Малькольм - Джеймс Парди

Мистер Жерар вытер лоб носовым платком.

— Вы, Малькольм, кажется, так близки мне по происхождению и взглядам. И мадам Жерар увлеклась вами так быстро и неистово, что мы решили осведомиться, — при этих словах мистер Жерар вынул маленькую серебряную коробку с несколькими пастилками и поспешно сунул одну из них в рот, — мы хотели осведомиться, не желали бы вы поехать с нами на лето в наш загородный дом. Разумеется, мы обо всем позаботимся, и вам не придется отказываться от вашего номера. Я буду рад взять на себя всю ответственность на этот счет…

— Я так удивлен вашей щедростью, что у меня нет слов, — воскликнул Малькольм. Он поднялся и минуту или две ходил по комнате.

— Не хотите ли послушать мои раковины? — Малькольм предложил одну из крупных раковин.

— Уделили ли вы должное внимание тому, что я предлагаю вам, Малькольм? — в этот момент мистер Жерар помрачнел и отказался от протянутой раковины.

— О да, сэр, должное внимание, — ответил Малькольм. — Меня никто никогда никуда не приглашал, понимаете, разве только отец. Я не выходил из этого отеля, разве что иногда в другие отели… то есть, пока не встретил мистера Кокса.

Мистер Жерар несколько нетерпеливо забарабанил пальцами по деревянной оконечности дивана.

— Я и моя жена были бы очень счастливы, если бы вы приехали, — произнес мистер Жерар, будто подводя итог соглашению. — Можем ли мы ожидать вас?

— Но мне придется оставить всех новых друзей! — выкрикнул Малькольм.

— Ваших новых друзей? — ответил мистер Жерар с удивлением, как человек, услышавший нечто совершенно непредвиденное и к тому же незаслуженное.

— В особенности, Кермита и мистера Кокса, — проинформировал его Малькольм. — Я не считаю Эстеля Бланка — он мне не друг — хотя через двадцать лет, как он сам сказал, и такое возможно.

— Я не знаком с этими людьми, кроме как по имени, — мистер Жерар стал несколько замкнут. — Понимаете, Малькольм, я часто в отъезде и не всегда знаком с друзьями моей жены. На деле я часто даже не знаю их имев и, возвращаясь в Замок из долгой поездки, впервые встречаюсь с ними лицом к лицу. Зачастую я никогда больше не вижу их после этого первого знакомства.

— Вам не слишком-то нравятся чужие друзья, — заметил Малькольм.

— Дорогой Малькольм, я не стану отрицать, что никогда не любил ни одного из друзей моей жены. Вы — первый.

— Вы хотите сказать, что вы говорите обо мне всерьез? — Малькольм был удивлен.

— Конечно, всерьез! — ответил мистер Жерар горячо. — Я всегда говорю всерьез.

— Но вы не понимаете, мистер Жерар, сэр, — заверил его Малькольм. — Прежде, чем я встретил мистера Кокса на скамье, этот гостиничный номер был вся моя жизнь. Ничего особенного. А потом вдруг: приглашения отовсюду, звонки в полночь. Всего стало чуть ли не слишком много.

И Малькольм подошел и пожал руку мистеру Жерару, который не был вполне готов к такому проявлению этикета. Мистер Жерар начал подниматься и случайным движением коленей оттолкнул мальчика от себя, так что Малькольм едва не потерял равновесие.

Мистер Жерар так и застыл в этой неуклюжей позе.

— Я чувствую, мистер Жерар, сэр, — сказал Малькольм, восстанавливая равновесие, — что жизнь начинается.

— Я чувствую почти то же, что и вы, — ответил мистер Жерар, — и хотя моя жизнь далека от начала, я вижу, как все заново рождается в вас. Может быть, потому, что вы мне как сын. Но, как я уже сказал, мне кажется, что вы одного со мной положения и происхождения.

— Благодаря отцу, — сказал Малькольм.

— Нет, не благодаря отцу, — убедил его мистер Жерар. — Благодаря вам. Мы же видим вас, а не вашего отца.

— В это мне очень тяжело поверить, — произнес Малькольм.

— Что тяжело? — спросил мистер Жерар. На его лице была написана тревога.

— Что вы даете мне такую высокую оценку, сэр. Видите, затруднение мое в том, что я едва ли могу оценить себя. Я и сам-то не уверен, что существую.

— Вам кажется, будто вы не существуете? — мистер Жерар взвесил слова мальчика.

— Верно. И когда другие люди вдруг обращают на меня такое внимание, мне кажется, что здесь что-то не так…

— Вы всем по душе, — сказал мистер Жерар. — По крайней мере, нам, и я уверен, что все остальные считают так же.

— Благодарю вас, мистер Жерар, сэр, — и Малькольм уставился на золотую вышивку своего халата.

