Экспедиция «Тяготение» - Хол Клемент

Сомнения, увы, оказались не беспочвенными. Системы защиты, встроенные в энергоблок, обеспечивали главным образом безопасность этой машины; тем не менее, они могли анализировать внешнюю нагрузку в деталях. Они позволили блоку выдавать ток, а не напряжение, до уровня, — установленного ручным управлением. Естественно, Бордендер установил минимально допустимое значение. Сопротивление протянуло несколько секунд, а могло бы продержаться неограниченно долгое время, если бы концы стержня находились подо льдом.

Вокруг стержня бурлила вода и мгновенно превращалась в облачко микроскопических кристалликов льда в плотном холодном воздухе. Облачко скрывало из виду стержень.

Однако последний фут стержня не защищало весьма специфическое, латентное тепло нагревавшейся воды, и в этом месте металл незаметно накалялся. Естественно, что сопротивление стержня росло с увеличением температуры. Энергоблок, силясь поддержать постоянный ток, увеличил напряжение и еще больше нагрел металл, в основном в уже накаленных секторах. Края «шпильки» побагровели, потом исходящее от них белое свечение озарило облако, заставив Дондрагмера помимо воли отпрянуть на дальний конец мостика, в то время как Бордендер и его спутник попытались расплющиться и слиться со льдом.

Лицо Бенджа исказила гримаса беззвучного крика, а Макдевитт прошептал:

— Эта штука не может взорваться!

Конечно же, их переживания несколько запоздали. К тому времени, как сигнал достиг спутника и был развернут в картинку, один край металлической петли расплавился, а энергоблок автоматически отключился. Бордендер, скорее удивленный, чем обрадованный, тут же переключил управление с автоматического на ручное и, не тратя время на разговоры с капитаном, начал разбираться в происшедшем.

Это не потребовало много времени; Бордендер был последовательным мыслителем и успел вобрать гораздо больше инопланетных познаний, чем рулевые. Он разбирался в принципах действия и конструкции энергоблоков примерно так же, как студент высшей школы — в принципах действия и конструкции телевизионного приемника: сам он не мог построить такое устройство, однако был в состоянии отыскать причину крупной неисправности. В оправдание Бордендеру надо сказать, что из него готовили скорее химика, чем физика.

Люди наблюдали за ним с удивлением, а Дондрагмер — с некоторым беспокойством. Бордендер и его помощник снова придали стержню нужную форму. С помощью бурильного оборудования углубили рытвину, вытопленную нагревателем во льду, настолько, чтобы в ней уместилась коробка энергоблока. Затем месклиниты опустили блок в яму, снова подсоединили концы стержня и все забросали осколками льда, образовавшимися при бурении, оставив открытыми только ручки управления. Бордендер снова включил подачу энергии, на этот раз отступив гораздо быстрее.

Снова появилось белое облако, но теперь оно стало расти и расплываться по сторонам. Облако обволокло правый борт «Квембли», капитанский мостик, закрыло поле обзора Дондрагмеру и видеокамере передатчика. Подсвеченное лучами прожекторов снаружи, оно привлекло внимание тех месклинитов, что сейчас уже приближались к склону долины, а также партии Стакенди, находившейся еще дальше, на десять миль западнее. Погруженная в тающий лед петля заставляла его испаряться. Горячий пар, преодолев расстояние в долю миллиметра, собирался в капли и снова испарялся, хотя и менее интенсивно, с поверхности расползающегося во все стороны бассейна, и опять обращался в лед от соприкосновения с воздухом. Дымящееся озерцо, длиной примерно в три четверти корпуса «Квембли» и шести футов в ширину, начало мелеть, поскольку его содержимое, ставшее ледяной пылью, ветер уносил быстрее, чем оно восполнялось таянием.

Один край озерца достиг крейсера, и Дондрагмера, заметившего проблеск воды сквозь прореху в облачной завесе, обожгла пугающая мысль. Он торопливо надел гермокостюм и устремился к главному шлюзу. Здесь капитан замешкался; гермокостюм мешал ему определить на ощупь, не перегревается ли корпус корабля, а термометры на борту были только в лаборатории. Он решил было отправиться туда, но побоялся упустить время. Вместо этого месклинит открыл верхние трубопроводы безопасности на внешнем шлюзе, которыми управляли изнутри с помощью специальных канатов, проходивших через жидкую ловушку для газов. Он не знал, сколь долго продержится тепло снаружи — достаточно ли долго, чтобы нагреть аммиак в шлюзе и довести его до кипения. Корпус «Квембли» хорошо изолирован, и поэтому просачивание будет очень медленным, успокаивал себя капитан. А что, если кипящий аммиак попадет внутрь корабля? Это был как раз тот случай, когда малые познания рождают большое беспокойство. Тем не менее, открыв трубопроводы, капитан не причинил особого вреда судну, зато несколько приободрился. Он торопливо вернулся на мостик посмотреть, что происходит снаружи.

