имею в виду, произошло гораздо позже, и в этой статье говорить о нем я не буду.

С Шелли я познакомился в 1812 году, как раз перед его поездкой в Таниролт. В 1813 году до моего отъезда в Северный Уэльс мы виделись пару раз. Когда я вернулся, он жил в Брэкнелле и пригласил меня к себе. Я приехал. Он жил с женой, ее сестрой Элизой и только что родившейся дочкой Иантой.

По этому поводу мистер Хогг пишет:

«Судя по всему, к дочери он был совершенно равнодушен, она не доставляла ему никакой радости. При мне, во всяком случае, он никогда не говорил о ней, а сам я ни разу ее не видел».

Что касается чувств поэта к своему первенцу, то здесь мистер Хогг заблуждается. К девочке Шелли был очень привязан; бывало, он подолгу носил ее на руках по комнате под заунывную песню собственного сочинения, которая состояла всего из одного выдуманного им слова. Он пел: «Яхмани, Яхмани, Яхмани»[835]. Мне эта песня не нравилась, зато девочке — что важнее — нравилась очень и убаюкивала ее, когда она капризничала. Вообще детей своих Шелли обожал. Он был необычайно любящим отцом. Другое дело, что девочку окружали люди, которые ему не нравились. Он недолюбливал кормилицу и ненавидел свояченицу, которая уделяла ребенку много времени. Я часто думал, что если бы Харриет сама кормила ребенка, а ее сестра не жила с ними, их союз оказался бы гораздо более прочным. Но об этом позже, когда речь пойдет о том, как они расстались.

В Брэкнелле Шелли окружало многочисленное общество, причем большинство знакомых придерживалось таких же, как и он, взглядов на религию и политику, не говоря уж о вегетарианстве. У каждого, однако, был свой конек. Принимая отдельные положения протестантской церкви, каждый тем не менее по-своему толковал их, что неизбежно приводило к увлеченным и далеко не всегда сдержанным спорам. Порой я не мог удержаться от смеха, когда слышал, с каким пылом обсуждают они проблемы, лишенные всякой практической ценности, воображая при этом, будто от их споров по меньшей мере зависит благополучие всего человечества. Харриет Шелли всегда была готова посмеяться вместе со мной, чем также вызывала крайнее неодобрение самых заядлых спорщиков. В Брэкнелле мистера Хогга тогда не было, однако он прекрасно знал местное общество, и многие из тех, кто собирался у Шелли, выведены в его воспоминаниях под инициалами, которые нет никакой необходимости расшифровывать.

Одним из самых запоминающихся членов этого общества был человек, которого мистер Хогг называет Д. Ф. Н.[836] и о котором рассказывает несколько анекдотов.

Добавлю о нем кое-что и от себя. Это был вполне достойный человек, приятный собеседник, который ничуть не проигрывал от того, что воплощал собой одну, а вернее, две связанные между собой идеи. Он полагал, что все наши недуги — как душевные, так и телесные — возникают от употребления животной пищи и спиртных