— Так вы примете приглашение, Малькольм?

— Я буду счастлив принять его, мистер Жерар.

— Пожалуйста, называйте меня по имени, хотя я старше вас на двадцать с лишним лет.

— Как ваше имя? — спросил Малькольм несколько застенчиво, сомневаясь, можно ли задавать такой вопрос великому человеку.

— Жерар, — ответил мистер Жерар.

— Но ведь это ваша фамилия, сэр?

— У меня одинаковые имя и фамилия.

— Вы хотите сказать, что вы…

— Жерар Жерар, именно так. Когда я был молодь» человеком, это было очень трудно сносить, но сейчас я постарел и люблю свое имя.

— Вы очень милый старик, — подтвердил Малькольм.

— Мне и показалось, что вы восхищаетесь мной. Потому, в частности, я хотел, чтоб вы ехали с нами. Моя жена, тем не менее, большой ваш адепт.

— Правда? — Малькольм сглотнул, размышляя над словом «адепт». — Поблагодарите ее, пожалуйста.

— Так когда вы думаете нанести нам маленький визит? — спросил Жерар.

— О нет, я не могу ехать, — твердо ответил Малькольм.

— Что? — произнес Жерар с нотой властного гнева. Едва переменив выражение на лице, он полностью вошел в роль миллиардера и магната.

— Вы здесь не при чем, — спокойно ответил Малькольм, прохаживаясь взад-вперед по комнате.

Мистер Жерар выпил всю воду в стакане, открыл щелчком коробку с пастилками, заглянул в нее, не вынул ни одной, и щелчком закупорил коробку.

Малькольм был слегка ошеломлен тем, как свирепо выглядел Жерар в тот момент.

— Я не могу уйти со скамьи, — сказал ему Малькольм, — И я не думаю, чтоб я смог так просто покинуть Кермита и мистера Кокса.

— А, ну возьмите их с собой, — мистер Жерар выразил некоторое облегчение, — если в этом дело!

— Я даже не знаю, могу ли я называть вас Жерар, сэр, — продолжил Малькольм.

— Из-за моего преклонного возраста? — поинтересовался Жерар.

— Не знаю из-за чего, сэр, — ответил Малькольм. — Может быть, потому что обращаться к вам по имени было бы, как говорится, нарушением субординации.

Жерар Жерар остановился, а потом сказал:

— Кому есть дело до того, как вы называете меня? Зовите меня как хотите, или вообще не зовите, только приезжайте!

Мистер Жерар попытался улыбнуться и вернуть себе обходительный облик.

— Видите, — продолжил Малькольм, — я ужасно боюсь уйти отсюда, где я всегда одинок и жду, и поехать туда, где люди могут потребовать меня в любую мину, ту…

— Никто не потребует от вас того, чего вы не захотите, — терпеливо ответил мистер Жерар, и Малькольм почувствовал, что терпение великого человека быстро иссякает.

— Я должен отклонить ваше любезное приглашение, — Малькольм собрал все свое мужество.

— Должна быть еще причина, которой вы не называете.

— Нет, Жерар, — Малькольм с усилием произнес его имя, — причины нет. Я не могу объяснить причину, кроме того, что она имеет отношение к скамье, инструкциям мистера Кокса, да еще к моему новому другу, Кермиту, который, кстати сказать, должно быть, очень задет тем, что ни разу не был приглашен в Замок познакомиться с мадам Жерар и, конечно, с вами, сэр…

— Понятно, — сказал Жерар, пропустив почти все сказанное Малькольмом. Тем не менее, он не сделал движения, чтобы уйти.

— Я очень хочу угодить вам, — сказал Малькольм после долгого молчания. — И мадам Жерар тоже, хотя я не знаю, почему мне хочется угождать ей, но все-таки хочется.

— Так вы еще подумаете? — громко выкрикнул мистер Жерар.

— Я хочу ехать, — ответил Малькольм. — Но я боюсь, что не смогу.

— Чего же вы боитесь? — прогремел мистер Жерар.

— По-моему, я сказал вам, сэр: оставить скамью.

— Не называйте меня сэр! — приказал Жерар с холодной свирепостью. — И что это к черту за скамья…

— Скамья, где я получаю адреса. Где, собственно, я получил ваш адрес, Жерар Жерар!

Жерар нахмурил бровь.

— У меня кружится голова от всех этих адресов, от прошлых и от будущих… Их еще десятки впереди. Может быть, сотни. Вы должны дать мне время, Жерар Жерар.

— Но что же это за скамья, провались она? — гнев Жерара ослабевал.

— Она рядом с отелем. Я там всегда жду, когда отец вернется домой.

Рот мистера Жерара открылся и закрылся.

— Я почти ни с кем не разговаривал со времени исчезновения или смерти моего отца. Тогда-то мистер Кокс попытался ввести меня в жизнь и в людской круг.