Образ жизни - Яков Тублин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предпочтение
Как прекрасно, что я не читаю газет,Предпочтя на закатное небо глазеть,Предпочтя дрожь листвы и рассветаЖёлтым сплетням, кровавым вендеттам.
Всё же кажется мне: безусловно я прав,Что не покупаю бумажных отрав,Предпочтя этим страхам и сказкамРазвороты небесной раскраски.
И в кармане останется всё же деньга —Мне она пригодится в теченье денька:Если пивом согрею я душу —Божьей заповеди не нарушу.
Жёлтым сплетням, кровавым вендеттамПредпочту росный воздух рассвета,Предпочту на осеннее небо глазеть.
Как прекрасно, что я не читаю газет!
Под Прокрустом
Мы выросли под знаменем Прокруста:Кто не дорос,А кто — наоборот.Ещё в ушах визжит пила,И хрустыКостей,которыена части рвёт.
Ещё пока не смолкли эти трубы,Они зовут Его короновать.Кто вырос слишком,Тех слегка подрубим.Кто не дорос — растянем.На кровать —Не по размеру —Всё равно уложим.И будешь там как миленький лежать.Подгримируем, коль не вышел рожей —Такая это точная кровать.
Она тебя когда-нибудь обниметОбъятием последним навсегда.
…Мы жили под Прокрустами,Под нимиУходим постепенно в никуда.Прощай, Земля —Моя родная матерь!Мы более не встретимся с тобой.Ты мне была прокрустовой кроватью,Прокрустовой любовью,И — судьбой.
Химический туман
А это, кроме шуток,Что скоро грянет бой.Осталось двое сутокДо Третьей мировой.
Он вождь или мошенник,Разбойник — что с того?Мы все — его мишени,Заложники его.
Железная проказа,Химический туман.А мы, в противогазах —Подобья обезьян.
Злодейскою отравойУже нас извели.И встали дыбом травыНа голове Земли.
Есть повод, цель и принцип.Кто здесь герой, кто плут?Морские пехотинцыВ последний бой идут.
А всё это придумалЗа весь двадцатый век,Разумный и безумный,Животный — Человек.
Монолог матроса подлодки «Курск»
На исходе кроваво-жестокого векаЭто я задохнулся в девятом отсеке.Только не потому, что торпедой ударен, —Потому, что мой царь так преступно бездарен.
Плачет матушка бедная где-то под Лугой —Оттого, что на троне российском ворюги.И причина трагичного инцидентаТолько в том, что паханы идут в президенты.
Водонепроницаема переборка.Но покуда в Кремле продолжались разборки,Я сдыхал в вашем грёбаном трижды отсеке —И проклятья вам шлю, задыхаясь навеки.
И в последней, предсмертной, безвыходной пенеПосылаю вас всех на понятной вам фене!
Воды Баренца пусть отпоют меня тихо —Я свободен теперь от российского лиха.И, не зная отныне позора и страха,Посылаю Отчизну родимую на…
Подрезка деревьев
За то, что были слишком гордыми,Шумели над дорожной пылью,Деревьям отрубили головыИ руки им укоротили.
Но корни их теперь упрочены,И ветер листьев не касается.А главное — они от прочегоНичем пока не отличаются.
Ни даже от столба бетонного,Ни даже от забора белого,И ни от камня многотонного,И ни от тротуара серого.
И стала улица пугливою,Как будто разума лишается.Но только птахи сиротливыеВ их смерть поверить не решаются.
Четверостишия
1
С кем попало говорить не хочется,С кем придётся пить невмоготу.Помолчим с тобою, Одиночество.Перетерпим эту немоту.
2
Вдруг на дороге встанет стена,Вздыбится диким мустангом:В каждом Раю — свой Сатана,Но в каждом Аду — свой Ангел.
3
Согреемся одним огнём,К одним ветвям протянем руки.И рассмеёмся при разлуке,А встретимся — тогда всплакнём.
4
Каждый наступивший день — как награда;Круг всё уже и пространство пустей.Нет хороших новостей — и не надо,Лишь бы не было плохих новостей.
5
Не жду ни пониманья, ни участья,Надеюсь на терпение своё.До Истины нет силы достучаться —Но можно домолчаться до неё.
Ироничные строки
1
Не подобострастный, не благоговейный,Я, признаться честно, слишком был идейный.И довольно часто, и довольно долгоМучался избытком гиперчувства долга.
За мою за верность, преданность и честностьСхлопотал расплату — полную безвестность.И никто не видит, и никто не слышит,Что я многих тоньше, голосистей, выше.
И никто на свете так и не узнает,Где душа поэта по ночам летает.И что с нею было, и что с нею стало,Оттого, наверно, что не там летала…
2
В безумном мире, где бушуют страсти,И где никто не слышит никого,Подайте, братцы, мне ломоть участья,Краюшечку сочувствия всего.
Подайте мне на пять копеек веры,Внимания подайте двадцать грамм,И теплоты хотя бы четверть меры.Ей-богу всё с процентами отдам.
Терпение моё на ладан дышит,И я последним пламенем горю.Куда же вы?Постойте!Нет, не слышат.Сам виноват, что тихо говорю…
Скамейка
Кому он нужен — мой заумный стих?Сижу один. Скамейка на двоих.
Сижу и никуда не тороплюсь.Израиль отодвинулись и Русь.
А Украина, где родился я,Уже давно — не родина моя.
О поле моё горького пути!Куда-нибудь меня перекати.
Но умер ветер мой. Моя волнаОстановилась. Думает она:В каком ей направлении катить,Зачем на гребне шелуху крутить.
Бьёт в сердце истощённое прибой.Как трудно всё же быть самим собой!Осмыслить самого себя, и их…
Один я — на скамейке для двоих.
* * *
Чем душу всё-таки согреть?…Нет сил ни жить, ни умереть,Нет сил кричать,Нет сил молчать,Дела пустяшные кончать.
Дать газу — и по тормозам.Молчать и слушать.И слепнут тяжело глаза,И глохнут уши.
Какая вывеска лицаУ «обаяшки-подлеца» —Артиста-мима.А я прикинусь дураком,Слезу сухую кулаком,И — дальше, мимо.
Ведь были голос и рука,Свой берег, и своя река.Ведь были, были!Но только тусклое окноОсталось у меня одно!Под ржавой пылью.И больно сквозь него смотреть.
Нет сил — ни жить, ни умереть.
* * *
Я устал казаться молодым,Роль играть ненужную,Но всё же,Чтоб не очень выглядеть седым,Постригаться вынужден под ёжик.
«Сколько лет тебе, скажи, старик?»Обладатель бывшего рекорда,Я ещё к такому не привык,Я ещё могу за это — в морду.
Мне казаться немощным не в масть,А казаться злым — себе дороже.И чтоб в недостоинство не впасть,Буду стричься до конца под ёжик.
* * *
