Покоренные страстью - Вирджиния Хенли

Подойдя к невесте, он положил руки ей на плечи и наклонился, прикасаясь губами к уху женщины. Огонек погладила лорда по щеке и игриво произнесла:

— Я знаю, чего бы ты пожелал, я и сама хочу того же.

Сегодня они были настроены подразнить, помучить друг друга. Ладони Дугласа скользнули ниже, он хрипло прошептал:

— От одной мысли об исполнении этого желания у меня пересыхает во рту.

— У меня тоже, — запуская пальцы в его волосы, ответила Тина. — Так хочется, что даже чувствую на языке этот вкус, — нарочно продолжила она.

Рэм поднял ее на руки.

— Я не в силах противостоять своим грешным желаниям. И скажу тебе, чего хочу, если ты сделаешь то же самое.

Они торжественно посмотрели друг другу в глаза и хором произнесли:

— Шоколадных трюфелей мсье Бюрка!

Расхохотавшись, любовники упали на кровать. Лицо Рэма тотчас же стало серьезным.

— Я изголодался по тебе, дорогая.

Нежные руки лорда принялись раздевать Тину. Когда вся их одежда оказалась на полу, Огонек опустилась рядом с ней на колени. Дуглас сделал то же самое. Они обнялись и прильнули друг к другу, их губы слились воедино, никакая сила на земле не смогла бы сейчас разъединить пару. Лорд ощущал, что его невеста стала частью него самого. Только через час неистовые объятия и поцелуи утихли и любовники легли в кровать.

Рэм знал, что вся зима будет состоять для них из череды разлук, ему придется ездить по всей стране и набирать рекрутов в армию. Но сегодняшняя ночь принадлежала ему и Тине, и они выпьют ее до дна, насладившись сполна, как и положено двум любящим сердцам, созданным друг для друга. Огонь очага им был не нужен — этой холодной ночью они пылали от любви. Дуглас так долго мечтал о прекрасном теле своей возлюбленной, что его охватила дрожь, когда он почувствовал ответное желание. Проникнув вглубь Тины, он замер, пока они оба не ощутили пульсацию жизни, и тогда, медленно касаясь, лорд покрыл поцелуями виски, лоб и веки женщины. Его язык становился все настойчивее, он бился и проникал в потайные уголки так же, как и его плоть внизу. Так они мучили друг друга еще час, оттягивая неизбежный оргазм, который разлучит их. Последнее содрогание было столь глубоким и настолько удовлетворило обоих любовников, что казалось чем-то неземным. До самого утра Тина лежала в объятиях жениха.

— Я отвезу тебя домой, в замок Дугласов. Надеюсь, его вид не вызовет в тебе отвращения, ведь ты так страдала там. Мне придется отправляться на запад, а потом — на север, но я клянусь приезжать домой на ночь, если окажусь ближе чем в пятидесяти милях от замка.

— Дом для меня там, где находишься ты. И если ты не сможешь приехать ко мне, то я приеду к тебе, даже если это будет на самом краю света.

Они знали, что их любовь бесконечна.

Из Эдинбурга они отправились легкой рысью, так что путешествие в 40 миль заняло у Рэма и его невесты почти целый день. Им, однако, оно не показалось слишком длинным, поскольку каждая минута скачки по величественным холмам была упоительна. Зима придавала всему вокруг необычный, таинственный вид, окрашивая землю в серебристо-серый тон, а небо — в свинцовый. Вдалеке, скрываясь за голыми ветвями деревьев, промелькнул олень, высоко в небе над группой всадников в поисках добычи кружили орлы. Остановившись на берегу реки Клайд напоить лошадей, молодая пара удалилась от всех, чтобы украдкой насладился несколькими поцелуями. Холодный воздух пьянил, как вино. На оставшуюся часть пути Дуглас взял невесту к себе в седло. Теплое благоухание ее волос, смешиваясь с запахом кожаной сбруи, действовало на него настолько возбуждающе, что он с трудом дождался возвращения в замок, где подхватил Тину на руки и отнес в постель.

Дамарис и Александр рука об руку стояли на верхней ступеньке лестницы. Они так долго ожидали приезда Валентины и Рэма, что уже не надеялись их когда-нибудь увидеть. Только после 16 долгих лет Александру удалось заставить Дамарис выслушать его историю, которая произошла в ту ужасную, трагическую ночь. Дамарис поверила мужу. Никогда не переставая любить его, она глубоко страдала при мысли, что он мог ее отравить, и поэтому окружила себя стеной молчания. Мертвыми они стали сейчас ближе друг к другу, чем когда были живыми. Александр поверил Дамарис, что зло все еще бродит по Грозному замку, и призраки решили оберегать жизнь и любовь Рэмсея и Валентины. Они чувствовали, что погибли не зря, если Тине и Рэму будет даровано семейное счастье, в котором было отказано им. Своей доброй волей они сумеют победить дух зла, поселившийся в замке.

Не только привидения радовались счастливому возвращению Черного Рэма. Его бандиты и люди Ангуса, узнав об аресте их предводителя, собрались все вместе. Они не теряли надежды, что Сорвиголова сможет вырваться из лап врагов. Волкодав Рэма, Выпивоха, в приступе счастья катался по полу, требуя, чтобы его хозяин и леди погладили и потрепали его и позволили облизать их лица. Было решено устроить пир. Мсье Бюрк занялся приготовлением угощения, а Колин разыскал волынщиков и пригласил в замок всех жителей селения. Все выглядело так, будто Рождество в этом году наступило раньше. Призраки были счастливы видеть, как Рэм и Тина любят друг друга. Молодые больше не напоминали двух скорпионов, выискивающих у противника слабые места, чтобы ужалить. У Александра и Дамарис оставалась еще одна тайна — необходимо было, чтобы Валентина нашла секретные записи Чокнутого Малкольма, где излагалась вся история клана Дугласов. Только так можно было узнать всю правду и предотвратить новую трагедию.

На следующее утро молодые встали поздно и, спустившись в зал, обнаружили, что весь он изукрашен и убран ветками остролиста, омелы и плюща. Рэм пожелал бандитам удачи, а Тина покраснела, когда при виде нее те принялись присвистывать и восхищенно чмокать.

Лорд, изогнув бровь, предостерег своих людей:

— Можете не пыжиться, на мою это не действует.

Это был один из счастливейших дней в их жизни. Дуглас и его невеста навестили в конюшне прекрасную берберийскую кобылу, вид которой уже безошибочно говорил о том, что она жеребая. Рэм и Тина немного поспорили, кому будет принадлежать отпрыск Индиго и как его стоит назвать. Огонек считала, что лошадь должна вынашивать жеребенка больше года, но жених убедил ее, что достаточно и одиннадцати месяцев. После обеда пошел снег, и вся компания выбежала из замка порезвиться и поиграть в снежки. Тина забеспокоилась: если Рэм с людьми покинут замок на рассвете, как планировалось, то их застигнут мороз и снежная буря. Но лорд, смеясь, принялся обнимать ее.

— Как я смогу замерзнуть, когда твоя любовь так сильно греет меня?