Мягкий ветер с запада, стараясь отогнать ледяной туман, рвал его в клочья, и сквозь просветы Дондрагмер смог рассмотреть, что уровень воды стал ниже. Правда, площадь озерца возросла немного, но, понаблюдав за ним, капитан решил, что достигнут некоторый предел. Иногда ему удавалось разглядеть двоих своих подчиненных, перебирающихся с места на место в поисках точки наилучшего обзора. Наконец месклиниты разместились почти под самым мостиком, по ветру.

Какое-то время уровень воды словно застыл на одной отметке, хотя никто из наблюдающих не мог понять почему. Позже они решили, что кипящая вода проплавила себе путь до все еще жидкого пласта под «Квембли», на испарение которого ушло не менее пятнадцати минут. По истечении этого времени в бурлящем озерце показались верхушки камней, лежащих на дне, и Дондрагмер неожиданно сообразил, что необходимо отключить энергоблок до того, как стержень расплавится снова.

Теперь-то он знал, что опасности взрыва нет; однако несколько дюймов проволоки уже расплавились, и будет не так-то просто восстановить рефрижератор. А если стержень будет плавиться дальше, хлопот не оберешься. Раз уровень воды достиг камней на дне, петля перестала следовать за тающим льдом. Надо выйти и достаточно быстро подобраться к ручкам управления, чтобы предотвратить новую аварию. Капитан не стал тратить время на упреки ученым за то, что не привязали шнур к ручкам управления; он и сам об этом не побеспокоился.

Дондрагмер надел гермокостюм и вышел наружу через шлюз командного поста. Изгиб корпуса скрывал озеро, и он начал спускаться вниз, придерживаясь за скобы, настолько быстро, насколько позволял густой туман. Все еще спускаясь, он прокричал Бордендеру:

— Не позволяй стержню расплавиться сноба! Выключи энергию!

Ответный невнятный рев дал понять, что он услышан, однако больше из белой пелены не донеслось ни звука. Он продолжал спуск, осторожно нащупывая путь, пока наконец не достиг самого низа изгибавшегося корпуса. Теперь только толстая прослойка демпфера и две трети высоты тележек отделяли месклинита от дымящейся поверхности воды. Конечно же, она не кипела при таком давлении, однако была горячей даже по меркам землян. Капитан поежился, понимая, что гермокостюм — плохая защита. Однако он отмахнулся от неприятной мысли; работа есть работа, и ее надо делать.

Энергоблок находился у кормы, довольно далеко от того места, где сейчас находился капитан, и, скорее всего, был окружен горячей водой. Дондрагмер не видел иного выхода, как двигаться вперед по корпусу: если уж придется прыгать, захваты на корпусе только помешают. И месклинит направился вперед.

Почти сразу же он выбрался на чистый воздух и увидел, что Бордендер и его помощник исчезли, очевидно, пробирались к дальнему концу озерца в надежде выполнить приказ. Капитан продолжал двигаться вперед и через ярд-другой заметил, что можно спуститься на нерастаявший лед. Он так и сделал и заторопился по следу, оставленному, как он предполагал, его матросами.

Но почти сразу же пришлось сбавить темп, потому что он снова очутился в ледяном тумане, слишком близко к воде, чтобы рисковать. По мере продвижения он несколько раз позвал матросов и успокоился, услышав отклик. Значит, они пока еще не провалились в воду.

Капитан нагнал их почти под самой кормой крейсера, обогнув озерцо. Его поджидало ужасное разочарование: энергоблок находился не только вне пределов досягаемости, но и вне пределов видимости. Прыгать в воду было бы полным безумием, даже для месклинитов, равнодушных к опасности. Рассудительному Бордендеру подобная мысль даже не пришла в голову, но она посетила Дондрагмера, пережившего необычайные приключения в экваториальной зоне Месклина с низким тяготением много лет назад.

Времени оставалось совсем немного. Заглянув за кромку льда, все трое смогли разглядеть в просветах округлые верхушки камней, разделяемые водой, которая убывала на глазах. Очевидно, петля уже почти полностью обнажилась; рассчитывать на то, что, по счастливой случайности, она застряла между камней и все еще скрыта водой, не приходилось. Пару минут капитан взвешивал разнообразные рискованные меры, а лотом внезапно, не отдав никаких приказаний, скользнул вниз, за край, и с высоты двух футов упал на верхушку камня.